Page 127 - МАТРОНА

жена Доме. Конечно, ее надо было познакомить с кем-то из женщин, но Матрона не
сообразила сразу, а теперь не знала, как это сделать. Назвать ее невесткой она не решалась, да
и женщины не упустили бы возможности усмехнуться, может, и не зло, но и не очень
добродушно – заимела, мол, невестку на старости лет. Представить же ее, как невестку
своего мужа, тоже не лучший выход – люди могут подумать, что она так и осталась чужой в
своей новой семье. Размышляя об этом, Матрона чувствовала себя виноватой и перед женой
Доме, и перед односельчанками, которые, возможно, приняли бы все, как есть, ничего не
усложняли бы и не домысливали. Выручила ее Ната.
Наверное, она была чем-то занята – пекла пироги для поминок или что-то другое делала
– и там узнала от женщин, что ее дочь и зять приехали вместе с Матроной. Так или иначе, но
поднявшись на веранду, Ната сразу же бросилась к ней с объятиями.
– Ах, что я пропала, Матрона! – прослезилась она, расчувствовалась так, будто они сто
лет не виделись. – Кто мог подумать, что на нас обрушится такое горе. Бедный Заур…
Вытерев слезы рукавом, Ната глянула на жену Доме и спросила:
– А это, случайно, не жена Доме?
– Да, – ответила та, словно оживая после долгого молчания.
– Пасть бы мне жертвой за тебя, – застеснялась вдруг Ната и протянула руку,
здороваясь. – Дай Бог, чтобы на свадьбах твоих дочерей мы смогли хоть как-то отплатить
тебе за твои добрые дела.
Сообразительность Наты выручила Матрону, и ей захотелось в ответ сделать что-то
приятное для нее.
– Это мать Венеры, – произнесла она как можно теплее, представляя ее жене Доме.
Ничего другого придумать она не смогла.
Наверное, многие из женщин и без того догадывались, что это жена Доме, но не
решались подойти, познакомиться с ней. Зато теперь загомонили все разом, желая ей
здоровья и благодаря за сочувствие их общему горю. Жена Доме просветлела лицом, забыв о
недавней своей неприкаянности, перестала смущаться и разговорилась так, словно знала
этих женщин всю свою жизнь.
В это время на веранде появилась Венера.
Заплаканная, она только что отошла от гроба, и все сразу же умолкли, будто не слышали
до сих пор причитаний, доносившихся из комнаты и только теперь, спохватившись,
вспомнили о несчастье, которое собрало их здесь.
Появление Венеры вернуло женщин к действительности, беззаботность, словно стерли
ее, разом исчезла с их лиц, сердца сжались, проникшись болью, в глазах появились слезы.

4

Постояв еще немного, она решила сходить, посмотреть свой дом. За жену Доме теперь
можно было не беспокоиться – Ната и Венера не оставят ее одну.
По дороге Матрона то и дело встречала односельчан, мужчин и женщин, которые
отлучались с похорон по каким-то делам и теперь, возвращаясь, шли ей навстречу. И снова
все радовались ей, и с каждым было приятно постоять, поговорить, вспомнить о былом, а
время шло, и дороге, казалось, не будет конца. У самого дома ее с веселым гомоном
окружили дети, игравшие на улице, и она обрадовалась им, но и огорчилась – могла бы
заранее подумать, привезти каких-нибудь сладостей.
Когда она открыла дверь и вошла в дом, на нее повеяло холодом голых стен, затхлым
духом пустоты и заброшенности. Казалось, здесь побывал кто-то чужой и все, что ему
приглянулось, собрал и унес, а то, что не пригодилось, растолкал по углам. Она-то помнила,
конечно, как собирала свои тряпки перед отъездом, вязала узлы, распихивала по углам
оставшееся, и все это на скорую руку, в спешке; тогда она не думала, что одно дело – уйти, а