Новый Год
Новый год пришел сегодня.
Пусть он счастье вам приносит!
Пусть в своих благодеяньях
Не оставит вас Христос!
Дети пели хором дружным,
Старики взывали к небу:
«Мы к тебе, о боже правый,
К духам гор, долин и рек
Обращаемся с молитвой.
Ты прости грехи нам, боже!
Пусть все земли наши будут
Хлебом и скотом обильны!»
Вторя старшим, говорили
Младшие: «Аминь, аминь.
Пусть нам благо бог дарует».
С частью жертвоприношенья
Юный виночерпий чашу
Передал для молодежи.
Турий рог подняв, старейший
Первый тост провозгласил
За Георгия святого.
Нам хозяйка, улыбаясь,
Хлеб, кувшины подносила.
На столах дымилось мясо,
А для пирогов, для сыра
Даже места не хватало.
В каждом роге белой пеной
Через край переливаясь,
Пиво как бы говорило:
«Пей! Тебе я впрок пойду.
Ты и через год захочешь
Пить до дна, живя счастливо!»
«Чашу полную — невестке!» —
Лекси выкрикнул. И вот уж
Чаша у нее в руках.
Лекси встал. Невестка тоже,
За невесткой повставали
Сида, Гук, Адам, Цамел.
И Барсаг, и Габрел встали,
Встал Иуан, и встал Михел.
Поднялись и те, что рядом,
За другим столом сидели.
Все — Симон, Тасо, друзья их —
На невестку поглядели.
Та гостей благодарила
И с поклоном, чуть пригубив,
Чашу возвратила им.
Вновь сказала всем спасибо.
Хлебопашцы пожелали
Ей добра, сказав: «Да будет
Радость у тебя на сердце!»
Им ответила невестка:
«Будьте счастливы и вы!»
«За твое, Леван, здоровье,—
Турий рог свой поднял Сида.—
Жизнь твоя да будет долгой,
О Леван! Живи для нас!»
«Да хранит тебя всевышний!» —
Гук сказал. Леван ответил:
«Пусть благословеньем бога
Будешь ты отмечен, Сида!
Гук, дай бог тебе здоровья!»
Сида рог свой опрокинул —
Выпил все до дна и крикнул:
«Много лет живи, Леван!»
По рукам гостей ходила
Чаша жизни. Песня жизни
Украшала этот пир.
МУЖ И ЖЕНА
Вечером под праздник
Испекла хозяйка
Пять ковриг к обеду
И спешит поджарить.
Муж кричит сердито:
«Пусть не в радость будет
Для тебя работа!
Полночь бьет, а хлебы
Все еще печешь ты».
«Не кричи,— хозяйка
Мужу отвечает,—
Я сейчас кончаю»...
Спать легли. Но в двери
Дождь хлестал... Вдруг ветер
Дверь открыл — и холод
Все углы заполнил.
Муж к жене: «Иди-ка
Дверь закрой,— продрогнем!»
«Сам закрой: мне трудно,
Я едва согрелась».
Муж твердит: «Ну, встань же,
Не ленись!» И слышит:
«Нет уж! Сам ты встанешь:
К двери ты поближе!»
Накричавшись, повернулись
Спинами они друг к другу,
Оба бурками укрылись
С головою — и заснули...
Чья-то черная собака
Забежала в дом открытый.
Потянула носом воздух,
Отыскала вмиг ковриги.
Две из них без передышки
С голодухи проглотила;
На дурной охоте этой
Уплела она и третью,
А четвертую стащила.
Не управилась лишь с пятой,
Лишь ее одну оставив
Мужу и жене на праздник.
* * *
Сказка ли,
Присказка ль,—
Давным давно
Косуля одна
Не хотела быть
Заодно со зверями.
Отделилась (ушла),
Тучное пастбище
Нашла на южном склоне,
Дох дзагат,
Теплую пещеру
Для отдыха имела (держала).
МЫШЬ И ЗАЯЦ
Пока у тебя нет волов,—
Не мастери арбы...
Хорош и ум, и слава хороша,
Но силы знай свои (Не берись за непосильное).
Давно когда-то мышь одна вышла на охоту
В очень плохой год,—
И хлеб погиб (пропал), и сено сгорело,—
Мир скорбит...
Много приложила сил (труда),
Долго (она) бродила...
Когда же в одном месте она нашла картофелину,
То мышь ожила (вздохнула).
Радуется: «Солнышко ты мое,
Какая же ты огромная!
Прямо до весны тебя мне хватит,—
Что яблоко с тобою рядом?!»
Катит ее к норе своей...
Добралась... глядь,—
Нора мала, картофелина велика,—
Боится за картофелину...
Пока мышь расширяла свою нору,
Один голодный заяц
С огромным аппетитом картошку уплетал,—
А ты себе пока трудись в норе.