Page 194 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

Мастер и Боровик поют фронтовую песню. Мы хотим все подпеть, но
не будет ли это кощунством? Ведь поют люди, прошедшие через
тысячи смертей и жизней, поют, словно в последний раз под
прицелом безжалостной Памяти!..
Однажды он пришел на лекцию радостно-взволнованным,
торжественным, растерянным — состояние ребенка с подарком,
опрокинувшим его воображение, ученого на грани фундаментального
открытия!.. Предстояло создать полотно огромной социальной и
эмоциональной силы — двадцать серий фильма о Великой
Отечественной войне. С показом фильма в США, у нас в стране, во
многих странах мира — представляю, что творилось с мастером!
Создание такой эпопеи — вызов мировой совести, той ее части,
которая предавала, предаст и намерена предавать забвению подвиг
советского народа, в конечном итоге спасшего человечество от
фашизма!..
И не только вызов — суровый урок поколениям, выросшим после
войны, той их части, которую представляют жалкие ландскнехты
капитала, неофашисты — их недобитые и новоявленные пастыри!.. И
не только урок, но и величайший триумф, праздник, особенно для тех,
кто пронес на своих плечах кошмарный груз войны от и до и, сбросив
его, обнажил эти плечи для голубя мира!..
Война есть война. Но для советских людей она была священной,
потому что велась от имени и во имя священной земли...
Этот фильм венчал собой и жизнь мастера — художественного
руководителя двадцати серий эпопеи. Как солдат и художник, всю
жизнь боровшийся за чистоту жанра кинодокументалистики, он
мужественно провел свой последний бой за масштаб, идейную
цельность фильма и в последнем толчке вознес до космической
высоты магию хроники, способной обессмертить жизнь человеческой
памяти!..
Серьезность темы, жесткие сроки производства, содружество двух
творческих групп — американской и советской — предопределили
множество проблем. Решать их нужно было оперативно. Помню
мастера «в запаре». Телефонный звонок. Вопрос: «Как живешь?»
Ответ: «В том-то и дело, что я не живу!..» Отвечает с улыбкой
счастливого мученика. Живет! Еще как! Спорит! Доказывает!
Ругается!
Лавины материала обрушились на головы создателей
«Неизвестной»... Вопрос заключался не в том, чтобы выстроить,
упорядочить, очертить логику повествования... Надо было не только
воссоздавать, а строить из обгоревших балок войны пирамиду
Вечности, с вершины которой были бы видны зловещие игры
фашизма и цена, которой приходится платить его жертвам!..
Две ленты, сделанные самим мастером, первая и последняя —
пролог и эпилог гневного эпоса, несущего свои свинцовые валы то

192