Page 132 - МАТРОНА

Видно, ты обиделся на свою мать,
Раз уходишь по этой проклятой дороге!
И уходи!
Уходи!
Уходи
И никогда больше не появляйся в нашем бедном доме!
Если ты не пожалеешь свою мать и уйдешь по этой дороге,
То пусть он умрет, мой Заур!
Пусть умрет,
Если я когда-нибудь еще выпущу его из дома!
О, мой дорогой сынок!
О, моя надежда,
Опора моя…
Опустив головы, люди шли за гробом и казалось, что каждый хочет повернуть обратно,
но толпа, идущая сзади, напирает, оставляя лишь одну единственную возможность – идти
вместе со всеми.
“Вот так мы и ведем друг друга на кладбище, – подумала Матрона и, вздохнув,
непроизвольно сжала локоть жены Доме. – Приходя туда, одного оставляем, а сами
возвращаемся обратно, чтобы вскоре – сегодня, завтра или послезавтра – снова пройти по
этой дороге, похоронить кого-то следующего, и так до тех пор, пока очередь не дойдет до
тебя. И за тобой так же будут идти люди – не оставят же тебя без могилы”. «Хорошо, когда по
этому проклятому пути дети идет за своими родителями, провожая и оплакивая их, – помня,
что Доме идет где-то сзади, думала она. – Но как же несчастны те, кто таким медленным,
страшным шагом провожает своих детей!.. Разное бывает счастье, Бог не поскупился,
счастливым можно чувствовать себя и в молодости, и в старости, но самое последнее счастье
для человека – когда в последний путь его провожают взрослые сыновья”.
Ей вдруг полегчало на душе: и ее Бог не обделил, скоро Доме вот так же будет идти за
ее гробом, и пусть она не увидит этого – главное то, что ее похоронит сын.

7

Гроб опустили в могилу, и люди, постояв еще немного, начали расходиться. Четверо
парней махали лопатами, стараясь как можно скорее закончить дело.
Яма казалась бездонной – жадной пастью хватала землю и все никак не могла
насытиться. И даже потом, когда, наконец, она наполнилась, и над ней вырос холмик, она
смотрелась живой раной на зелени кладбища; казалось, от нее исходит какая-то неясная
угроза всему живому, что было вокруг. Все это время жена Доме держалась за Матрону,
словно боялась потерять ее после долгой разлуки. Когда люди разошлись, к ним подошел
Доме, и теперь они стояли втроем, стояли и смотрели, как парни заканчивают невеселую
свою работу.
– Матрона, – спросила жена Доме, впервые назвав ее по имени, – а где похоронен твой
муж?
Она и сама хотела показать Доме могилу его отца, но после случая с Бага не смела
заговорить об этом. Теперь же слово, хоть и не ею, но было сказано, и она повела их к могиле
Джерджи.
– Вот здесь, – показала она, – здесь он похоронен.
Она смотрела на Доме, ожидая реакции, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
Отреагировал не он, а его жена. Она присела у могилы Джерджи на корточки, стерла пыль с
надписи на камне. Доме стоял рядом и тоже рассматривал надпись.
– Как мало он прожил, – сказал, прочитав, – как мало.