Page 134 - МАТРОНА

– Пусть Бог не обделит тебя своими милостями, Матрона, – поддержал ее и Чатри.
– Дай Бог радости твоим детям, Чатри, за то, что ты привел в мой дом Доме, – сказала
она. – Теперь и моя душа согрета теплом детей. Теперь я знаю, что счастливой можно быть и
на старости лет.
– Только согрета и все? – улыбалась ей жена Доме. – Разве мы чужие тебе? Мы же твои
дети, – она повернулась к мужу: – Не так ли?
Не понимая ее тона, Доме задумался, но чтобы не обидеть жену, все же кивнул в ответ:
– Матрона у нас вместо матери, и мы сделаем все, что она пожелает.
– Она у нас не вместо матери, – стояла на своем его жена. – Она – наша мать.
Услышав это, Матрона едва не схватилась за сердце – так оно заколотилось вдруг. Ноги
ее ослабели, и в поисках опоры она обеими руками оперлась на плечи невестки. Мужчинам
это не понравилось – придумали, где обниматься! – и они отошли в сторону.
Обессилив, Матрона держалась за невестку и, ощущая тепло близкого человека, едва
сдерживалась, чтобы и вправду не обнять ее, но понимала, стоит сделать это, и невестка,
расчувствовавшись, уже не сможет молчать – выложит прямо здесь, при Доме, все, что знает.
Боясь этого, Матрона озиралась, словно помощи искала. Однако вокруг были только могилы,
безмолвные и строгие; могильные камни стояли, теснясь, и, казалось, тоже держали друга за
плечи. Среди старых могил резко выделялась новая – продолговатый холмик желтой глины.
Казалось, будто желтый зуб торчит изо рта мертвого великана. Подумав об этом и
содрогнувшись, Матрона сняла руки с плеч невестки и глянула в сторону мужчин, которые не
спеша, ожидая, что женщины догонят их, шли в сторону села. Они задержались на кладбище
– люди, наверное, уже сели за поминальный стол. Подумав об этом, Матрона подумала и о
другом: “Поздно. Теперь уже поздно”.
– Пойдем, дочка, – сказала она. – Неудобно опаздывать.
Однако невестка не тронулась с места.
– Матрона, – она пытливо смотрела на нее, – думаешь, я не знаю, что тебе есть о чем
рассказать нам?
Надо было отвечать.
– Хорошо, – сказала Матрона, – когда вернемся домой, я все расскажу.
– Все?
– Все. Только не будем говорить об этом сейчас. И ты никому ничего не говори, пока не
соберемся вместе.
– И Доме не говорить?
– И Доме.
– Ладно, – согласилась невестка и снова взяла ее под руку.
Уходя, Матрона еще раз взглянула на свежую могилу, яркой желтизной выделявшуюся
на черно-зеленом фоне кладбища. Глина, лежавшая в холодной глубине земли и никогда не
видевшая солнца, выбралась на поверхность и бликовала, ловя его лучи, радовалась,
наверное, нежданному своему счастью и верила, что теперь всегда будет жить на белом
свете.

8

Когда солнце спустилось к самым вершинам гор, когда стало вечереть, люди начали
расходиться с поминок.
За столом Матрона сидела рядом с невесткой, но не могла при людях сказать ей, что не
уедет сегодня, останется, побудет немного в своем селе. Когда же они встали из-за стола и к
ним подошел Доме, она решилась наконец:
– Не обижайтесь на меня, пасть бы мне жертвой за вас, – она умоляюще глянула на
него, – я, наверное, не поеду сегодня.