Page 13 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

когда он впервые переступит порог больницы...
В том же 1883 году Коста исключается из академии из-за
«политической неблагонадежности»...
В это время Коста жил на Мойке, и по диагонали, прямой как
росчерк молнии, из узкого и высокого окна он видел дом, в котором
на руках близких и друзей скончался Александр Сергеевич

Пушкин...
Последняя просьба к администрации академии — «не отказать
в выдаче свидетельства на право преподавания рисования».
Коста возвращается во Владикавказ. Он любит этот город —
разноголосый, разноязычный, цветной и обнаженный, как рынки и
характеры его жителей. Графичный и строгий — зимой, яркий,
праздничный — в ясную погоду... По утрам, когда жители еще спят,
Александровский проспект дышал свежим ветром гор и был
парадно красив!..
А рука пишет: «Но более бедным чем я, вернувшись, нашел я
тебя, народ, изнуренный заботой... Нет места тебе ни в горах, ни в
наших привольных степях, не стой, не ходи, не работай...»
Чем и как мог заработать на кусок хлеба пока что безвестный
поэт и начинающий живописец? В 1887 г. в Коммерческом клубе
города выставляется картина Хетагурова «Святая равноапостольная
Нина, просветительница Грузии», написанная Коста для
Тифлисской церкви. Две заметки из газет «Северный Кавказ»:
«Вошли два осетина. Остановившись посреди комнаты, они как бы

замерли, глаза их широко раскрылись, все в них выражало
удивление, восторг... Долго любовались они картиной и так же
незаметно и тихо вышли, как вошли».
«... Общее количество побывавших на выставке дошло до 846
человек, что для 33-тысячного населения города составляет очень
значительную цифру. А насколько сочувственно отнеслось к
господину Хетагурову правление Коммерческого клуба,
красноречиво видно из того, что за маленькую ничтожную
комнатку, и притом еще темную, оно взяло с художника двадцать
процентов валового сбора. Не правда ли, какое трогательное
меценатство!»
Коста сближается с местной интеллигенцией: публицистом,
просветителем, впоследствии переводчиком его произведений, М.
Кипиани, учительницей В. Г. Шредере («... а как я любил с ней

переписываться и целые вечера проводить с нею в беседе»),
братьями Шанаевыми, врачом М. Долгатом... С родственником,
другом детства, ставшим модным фотографом Садуллой Джа-
наевым-Хетагуровым, с Гаппо Баевым, принимавшим деятельное
участие в издании книги книг осетинского народа «Осетинская
лира».

11