ОГЛАВЛЕНИЕ

О ПРОЕКТЕ

Мультимедийный проект
«Женщины Осетии в Великой
отечественной войне»

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы – девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты –
То юность моя в огне.
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Юлия Друнина

Женщины Великой Отечественной… Трудно найти слова, достойные того подвига, что они совершили. Из маленькой Осетии в первый же день войны отправились на фронт 800 девушек, а в годы войны – более 8 тысяч славных дочерей Иристона добровольно ушли на фронт и храбро сражались, защищая родную Отчизну. Наравне с мужчинами они командовали ротами, батальонами, полками, шли в разведку, в тылу врага пускали под откос гитлеровские эшелоны, с поля боя выносили раненых…
Вместе с мужчинами участвовали в героической обороне Брестской крепости, Киева, Одессы, Севастополя, Керчи, Новороссийска, Ленинграда, в битвах под Москвой, в Сталинграде, Курске, на Северном Кавказе, в предгорьях Карпат, в штурме Берлина, в боях под Прагой и в разгроме милитаристской Японии. Были в партизанских отрядах и в подполье.
Многие из них награждены орденами и медалями. В их числе: летчица – старший лейтенант Илита Даурова, лейтенант медицинской службы Ирина Дударова, телефонистка рядовая Раиса Кабанова, зенитчица ефрейтор Надежда Козырева, майор медицинской службы Ефимия Кулаева, стрелок-радист-сержант Мадина Мильдзихова, полковник медицинской службы Софья Саламова, начальник связи дивизии майор Вера Салбиева и многие, многие  другие.
Мы склоняем головы и преклоняем колени перед всеми женщинами – горячими патриотками нашей Родины! Пусть образ женщины-бойца с винтовкой в руках, у штурвала самолёта, образ санитарки, сестры или врача с погонами на плечах живёт в нашей памяти, как светлый пример самоотверженности и патриотизма!
Помним... Чтим... Гордимся!

Автор и составитель проекта – Ирина Бибоева
Компьютерный дизайн – Карина Татраева
Будем рады вашим предложениям, замечаниям, сотрудничеству!
Наши контакты: biboevaig@mail.ru

СОЛДАТСКИЕ МАТЕРИ

Заур-Бек Абоев «Всадник не вернулся»

Памятник матери, потерявшей сына на войне. Горная Саниба, Северная Осетия. Скульптор Станислав Тавасиев.

Каждая пуля на войне поражает одну цель – сердце матери.
Кайсын Кулиев

Солдатские матери... Это они воспитали мужественных защитников справедливости и добра, которые в трудный для Родины час встали на ее защиту. Это они проводили детей на фронт, перекрестив их перед дальней дорогой. Это они не спали ночами и ждали писем с фронта... Это они вынесли на своих плечах неимоверные тяготы неимоверного тыла, испытали мучительную горечь ожидания... Это их вера помогла сыновьям и дочерям выстоять, пройти через огонь сражений, победить и вернуться домой с Победой…
И сегодня народ Осетии низко склоняет головы перед Аминат Плиевой – матерью дважды Героя Советского Союза, Героя Монгольской Народной Республики генерала армии Иссы Плиева; перед Софьей Хетагуровой – матерью Героя Советского Союза, генерала армии Георгия Хетагурова; перед Лежа Мамсуровой – матерью Героя Советского Союза, генерал-полковника Хаджимурата Мамсурова; перед Тасо Газдановой, семь сыновей которой не вернулись с фронта; перед  Хангуассой Каллаговой, пятеро сыновей которой погибли, сражаясь за Родину; перед Надо Кесаевой, в огне войны потерявшей пятерых сыновей; перед  Дигуровой Кудиной – матери 9 сыновей, из которых пятеро погибли в горниле войны; перед  Гигка Дзебоевой, потерявшей пятерых сыновей; перед  Фашка Ахсаровой, не дождавшейся возвращения сына Героя Советского Союза Энвера Ахсарова, и перед многими, многими другими матерями.
Солдатские матери! Вы достойны памяти и бесконечного уважения. Здесь только несколько примеров материнского подвига осетинских матерей.

Аминат Плиева - мать дважды Героя Советского Союза, Героя Монгольской Народной Республики генерала армии Исса Александровича Плиева.

ПЛИЕВА (УРОЖД. МОРГОЕВА) АМИНАТ ИГНАТЬЕВНА - мама Дважды Героя Советского Союза Героя МНР генерала армии Исса Плиева. После трагической гибели мужа в Канаде, одна воспитывала 5 детей. Старший сын рано умер, средний - Исса всю жизнь отдал служению Родине, младший - Кирилл пропал без вести в 1941 году. Прожила Аминат Игнатьевна 103 года.

Генерал-полковник Исса Плиев с мамой АМИНАТ ИГНАТЬЕВНОЙ ПЛИЕВОЙ (МОРГОЕВОЙ) и сестрой Хадизат.
Владикавказ. 1946 год. Материал предоставлен @iron_heroes.

«В ноябре 1941 г. газета «Социалистическая Осетия» поместила на своих страницах замеченную всеми публикацию. В ее основу был положен волнующий рассказ матери, вспоминающей своего храброго сына. Публикация была сколь удивительно оригинальной для трафаретной советской пропаганды, столь же и действенной: вряд ли кто после ее прочтения остался бы равнодушным. Тем интереснее вспомнить об этом газетном материале сейчас. 

Мой сын

Давно я не видела своего Исса. А долгая разлука закрадывает в сердце тревогу. И пускай простят мне люди, если ночами я часто жду его появления во сне. Он пришел в последнюю от сегодняшнего дня пятницу. Исса мне виделся на вершине Казбека. Туча мешала моим старым глазам хорошо разглядеть сына: и лицо, и брови, и усики, что не тоньше просмоленной нити.
А на рассвете, когда взошла Бонварнон – наша утренняя звезда – мне подумалось: спал ли Исса сегодня? В полдень мучила мысль: завтракал ли он?
Знай сын о моих печалях, он, наверное, сказал бы:
– Аминат, зачем ты волнуешься?
– Все будет хорошо, нана, – сказал бы еще Исса.
– Я знаю, что все будет хорошо. Сердцем чувствую. Но назовите мне мать, которую не волновала бы судьба сына! А тут еще сон и молочная туча над Казбеком.

Но печальный сон не сбылся. Вместо горести наш дом посетила радость, такая большая, как горы Осетии. Оказывается, мой сын побывал в стане врага так далеко, как далеко море от моего дома. Он выгонял оттуда страшного сырда-зверя, занявшего много наших хадзаров. Исса был настоящим джигитом в походе. Так мне рассказывал его старый товарищ Николай Дзодзиев, что принес газету и долго читал о храбрости сына. Я думала, слушая Николая:
– Береги себя, Исса!
Еще мне прочли, что сына теперь называют генерал-майором. Мне ли, старой Аминат, знать, что такое генерал-майор? Но это, наверное, очень хорошо, и я сказала:
– Дай Бог ему здоровья!
С той поры не закрывается дверь моего хадзара. Многие побывали здесь: знающие сына, незнающие сына. Каждый желал ему много храбрости и много здоровья.
Мне рассказывали: Плиевы из Ногира – Исса их не знает, и я их не знаю – устроили богатый пир. Так радовались ногирские Плиевы, когда узнали о победах моего сына.
Еще рассказывали: встретились на станции Беслан дежурный милиционер и приезжий осетин. Долго говорили о разных вещах. Осетин, оказывается, знал сына, но вида не подал. И так, ради шутки, спросил:
– Ну, хорошо, кто же отличился из наших, из осетинских? Есть ли такие?
И зажегся, говорят, огнем милиционер. Даже обиделся:
– Как, кто отличился? – сказал он. – О Плиеве не слыхали? Генерал-майоре Исса Александровиче Плиеве!
Такое счастье не каждый день посещает дома и не часто бывает у матери. Я смотрю на фотографию Исса. Он очень изменился. Но даже в сорок лет, как в детстве, на его подбородке имеется хорошо знакомая мне ямка.
Мой сын! Как похож он на старого Александра, деда своего, не дожившего до наших дней.
Еще живой отец искал для сына большого счастья. Как часто говорил он, глядя в глаза Исса:
– У меня однажды взяли восемьдесят копеек за то, что подписали на бумаге мою же фамилию. Вырастай, Исса. Я хочу, чтобы сын Плиева мог подписываться за своего отца.
Хорошо сказать: «я хочу», а где взять денег на школу? Что мы могли? Отец хотел вырастить Исса грамотным. Он уехал в далекие земли искать счастья. Уехал и не возвратился больше. Он погиб где-то в Америке, в шахте, вырытой глубоко под землей.
Бедный мой Александр! Твоему сыну помогли люди. Народ! Исса учился и вырос обласканный его любовью, властью трудовой обласканный.
– Кто лучше всех танцевал лезгинку?
Спросите у старых людей, и они, не задумываясь, скажут:
– Исса Плиев, сын Александра!
– Кто лучше всех состязался в силе и ловкости на нихасе?
Спросите у старых людей, и они поспешат заметить:
– Конечно, Исса Плиев, сын Александра!
– Кто считался лучшим джигитом?
Спросите у старых людей:
– Исса Плиев! – ответят они.
Но когда после джигитовки горцы на руках принесли Исса; когда лежал он без движения; когда я увидела кровь на лице родного сына, – поверьте, мне не было весело.
В постели он тоже не переставал говорить о джигитовке. А выздоровел, сколько раз выходил победителем из многих состязаний, мой быстроглазый Исса. Только вскоре он уехал. Куда? Мне тоже хотелось знать – куда. Но сын не сказал. Когда мы прощались, я почувствовал – это надолго, и сердце не обмануло меня.
Проходили годы, и редко видала сына. Ко мне приходили незнакомые люди. Они говорили:
– Исса воюет с контрреволюцией.
Люди передавали поклон от сына, читали его письма:
– Из Ленинграда: Исса учится.
– Из Средней Азии: Исса учит других.
– Из Москвы: Исса работает…
И вот старой Аминат снится седая вершина Казбека. И сын. Пришел Николай Дзодзиев с газетой. Он рассказал, что Сталин дал Исса звание генерал-майора и собственноручно подписался под этим решением.
Если Большой Человек верит сыну, я счастлива дважды. Старая Аминат знает: Исса можно доверить вместе с такими, как сам, героями, – их много, мне ли сосчитать? Он защитит наши хадзары от страшного сырда. Он прогонит врага.
Когда сердце мое хочет видеть сына, я прошу его жену Екатирину или маленькую дочь Нину:
– Прочтите мне письмо сына, которое он прислал.
Они бережно разворачивают листок, наскоро исписанный синим карандашом, и в который раз перечитывают его. Исса желает счастья всем нам. Он пишет, что успешно борется с злыми врагами.
Сын мой!
Вечером я закрываю глаза и вижу Исса героем. Утром, когда старая Аминат просыпается, она видит его могучим, как Казбек.

Записал С.БОГДАНОВИЧ,
«Социалистическая Осетия», 2 ноября 1941 г.  
См.: http://osetia.kvaisa.ru/1-rubriki/06-den-kalendarya/serdce-materi-generala-plieva/

ПИСЬМО
ИССА АЛЕКСАНДРОВИЧА ПЛИЕВА
МАТЕРИ АМИНАТ
Георгий Кайтуков
Перевод Л. Шерешевского

Закат догорал за холмами,
И Плиев, лихой генерал,
Письмо своей ласковой маме
В аул осетинский писал.

Накинута бурка на плечи,
Привязан оседланный конь,
Здесь звезды – как дальние свечи,
Луна – словно лампы огонь.

На камень, шершавый и стылый,
Походный планшет положив,
Исса писал матери милой:
«Я жив, дорогая, я жив!»

Недолги минуты затишья:
Пронизана звездами тьма,
Белеет под звездною крышей
Квадратный листочек письма.

Средь желтых предгорий Хингана!
В песках, среди войлочных юрт,
Исса вспоминал непрестанно
Свой Старый Батакоюрт –

Аул осетинский, который
Он видел так часто во сне,
Родные Кавказские горы,
Орлиный полет в вышине,

И строки чеканно и прямо
Встают на листков белизне:
«Ну, как ты живешь, моя мама?
Должно быть, грустишь обо мне?

Ты в синем вечернем покое,
В дому опустевшем одна,
Щеку подпирая рукою,
Печально сидишь у окна.

Все ждешь, чтоб война отгремела,
Чтоб встречи приблизился срок.
Три года на Запад смотрела,
А нынче – глядишь на Восток.

О сыне короткие вести
Сбегаются к сакле твоей
Из дымных берлинских предместий,
Из дальних монгольских степей.

Но ты не тревожься о сыне:
Он путь свой нелегкий избрал,
Когда на коне-хворостине
По улице нашей скакал.

А нынче в полях почернелых,
Где дым затемнил небеса,
Дивизии конников смелых
В сраженья ведет твой Исса.

Глаза у меня не ослабли,
Горяч и порывист мой конь,
И острую молнию сабли
Умело сжимает ладонь.

Мы скоро одержим победу,
И ты не горюй обо мне:
К тебе под окно я приеду
На славном своем скакуне.

В клокочущем пламени боя
Твои я слова берегу
И помню, что я пред тобою
Всю жизнь в неоплатном долгу...»

Но так не успел в этот вечер
Закончить письмо генерал:
По скалам и желтым приречьям
«В атаку!» – пронесся сигнал.

И враг побежден на востоке,
И мчится на почту солдат,
Чтоб сына отважного строки
Скорее прочла Аминат.
1957

Батыр Калманов. Мать
Из книги: Дзантиев А.А. Художники Северной Осетии.– Л.: Художник РСФСР, 1988.– 208 с. : ил.

ТАСО ГАЗДАНОВА – мать семи братьев Газдановых не вернувшихся с войны.
В Осетии все знают о подвиге братьев Газдановых и их матери. Семерых потеряла в дни войны Тасо Газданова. Газдановы получали похоронки одну за другой. Хаджисмел и Магомед погибли под Севастополем, Дзарахмат – в Новороссийске, Созрико – в Киеве, Махарбек под Москвой, Хасанбек – в Белоруссии, Шамиль был смертельно ранен в канун Дня Победы – у стен Берлина.  Семь раз приходили старейшины Дзуарикау к этому двору с печальной вестью. По осетинским обычаям всё село надело траур, когда пришло извещение о гибели младшего из братьев. Последнюю похоронку отцу семерых сыновей так и не успели отдать. Увидев, что старейшины направляются к их дому, он умер, держа маленькую внучку Милу на руках. Не вынесла смерти детей и мать. Она умерла, когда пришла третья похоронка. Сельчане рассказывают, как Тассо Газданова каждое утро выходила на дорогу, по которой уходили ее сыновья. Она ждала писем, которые так редко доходили до маленького осетинского села в предгорьях Большого Кавказа.  

ГАЗДАНОВА (ВАНИЕВА) ТАСО - мама знаменитых 7 братьев Газдановых, погибших в годы Великой Отечественной войны. 7 сыновей отдала она Родине. Каждый день недели, за каждого сына Тасо держала пост. От потрясений к концу 1941 года она уже не могла вставать с кровати. Умерла, получив третью похоронку.

ЧОЧИЕВА - МАТЬ Героя Советского Союза Василия Чочиева .
В одном из писем командование сообщало матери Героя Советского Союза Василия Чочиева: «Когда ваш сын подымается в воздух, немцев охватывает паника. Мы частенько слышали по радиоперехвату тревожный немецкий голос: «Внимание, внимание! Чочиев в воздухе». А всего гвардии майор Чочиев совершил 218 боевых вылетов. И мать, замирая от тревоги за сына, искренне гордилась им. И делала это по праву.

ФАШКА МАГОМЕТОВНА АХСАРОВА - мать Героя Советского Союза Энвера Ахсарова

«Коль тяжкий бой, неравный бой –
Ахсаровцы не гнутся!»

В бою под Харьковом Энвер был смертельно ранен осколком мины. Когда санитары хотели вынести его с поля боя, он твердо сказал: «Не уйду отсюда, пока не увижу Харьков, несите меня туда...» В 1944 году Ахсарову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Фронтовая газета по поводу гибели Энвера писала: «Прохожий! Откуда бы ты ни шел, куда бы ты ни направлялся — остановись у могилы Героя!.. Лети и ты, наше слово, песней крылатой в аулы Осетии, в горы Кавказа — во все уголки нашей необъятной матери-Родины, расскажи, как дрался и умер в бою, обессмертив себя навеки, верный сын осетинского народа, храбрейший из храбрых командир Энвер Ахсаров!»
Выступая на съезде женщин, Фашка Магометовна сказала: «Рано я лишилась мужа и осталась с малолетними детьми. Трудно мне было, но я не жаловалась. Каждый из них занял достойное место в жизни. Провожая на фронт Энвера, я наказывала ему, чтобы он стойко защищал Родину, воспитавшую и выучившую его. И он выполнил мой наказ. Я горда своим сыном».

ХАНГУАССА КАЛЛАГОВА – мать пяти братьев Каллаговых, погибших на войне
Сорок лет назад в селении Кадгарон, откуда ушло на войну более тысячи человек, был открыт памятник погибшим. Среди них Герой Советского Союза Алихан Гагкаев, пять братьев Каллаговых, пять братьев Гуриевых, восемь воинов Дзидахановых, три брата Тезиевых, три брата Бутаевых, три брата Бегизовых, три брата Гугкаевых. В семьдесят две семьи Кадгарона не вернулись по два и больше солдата.
На съезде женщин Северной Осетии в марте 1966 года слово предоставили Хангуассе Каллаговой. Она рассказала: «Когда-то у меня была большая семья. Нелегко вырастить, воспитать пять сыновей, но я была счастлива. И вот началась война. Она принесла мне много горя. Всех сыновей я проводила на фронт и всех пятерых потеряла. Мне было очень тяжело, рану за раной наносили мне в сердце сообщения о смерти сыновей. Трудно мне было бы перенести такое горе, если бы не помогли односельчане. Они окружили меня заботой, помогли пережить все невзгоды, позаботились о моей старости. Сейчас я ни в чем не нуждаюсь. От души говорю всем большое сердечное спасибо!

Ее 5 сыновей навсегда ушли из родного Кадгарона, чтобы защитить Родину, освободить от врага свой дом, вернуть мир и счастье всем матерям на Земле. Ей посвятила стихотворение Ирина Гуржибекова. В честь подвига ее сыновей названа центральная улица села. Ее имя ХАНГУАССА КАЛЛАГОВА...

Братья Каллаговы

ОЛЬГА ДЗИДАХАНОВА-ГУБАЕВА.  Одиннадцать воинов проводила из своего дома Ольга Дзидаханова-Губаева из селения Веселое Моздокского района. Вернулись только трое.

ГУАССА АТАЕВА. В семье Садуллы и Гуассы Атаевых из села Карман-Синдзикау родились семеро сыновей и четыре дочери. Гуасса отличалась исключительной скромностью и добротой в отношении окружающих. Своих детей она воспитывала в строгости и уважении к старшим, трудолюбии и воздержанности во всем. Наверное, только благодаря этому они с честью вынесли все тяготы и испытания войны.
Четверо из семерых братьев Атаевых, отправившихся на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, сложили свои головы за честь и независимость нашей Родины.
Черные отметины оставила война в сердце Гуассы, но бесконечному горю было только одно утешение – сыновья не осрамили себя, защищая землю отцов. Не забыли подвиг братьев и односельчане, назвав одну из улиц с. Карман-Синдзикау их именем.

КУЧИЕВА-ТУАЕВА ДАРЬЯ НИКОЛАЕВНА (1906г. рождения). Она, рискуя жизнью своих семерых детей, спасала двух молодых солдат-летчиков, в то время как немцы оккупировали их дом. Мать с детьми загнали в подвал. Дарья Николаевна спрятала летчиков в подвале, накрыв их досками, а сверху накрыла сеном, на которое положила своих детей. Немцы каждый день проверяли, нет ли в подвале «чужих», так как они знали, что отец семейства на войне. К сожалению, при проверке одного из солдат убили — немец начал втыкать штык-винтовку между детьми. Раненные летчики не издали ни звука, боясь, что после этого убьют маленьких детей. Один из летчиков умер, ему было всего 19 лет. Дарья Николаевна сохранила все его медали и документы и после войны, написав его родственникам, сообщила, где она его похоронила. Как только немцев погнали из города Алагир, выжившего летчика отвели к партизанам. Так бабушка Дарья спасла сына неизвестной русской женщины. Парень, оставшийся в живых, приезжал часто после войны к своей спасительнице, называя ее своей второй матерью… Говорил, что он обязан ей своей жизнью… Но Дарья Николаевна только улыбалась и отвечала: «Как я могла поступить иначе, ведь твоя мама, как и миллионы матерей, ждала тебя с войны.»

ДЗАФИ ГАСАНОВА -  Мать пионеров-патриотов, награжденных посмертно орденами Отечественной войны первой степени.

Из  рассказа Дзафи Габузовны Гасановой из Чиколы, матери расстрелянных братьев-школьников Гасановых:
«Во время оккупации селения Чикола я осталась со своими детьми в селении.
Старшие мои два сына в Красной Армии. Со мной же оставались здесь два мальчика – Ханафи, старший, ему 13 лет, и Омарби, младший, ему 12 лет. Обоих мальчиков я старалась не выпускать на улицу. Но несчастье, очевидно, было сильнее меня. Я не могла их удержать – Ханафи был отчаянный. Он страшно сердился на немцев, которые отнимали имущество сельчан и издевались над стариками и старухами. Он уверял меня, что кого-нибудь из немецких офицеров убьёт обязательно за эти мерзкие дела.
Младший мой мальчик Омарби был, наоборот, покорным. Его иногда пугали смелые выражения старшего брата Ханафи, и он очень беспокоился за брата, как бы с братом не случилось чего-нибудь плохого…
Так и случилось.
На моё горе Ханафи у кого-то из соседей достал винтовку.
Не знаю, у кого и с какой целью…
Но однажды со страшной вестью ко мне прибежал взволнованный Омарби: «Наш Ханафи стрелял в офицера, а сам скрылся. Немцы ищут его…»
Сказав эти слова, Омарби побежал обратно с такой быстротой, что я не могла догнать его. Я искала своих сыновей по всему селу. Время уже было близко к вечеру, когда я увидела Омарби: его били немцы, так били, что кровь хлестала изо рта и носа. Ему предлагали найти старшего брата Ханафи, иначе грозили расстрелом.
Арестовали и меня…
Узнав о нашем аресте, явился Ханафи.
Утром нас троих посадили в грузовую закрытую машину.
Мы не знали, куда нас везут. Кроме шофера, с нами ехали еще два часовых. Доехав до селения Старый Урух (Кабардино-Балкарская АССР), машина остановилась за селением. Мне приказали сойти. Я сошла. Думала, что и детей моих отпустят здесь…
Но, увы!…»
Стоя на коленях, я умоляла взять меня с детьми или же детей оставить со мною. Но эти звероподобные люди глупо насмехались над моим материнским чувством, над моими любимцами-детьми.
Они говорили:
- Мы их расстреливать будем, радуйся, что тебя в живых оставляем…
Я просила, умоляла еще и еще раз оставить меня с моими детьми. Но их не тронуло моё горе… Что может быть хорошего в душе людей, которых не может тронуть ни жалось к маленьким детям, ни трагедия несчастной старухи…
Разве это люди?
В этот же день моих детей расстреляли…
Трупы моих мальчиков я нашла только двадцать дней спустя. Привезли мы их на родину и здесь, в Чиколе, похоронили…
Я сохранила их рубашки, в которых они были во время расстрела. Трудно подсчитать количество пулевых ран из автоматов…».

См.:http://archive-osetia.ru/my-pomnim/

ШАФИАТ МИЛЬДЗИХОВА (Цахилова) - мама Героя Советского Союза Хаджимурзы Мильдзихова. Скорее всего, фото сделано в 1942 году

ХЕТАГУРОВА (БЕСЛЕКОЕВА) СОНЯ - мама Героя Советского Союза генерала армии Георгия (Гавриила) Хетагурова.

МАМСУРОВА (АЛИКОВА) ЛИЖА - мама Героя Советского Союза генерал-полковника, прославленного разведчика Хаджи-Умара Мамсурова.

БАГАЕВА (ОСТАЕВА) НАТА - мама 13 детей (один умер в младенчестве). Воспитала 12 родных детей и 4 племянников-сирот. На Великую Отечественную отправила 2 родных сыновей и 2 племянников. Старший сын погиб, двое племянников пропали без вести. Удостоена высокого звания "Мать-Героиня".

ДАУРОВА АННА (АМА) ГРИГОРЬЕВНА - мама первой осетинки-лётчицы, участницы Великой Отечественной войны Илиты Дауровой.

ЦАГОЛОВА (ГАЦОЛАЕВА) ЗАМИРА АБИСАЛОВНА - мама 7 детей. Один из её сыновей - герой войны в Афганистане, легендарный разведчик, доктор философских наук, генерал-майор Ким Цаголов.

БЕСОЛОВА (ЦАГАРАЕВА) ГЕНРИЕТТА БАТЫРБЕКОВНА - мама кавалера ордена Красной Звезды (посмертно), военного переводчика, мл. лейтенанта Артура Бесолова, погибшего в Афганистане в марте 1981 года. Её муж - военный лётчик погиб во время службы, оставив её с двумя детьми. Генриетта Батырбековна отдала Родине единственного сына!

ДНЕПРОВСКАЯ (МАНУКЯНЦ) ТАТЬЯНА РУБЕНОВНА - мама Героя России (посмертно), легенды разведки Тихоокеанского флота, прапорщика Андрея Днепровского, погибшего в Чечне в марте 1995 года.

ДЖИБИЛОВА (БЕРЁЗОВА) ЗАЛИНА АСЛАНБЕКОВНА - мама Героя России (посмертно) мл. лейтенанта полиции Заура Таймуразовича Джибилова.

«СЕРДЦЕ СОЛДАТСКОЙ
МАТЕРИ»

 Каждая пуля на войне поражает одну цель – сердце матери.
Кайсын Кулиев

Солдатские матери… Они не совершали героических подвигов, не сражались на поле боя, не мерзли в окопах, не горели в танках, но они заслужили самые высокие почести. Они выполнили свой долг перед родиной в самые страшные годы испытаний, они отдали ей своих сыновей и дочерей.
И чтобы не стиралась из памяти их жертвенная победа в ВОВ, им ставят памятники...

МОНУМЕНТ «МАТЬ»
г. Тимашевск, Тимашевский район, Краснодарский край, Россия, посвящен Епистинии Федоровне Степановой.

Епистиния Федоровна, уроженка хутора 1 Мая Тимашевского района, потерявшей девятерых сыновей во время Великой Отечественной войны. Родила Епистиния Фёдоровна пятнадцать детей, пятеро из которых умерли в детстве,  Александр, Николай, Василий, Филипп, Федор, Иван, Илья, Павел, Александр-младший – погибли во время войны, живой осталась только дочь Валентина. В монументе отображен кадр из документального фильма «Слово об одной русской матери», где Епистиния Федоровна сидит на скамейке и ждет своих сыновей.

ПАМЯТНИК СОЛДАТСКОЙ МАТЕРИ АНАСТАСИИ АКАТЬЕВНЕ ЛАРИОНОВОЙ

Анастасия Акатьевна – жительница д. Михайловка Саргатского района. Женщина-мать, отдавшая на алтарь Отечества семерых сыновей: Григория, Пантелея, Прокопия, Петра, Федора, Михаила, Николая. 
В Омске памятник установлен рядом с Музеем воинской славы омичей спустя 30 лет после смерти А. А. Ларионовой. Авторы памятника – скульптор С. А. Голованцев и архитектор М. М. Хахаев. 

ПАМЯТНИК МАТЕРИ
г. Задонск, Липецкая область, Россия.

В центре композиции – изваяние немолодой женщины. Вокруг восемь обелисков с мужскими именами: Михаил, Дмитрий, Константин, Тихон, Василий, Леонид, Николай, Пётр. Так задонцы увековечили память одной из самых знаменитых своих землячек - Марии Фроловой. Памятник русской женщине-матери, вырастившей и воспитавшей 12 детей. Восемь из которых у Марии Матвеевны отняла война.
Памятник был воздвигнут в 2005 году. Одним из авторов проекта стал народный художник России Юрий Гришко. Вместе с ним над конкурсным проектом работали липецкий скульптор Игорь Мазур и архитектор Владимир Дмитриев.

ПАМЯТНИК ПРАСКОВЬЕ ЕРЕМЕЕВНЕ ВОЛОДИЧКИНОЙ
пос. Алексеевка, Кинельский район, Самарская область, Россия.

Памятник солдатской матери Прасковье Еремеевне Володичкиной, девять сыновей Александр, Андрей, Петр, Иван, Василий, Михаил, Константин, Федор и Николай, отдали свою жизнь во имя победы.
Когда началась Великая Отечественная Война, мать проводила на фронт одного за другим всех своих сыновей. А потом стали приходить похоронки, после пятой не выдержало сердце матери и Прасковья умерла в середине войны. Шестая - на Василия, который погиб в январе 1945 года, пришла уже в пустой дом, в который все израненные летом 45-го вернулись Петр, Иван и Константин. Но и они один за другим стали уходить из жизни от многочисленных ран, полученных на фронте.
О семье Володичкиных вспомнили в середине 90-ых годов. По инициативе Самарского губернатора 7 мая 1995 года, в канун 50-летия Победы, состоялось торжественное открытие мемориала семьи Володичкиных. Прасковья Володичкина в окружении девяти журавлей, как символ ожидания и веры. 

ПАМЯТНИК «СКОРБЯЩАЯ МАТЬ»
Оренбург, Россия.

Автор памятника - скульптор Надежда Гавриловна Петина.
Скульптура матери, оплакивающей своего сына, стала памятником, данью глубокого уважения всем матерям, чьи дети отдали жизнь за свободу и независимость Родины.
Фигура матери изображена стоящей на коленях, левой рукой она поддерживает бездыханное тело сына, правая рука скорбно поднесена к своей щеке: этот жест - символ скорби русской женщины. Скульптору удалось правдиво передать моменты, подчеркивающие смерть сына: безвольно свисающие руки, подкошенные ноги, упавшая на руку матери голова. В целом композиция символизирует скорбь, чувство великой трагедии всех русских матерей; вызывает слезы на глазах посетителей паркового комплекса, благоговение, уважение к русской женщине-матери. Торжественная церемония открытия монумента «Скорбящая мать» состоялось 28 августа 2008 года.

МЕМОРИАЛ-ПАМЯТНИК - ОТСТОЯВШИМ ОТЧИЗНУ (СКОРБЯЩАЯ МАТЬ) НА БРАТСКОЙ МОГИЛЕ СОВЕТСКИХ ВОИНОВ В ГОРОДЕ ХИМКИ, МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, РОССИЯ.

Открыт 9 мая 1966 года. Реставрирован в 2007-2008 годах и вновь открыт 9 мая 2008 года.

ПАМЯТНИК «СКОРБЯЩАЯ МАТЬ»
г. Красное Село, Красносельского района, г. Санкт-Петербург.

Памятник расположен на братской могиле, в которой покоятся 498 бойцов 42-й ударной армии, павших в годы Великой Отечественной войны. На могиле установлены гранитные плиты с именами похороненных воинов.

ПАМЯТНИК «СКОРБЯЩАЯ МАТЬ»
Воронежская область, Острогожский район, поселок Волошино, Россия.

По инициативе жителя с. Волошино Шумай Михаила Давыдовича, участника Великой отечественной войны и при поддержке председателя совхоза «Волошинский» Буханцова Ивана Матвеевича в центре села у здания местной школы был установлен памятник «Скорбящая Мать», на котором увековечены имена односельчан, погибших в годы войны 1941-1945 гг. Торжественное открытие памятника состоялось 9 Мая 1981 года. На памятнике высечены 95 фамилий односельчан погибших и пропавших без вести в годы войны.

«СКОРБЬ МАТЕРИ»
Мамаев курган, г. Волгоград, Россия.

Фигура скорбящей матери, на руках которой покоится погибший воин. Его лицо накрыто боевым знаменем - символом последних воинских почестей. Голова женщины склонена, она оплакивает погибшего, а вместе с ним и всех, кто отдал свои жизни ради победы. В этом монументе объединён образ всех женщин, у которых война отняла сыновей, мужей, отцов, братьев. У основания монумента располагается небольшой бассейн - озеро слёз. Рядом с фигурой скорбящей матери, под ветвями плакучей ивы, находится могила неизвестного солдата.

ПАМЯТНИК МАТЕРИ ТАТЬЯНЕ НИКОЛАЕВНЕ НИКОЛАЕВОЙ
село Изедеркино Моргаушского района, Чувашия, РФ.

Татьяна Николаевна потеряла на войне шесть из восьми сыновей. Григорий, Александр, Родион, Фрол, Михаил, Егор, Иван, Павел – участвовали в Великой Отечественной войне. Григорий, Егор, Иван, Павел погибли в боях. Фрол и Родион умерли вскоре после войны от ран. В родной деревне в мае 1984 открыт памятник славной чувашской матери Николаевой Т.Н. Она занесена в Почетную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР в 1978 году.

ПАМЯТНИК КАЛИСТЕ ПАВЛОВНЕ СОБОЛЕВОЙ
Шахановка Шенкурского района, Архангельской области, Россия.

Калиста Павловна Соболева, вырастила семь сыновей, все не вернулись с полей сражений Великой Отечественной войны. Узнав о Победе, поставила на стол семь фотографий, семь стопок наполнила, односельчан пригласила помянуть сыночков - Кузьму, Ивана, Андрея, Никиту, Павла, Степана, Иосифа...
Жила Калиста Павловна бедно, ходила в лаптях. Работала в колхозе, награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.» Умерла в середине шестидесятых.

ПАМЯТНИК «СКОРБЯЩЕЙ МАТЕРИ» АКУЛИНЕ СЕМЕНОВНЕ ШМАРИНОЙ

поселок Крутинки, Омская область, Россия.

В 2004 году на центральной площади в Омской области в поселке Крутинки был установлен памятник Акулине Семеновне Шмариной, матери пятерых сыновей, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.
В ее семье было  девять детей. Четыре дочки и пятеро сыновей. Началась война, четверо сыновей ушли на фронт: Александр, Константин, Леонид и Петр. Младший сын Николай  записался добровольцем, но ему было только семнадцать лет.
Когда в сорок втором  пришли похоронки на Александра и Константина, то Николай тоже ушел воевать. Погиб в сентябре сорок третьего. В  августе сорок четвертого  пришла похоронка на Петра. В том же году погиб и Леонид, он служил на монгольской границе, подорвался при разминировании мины.
Всего за годы войны ушли на фронт из Крутинского района 5714 мужчин,  погибло 3736.
Этот памятник всем  матерям, потерявшим своих детей в боях за Родину.

МОНУМЕНТ «ВДОВЕ И МАТЕРИ СОЛДАТА»

У автодороги, ведущей в Белгород, на перекрёстке трёх дорог, у села Бобровы Дворы Губкинского района стоит, словно выросший из чёрного лона земли, памятник - монумент «Вдове и Матери Солдата».
Автор -  Анатолий Александрович Шишков. 
Прообразом памятника стала Мария Федоровна Хорхордина, простая русская женщина, жительница села Шорстово, и её дети Наталья и Арнольд. 
Скульптурная композиция состоит из трех фигур: матери и детей, которые так и дождались с войны отца и мужа…

ПАМЯТНИКИ МАТЕРЯМ В ОСЕТИИ
Великое горе потерять своих сыновей выпало на долю матерей Северной Осетии. Не вернулись с полей сражений:
7 братьев Газдановых из с. Дзуарикау;
6 братьев Хестановых из с. Хаталдон;
6 братьев Темировых и 5 братьев Токаевых из с. Чикола;
5 братьев Каллаговых, 5 братьев Гуриевых, 5 братьев Тургиевых из с. Кадгарон;
5 братьев Бясовых и 5 братьев Балоевых из с. Сурх-Дигора;
5 братьев Сеоевых из ст. Черноярская;
5 братьев Дзоблаевых из г. Дигоры;
5 братьев Тахоховых из с. Хумалаг;
5 братьев Бароевых и 5 братьев  Басаевых из с. Эльхотово;
5 братьев Дзебоевых из с. Даргавс;
5 братьев Вазаговых из с. Дур-Дур;
5 братьев Дигуровых из с. Дарг-Кох;
5 братьев Кесаевых из г. Алагира. 
52 семьи из Северной Осетии потеряли по 4 сына на фронтах Великой Отечественной, во многие семьи не вернулись по трое сыновей.

Памятник семи братьям Газдановым и скорбящей матери Тасо Газдановой.

Памятник Матери солдата. Хазнидон, Северная Осетия. 2017. Автор - Анатолий Скнарин.

с. Ход. Памятник матери

г. Беслан. Памятник братьям Торчиновым

Памятник матери, потерявшей сына на войне. Горная Саниба, Северная Осетия. Скульптор Станислав Тавасиев.

ДАУРОВА ИЛИТА КИРИЛЛОВНА

Герой Великой Отечественной войны. Смелая Дика
 Даурова Илита Кириловна  (26.12.1919-01.11.1999) 

Смелая Дика, как ее назвали на фронте, будущий кавалер ордена Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и обладатель пятнадцати медалей родилась в 1919 году в ауле Южный Ламардон Даргавского ущелья в многодетной трудовой семье крестьян-бедняков. В начале 20-х годов ламардонцы переселились на равнину, назвав свое село «Фарн». Оттуда берет корни доблестная биография Илиты. 
 Илита Даурова входила в число осетинок, ушедших на фронт в первые дни войны. Будучи совсем юной выпускницей летного училища, Илита Кирилловна наводила ужас на немецких воздушных асов. О подвигах летчицы до сих пор слагают легенды, а враги, знавшие ее под прозвищем «Дика», относились к ней со всем почетом и уважением.  
 Немецкий ас, безнаказанно разбойничавший в небе многих европейских стран, был сбит Дауровой, и никак не мог поверить, что его сбила женщина. Убедившись в последнем, он подарил ей часы в знак восхищения. 
Но однажды фашисты сбили самолёт Илиты над Чёрным морем. Она выпрыгнула с парашютом и долго плавала в зимней ледяной воде. Её подобрала подводная лодка. После госпиталя Илита попала в 7-ю бригаду морской пехоты. 

Награды
Ордена 
«Знак почета» 
«Орден Красной звезды» 
«Орден Отечественной войны I степени» 
Медали 
«За оборону Севастополя» 
«За боевые заслуги» 
«За отвагу» 
«За трудовое отличие» 
«За победу над Германией в ВОВ 1941-1945 годов» и ещё 10 медалей. 

Звание  - Мастер парашютного спорта СССР 
Память. 
Именем Илиты Кирилловны Дауровой названа школа в с. Фарн. 
Её имя носят улицы в селах Фарн, Камбилеевское и Ир РСО-Алания. 
В искусстве 
Книги об Илите Кирилловне Дауровой написал осетинский писатель Тотырбек Исмаилович Джатиев романы «Дика» и «В небе осетинка». 
Севастопольская писательница Анна Нетребенко написала повесть «Наша Илита» о жизни Илиты Кирилловны Дауровой. 
Народный поэт Осетии И. Гуржибекова написала «Балладу о ёлке» посвященную Илите Кирилловне Дауровой. 

Фронтовое письмо Илиты Кирилловны Дауровой матери: Дауровой Анне (Ама) Григорьевне

«Дорогая Мама! 
Не беспокойся за меня, я здорова. В течение трёх дней мы отражали атаки неприятеля. Вчера погиб наш лучший врач Мамедов, а сегодня погиб Валерик, о котором я тебе уже писала. Раньше я не плакала, мне казалось, я разучилась, но сейчас я не в силах сдержаться. Посылаю вам карточку нашего взвода. Валерик сидит рядом со мной. Мы отомстим за Волчка. 
Твоя дочь Илита. 
1 июня 1942 года» 

Депутат Верховного Совета Северо-Осетинской АССР 1-го созыва, участник обороны Севастополя Илита Даурова вместе со своей мамой Амой Григорьевной.

Памятник Илите в с. Фарн

См.: Дауров Э. Илита. Крылья судьбы // Дарьял.- 2015.-№2 ; Джатиев Т. Дика: повесть-быль / Т. Джатиев; пер. А. Злобин, А. Рутько.- М.: Советская Россия, 1978. Джатиев Т. В небе осетинска; Нетребенко А. Наша Илита: повесть.

Смелая Дика

https://www.iriston.ru/zapisi-i-zametki/istoriya/smelaya-dika/

В канун 75-ой годовщины со Дня Победы в Великой Отечественной войне «Россети Северный Кавказ»  назвали именами героев Великой Отечественной войны семь крупных энергообъектов – по одному в каждом из регионов своей электросетевой деятельности. Красочные мемориальные доски с именами героев, рассказом об их подвигах и боевом пути уже установлены при входе на объекты.
Подстанция 110/10/6 кВ "Иристон" во Владикавказе (филиал "Севкавказэнерго") получила имя легендарной Илиты Дауровой. Первую осетинскую летчицу, Героя Великой Отечественной войны на фронте называли Смелой Дикой. Будучи совсем юной выпускницей летного училища, Илита Кирилловна наводила ужас на немецких воздушных асов. О ее подвигах до сих пор слагают легенды. Немецкий ас, безнаказанно разбойничавший в небе многих европейских стран, был сбит Дауровой, и никак не мог поверить, что его сбила женщина. Убедившись в последнем, он подарил ей часы в знак восхищения.
Но однажды, на 82-ом боевом вылете, фашисты сбили самолёт Илиты над Чёрным морем. Она выпрыгнула с парашютом и долго плавала в зимней ледяной воде, ее спасли моряки подводной лодки. Даурова долго пролежала в госпитале, а после выздоровления продолжила службу во фронтовой разведке Черноморского флота, командиром роты разведчиков. Была ранена в голову, после долгих месяцев лечения - в 1944 году демобилизована и вернулась в родную Осетию. Ещё долгие годы Илита Даурова продолжала служить Родине, находясь на важных государственных постах.

ЦАЛЛАГОВА-КУЛАЕВА
ЕФИМИЯ БОРИСОВНА

Цаллагова - Кулаева Ефимия Борисовна(10.10.1913–1976).
Хирург, заслуженный врач РСФСР, участница Великой Отечественной войны, кавалер ордена Ленина и ордена «Красная Звезда». Родилась в г. Ардоне. Окончила Дагестанский медицинский институт (1938). Работала в Нузальской больнице.
Все годы Великой Отечественной войны Ефимия Борисовна была операционным хирургом, одновременно исполняя обязанности начальника госпиталя. Позднее была назначена командиром медико-санитарной роты, в составе которой прошла дорогами войны от Кубани и Ростова – через Карпатские горы – до Польши и Чехословакии. Победу над фашистской Германией отпраздновала в Берлине.

Награждена орденом Красная Звезда и  многими медалями. В послевоенные годы Ефимия Борисовна работала заведующей хирургическим отделением 2-й Орджоникидзевской городской больницы и заведующей хирургическим отделением объединенной больницы Министерства здравоохранения Северной Осетии. Неоднократно избиралась депутатом Орджоникидзевского горисполкома.

8 мая 2010 г. на доме, где жила Цаллагова-Кулаева Е.Б. (ул. В. Тхапсаева, 2) открыта мемориальная доска: «В этом доме с 1965 по 1976 г.г. жила заслуженный врач РСФСР, кавалер ордена Ленина Цаллагова-Кулаева Ефимия Борисовна». Доска из белого мрамора с бронзовым барельефным портретом. Автор – скульптор Николай Дзукаев.

Поэт Юрий Тигиев посвятил Ефимии Борисовне стихи
«Зæрдæбын ныхас»:
Цы бæллиц райгуырди дæ риуы,
Куы ма уыдтæ æрыгон, уæд!
Цы фæндаг равзæрстай дæхицæн,
Кæдæм дæ ахуыдта хъысмæт?
Нæ дæ фæтæрсын кодта карз хæст,
Лæбурдта даем тымыгъ, уæддæр
Ӕбуалгъ мæлæты ныхмæ тохы
Дæлæмæ не 'руагътай дæ сæр.
Дæ фæллад зæрдайы цы рухс и! -
Ӕрттивы адæммаæ зынгау
Ӕмæ дæ арм нæртон æхсинау
Кæмæ нæ бадарыс фынгау!
Кæмæ нæ бахудыс рæвдаугæ,
Кæмæн нæ банкъарыс йæ рыст,
Кæй маст нæ раивдзынæ цинæй,
Кæй къабæзты нæ уадзыс ныфс!
О, цалы раздæхтай фæстазмæ
Сæ ингæны кæсæрæй ды!...
Дæ разы низ йæ къухтæ сдардта,
Адзал дæ алыгъди дæрдты,
Кад æмæ дын намыс!

 См.: Цаллагов К.М. Цаллаговы. Связь поколений.– Владикавказ, 2000; Осетия-2018. Памятные даты / сост. И. Бибоева.- Владикавказ,2017.

БУДТУЕВА ТАМАРА КАСБОЛАТОВНА

Тамара Касболатовна Будтуева.  Погибла на фронте. Родом из Ирафского района Северной Осетии. До войны окончила медицинское училище в г. Грозном.     Девушку направили на работу в горный аул Ахсау бывшего Махческого района. Упоительные мечты роились в юной голове: поработаю немного, потом поступлю в институт. Но началась Отечественная война, и  девушка добровольцем с оружием в руках  участвует в наступательных боях. Выносила раненых с передовых позиций, лечила их, отправляла в тыл тяжело раненых солдат. За короткое время храбрая девушка получила чин капитана медицинской службы.  Но в одном из боёв Тамара Будтуева  погибла.
Сохранилось ее письмо к матери:
 «Милая мама, мне не жалко жизни для того, чтобы солнце вновь сияло над нашей Родиной, чтобы свобода и счастье вернулись в дома моих односельчан, чтобы улыбка играла на твоем лице и лицах твоих подруг, чтобы весело смеялись дети. И я знаю, этот день придет, потому что дело наше святое. Так не жалей обо мне и ты, мама, если не придется мне вернуться домой»...   
Память о Тамаре жива на родине. Поэт Магомед Бетанов посвятил ей стихотворение на осетинском языке, а земляки сложили о скромной и мужественной девушке песню: Односельчане сложили о ней песню, в которой сказано:
«Ты мужество вливать умела
В солдатские сердца,
На боевом посту ты смело
Стояла до конца».

Бетанти Мæхæмæт

Сахъ кизги мæлæт
(«Смерть мужественной девушки»)

Æ къохи бамбæлд ци фæлмæн адтæй!
Æнæсайд æхста е  'ндон автомат.
Фал, уæууæй, уобæл ку исæмбалдæй
Æлгъистæ знагæн æ маргæйдзаг фат.
Сахъ игурд кизгæ размæ бахаугæй.
Нимма гъæр кодта е  'мтугъдонтæмæ:
«Гъаветæ растдæр гитлеронтæмæ
Куд ера адзал уæ домбай цæфтæй!..»
Донхуз цинелæн æ думæггæгтæ
Æрбатухстæнцæ æ уæргутæбæл,
Уотемæй уомæн æ тоги тæгтæ
Æригурдæнцæ и салд зæнхæбæл...
Арв ниннæрæгау сурхæфсæддонтæ
Кизгайи мастæй адæмхуар сирдтæн
Ку никкодтонцæ сæрсæттæн цæфтæ, -
Иссирдта  æзнаг е  'гади ингæн,.
Кади туруса бæгъатир кизгæн
Æ ингæни сæрмæ ку ниффелауй.
Устур кадæ ин – нæ дзилли æхсæн,
Æ ном ни алке æ зæрди даруй.
См.: https://infourok.ru/klassnyy_chas_zhenschiny_velikoy_
otechestvennoy_voyny-308850.htm

ЦЕБОЕВА-ГАМАЕВА
НАДЕЖДА БАСЯТОВНА

Цебоева-Гамаева Надежда Басятовна (01.05.1924–22.08.2013), участник Великой Отечественной войны, заслуженный работник народного образования РСО–Алания, отличник народного просвещения РСФСР. Родилась в с. Христиановском (Дигора). В 1942 г. добровольно ушла в Красную армию. Была зачислена в 465-й отдельный автомобильный батальон 37 армии Северо-Кавказского фронта, затем переведена в 40-й отдельный автополк Ставки Верховного Главнокомандующего, в составе которого прошла весь дальнейший фронтовой путь. Войну закончила в Румынии. День Победы отметила в г. Бузэу, 200 км северо-восточнее Бухареста. Демобилизовавшись в декабре 1945 г., поступила в первый Московский институт иностранных языков им. М. Тореза. Окончила его в 1950 г., и с того времени работала  на кафедре английского языка СОГУ.
Награждена орденом Отечественной войны II ст. и четырнадцатью медалями, медалью «Во славу Осетии»; ей неоднократно объявлялись благодарности за усердие в службе военачальниками, в т.ч. Верховным Главнокомандующим.
См.: Батыров У.А. Защитницы Родины.– Владикавказ, 2000. С.405–406: Осетия-2019.Памятные даты /сост. И. Бибоева.- Владикавказ: Ир, 2018.

БАСИЕВА ЧАБАХАН МИХАЙЛОВНА

Чабахан Басиева (1917–1942). Имя Чабахан Басиевой в Северной Осетии знакомо практически каждому. Обычная учительница из Алагира, которая в годы Великой Отечественной войны стала настоящей героиней. Позорному сотрудничеству с фашистами она предпочла смерть.
Родилась в Цее, была старшей сестрой четырех братьев, единственной дочерью в семье. Ее отец Михаил сам выучился грамоте, в его доме была своя библиотека. Полки его богатой домашней  библиотеки  были заполнены  шедеврами мировой и русской литературы. Особенно  близки сердцу Михаила были произведения осетинского поэта Коста Хетагурова и русского писателя Льва Толстого. Свидетельством  тому,  что  он  высоко  ценил  творчество   Льва Толстого, является тот факт, что он посетил дом великого писателя в Ясной поляне и лично с ним познакомился. Вместе с ним в поездке был известный  просветитель  и  собиратель народного  творчества  Цоцко Амбалов. Этот факт приезда к Мастеру описан в книге Басинского Павла Валерьевича.  «Лев Толстой: Бегство из рая»).
Все дети в семье получили образование – Чабахан поступила в Орджоникидзевский педагогический институт (ныне Северо-Осетинский государственный университет им. Коста Хетагурова)на отделение русского языка и литературы. Уже в 1941 она была членом бюро Алагирского райкома комсомола, членом Коммунистической партии Советского Союза.  
Работала учительницей в Алагире. По указке местного предателя фашисты выбрали ее для пропагандистских целей. Они были уверены, что осетинка, знающая немецкий, образованная и имеющая авторитет у местных жителей, изберет сотрудничество, если альтернативой ему будет смерть. От нее требовалось лишь работать в созданной оккупантами газете. Переговоры с молодой учительницей вел барон фон Кассен, однако он раз за разом получал отказ. В последний раз Чабахан увезли из дому, забрав одновременно ее 70-летнюю мать и брата, который после ранения лечился дома. Фон Кассен рассчитывал, что страдания родных сделают Чабахан уступчивее. Но и это ее не сломало. Их жестоко пытали, а затем казнили вместе – Чабахан, ее мать Тамару и брата Тасолтана. Это было в конце декабря 1942 года, незадолго до изгнания фашистских войск с Северного Кавказа. Похоронены в братской  могиле, на границе между Алагиром и с. Црау.

 Указом Президиума Верховного Совета СССР «За мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны»  Чабахан Басиева посмертно была удостоена ордена Отечественной войны 1-й степени.

Из воспоминаний о Чабахан:
Нина Секинаева
«Талантливая, любознательная, целеустремленная,  она  умела располагать человека  к  себе,  умела внимательно  слушать и с увлечением рассказывать.  Не  зря  же  она считалась в Алагире лучшим педагогом. Учитывая алагирские условия с его  ограниченными  возможностями, постоянно  идти  по  пути  роста знаний  было немыслимо, тем не менее, она блестяще владела языками, так что на курсе по языкознанию заняла самую высшую оценку. Там,  где  сейчас стоит (в Алагире) ее памятник,  раньше  стояла скамья.   Мы  с  Чабахан  иногда  там  отдыхали,  разговаривали   о литературе,  музыке,  о  культуре вообще,  стараясь  повысить  свой уровень. Мы не были богаты, у нас была общая крепдешиновая блузка в горошек.  Блузку  носила чаще я, так как Чабахан считала,  что  мне горошек   идет   больше.   Такой  вот  внимательный,   благородной, уступчивой  была она во всем и ко всем до тех пор, пока  судьба  не столкнула  ее  лицом к лицу с чудовищной фашистской машиной...»
Бориса Фардзинов, бывший редактор Северо-Осетинского госрадио:  
«Я  тогда  учился в  пятом  классе,  и  Чабахан преподавала нам уроки русского языка и литературы.    Однажды  она вызвала меня к доске, я очень стеснялся, но  хорошо ответил  на все ее вопросы по теме урока. Она обратила внимание  на мою  обувь  –  тяжелые ботинки. Позже она расспросила меня  о  моей семье...  Я  рассказал  о том, как трудно  мы  живем,  и  ее  глаза погрустнели. Она промолчала. Но на второй день, учительница вручила мне  новенькие тряпочные тапочки. Позже я узнал, что специально для меня их за ночь сшила мать Чабахан Тамара».

Подвигу Чабахан Басиевой посвящен фильм «Последний снег», снятый Северо-Кавказской студией кинохроники в 1970 году. Роль героини в нем исполнила Земфира Цахилова – дочь подруги Чабахан Варвары Бедеевой.

«Последний снег». Военный фильм, драма. Режиссер: Рубен Мурадян. В ролях: Земфира Цахилова, Пеэтер Кард, Елена Туменова и др.

В роли Чабахан – Земфира Цахилова

См.: Гасанов В. Отважная дочь Осетии / Валерий Гасанов // Дарьял.- 2017.- №5; Фардзинов Б. Мужественная дочь Алагира / Борис Фардзинов // Заря.- 2002.- 6 авг.

БРИТАЕВА ЗАРИФА
ЕЛБЫЗДЫКОЕВНА

Бритаева Зарифа Елбыздыкоевна (18.01.1919-29.08.2001). Родилась во Владикавказе Горской АССР в семье осетинского драматурга Елбыздыко Бритаева ссылка на литкарту и известного во Владикавказе стоматолога Ольги Бритаевой (Казбеги). Заслуженный деятель искусств Северо-Осетинской АССР (1949). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Народная артистка РСФСР (1971). Лауреат премии им. К.Л. Хетагурова.

Родители Зарифы

В 1938 году поступила на режиссёрский факультет ГИТИСа (курс А. Д. Попова).
Учеба была прервана войной.
В 1941 году ушла на фронт. Там она строила оборонительные сооружения на подступах к Москве. Чуть позже вновь рыла противотанковые рвы, только уже на подступах к Владикавказу. В 1944 году получила вызов в ГИТИС, чтобы его окончить. Она прослушала курс лекций, сдала государственные экзамены и в январе 1945 года поставила дипломный спектакль на сцене Осетинского театра. С того же года режиссёр Северо-Осетинского драматического театра, с 1950 года — главный режиссёр театра.
Более 30 лет она отдала Осетинскому театру, более 10-ти Академическому русскому театру, много работала в театрах Болгарии.
В Лондоне был поставлен её спектакль «Отелло» на осетинском языке, который высоко оценила королева Елизавета II, назвав эту постановку одной из лучших в мире, а исполнителя главной роли — Владимира Тхапсаева — лучшим исполнителем роли Отелло.
Скончалась 29 августа 2001 года во Владикавказе. Похоронена на Аллее славы г. Владикавказ.

Зарифа с братьями

Мама Зарифы – Ольга Казбекова

Театральные работы:
«Встреча в темноте» Ф.Кнорре (1945)
«Любовь Яровая» К.Тренева (1946)
«Враги» Е. Уруймаговой (1948)
«Чермен» Г. Плиева (1949)
«Отелло» Шекспира (1950)
«Разлом» Б. Лавренева (1952)
«Двенадцатая ночь» Шекспира (1954)
«Фатима» по поэме К. Хетагурова (1956)
«Перед грозой» по роману Е. Уруймаговой «Навстречу жизни» (1957)
«Тартюф» Мольера
«Ромео и Джульетта» Шекспира
«Много шума из ничего» Шекспира
«Без  вины виноватые» А.Островского
«Маскарад» М. Лермонтова
«Две сестры» Е. Бритаева

Награды
Во время войны была награждена медалями «За оборону Москвы», «За оборону Кавказа» и «За доблестный труд».
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени.
Лауреат Республиканской премии СОАССР имени Коста Хетагурова.
См.: https://www.kino-teatr.ru/teatr/activist/253039/bio/
Зарифа Бритаева / сост. Р. Караева.- Владикавказ: Colibri, 2019.

ВЕРА ИВАНОВНА
САЛБИЕВА

Вера Ивановна Салбиева (27.08.1910-27.06.1993). Родилась в селе Хумалаг 1-го участка Владикавказского округа Терской области. Родители – отец Иван (Дзадзет) и мать Аминат (Дзигида). После окончания Гражданской войны Вера поступила в местную сельскую окончив которую переехала к своей старшей сестре Ксении в г. Тифлис (ныне г. Тбилиси), где стала работать воспитательницей в детском интернате, затем поступила в индустриальный рабфак.
 В мае 1931 г. по ходатайству ЦК компартии Грузинской ССР Веру Салбиеву зачислили курсантом в Киевское военное училище связи им. М.И. Калинина. Здесь же, в 1932 г. она вступила в ВКП(б) членом которой была до конца жизни. По окончании военного училища ее направили в г. Новочеркасск (Ростовская область) командиром взвода связи. 
 В середине 1930-х годов Вера Ивановна Салбиева служила в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ), где познакомилась со своим будущим мужем кадровым военным Исламом Саламовым. После замужества у Веры родилось трое детей: Эдуард, Светлана и Галина. В 1939 г. супруги переехали в г. Москва, где Ислам Магометович был переведен в кавбригаду, а Вера Ивановна – полк связи.  
Через два дня после начала Великой Отечественной войны Вера Салбиева сдала своих детей в детский дом и со своим мужем Исламом Саламовым ушла на фронт в действующую армию.  
 Вера Салбиева начала боевой путь 1 июля 1941 г. начальником связи 783-го полка 229 стрелковой дивизии (20-й армии) и до самого окончания Великой Отечественной войны была в действующей армии в подразделениях связи на разных должностях. 
Летом 1941 г. рота связи, которой командовала старший лейтенант Вера Салбиева, принимала участие в Смоленском сражении. В районе Богушевска (шоссе Орша - Витебск, Витебская область Белоруссии) рота Салбиевой попала в окружение, но с боями вышла из нее, уничтожив по пути боев более 50 немецких солдат и офицеров.  
В начале августа 1941 г. 229 стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Михаила Козлова   вела бои с немецким десантом выброшенного в районе с. Ратчино (Смоленская область). Когда десант был уничтожен дивизию получила приказ двигаться к «Соловьевской переправе» с задачей истреблять немецкие подразделения, проникшие в этот район и обеспечивать переправу на восточный берег Днепра войск Западного фронта отходившие под натиском фашистских войск.  

Благодаря храбрости, личному примеру и умелым действиям Веры Салбиевой удалось избежать окружения и переправится через Днепр не только роте связи, но и частям 5-го механизированного корпуса и вывести всю уцелевшую технику.  
 За указанные действия 20 августа 1941 г. начальник связи 783-го стрелкового полка 229 стрелковой дивизии старший лейтенант Вера Ивановна Салбиева командующим 20-й армией генерал-лейтенантом Михаилом Лукиным и членом Военного Совета Армии корпусным комиссаром Федором Семеновским была представлена к званию Героя Советского Союза.  
 Наградные документы были направлены в штаб Западного фронта. Начальник 3-го отделения ОК Западного фронта интендант 3-го ранга Черепнев подтвердил представление Вера Салбиевой к званию Героя Советского Союза. Но по непонятно причине документы дальше штаба фронта не прошли. Скорее всего, из-за отступления они затерялись, где-то в штабе и даже полностью не были заполнены. 
12 февраля 1942 г. командир 229 стрелковой дивизии генерал майор Михаил Козлов, который 10 октября 1941 г. был ранен при прорыве фашистского фронта в районе Вязьмы, после госпиталя возобновил представление Веры Салбиевой (на момент второго представления Салбиева в звании капитана уже была заместителем командира батальона 51-го отдельного полка связи) к званию Героя Советского Союза. Представление 13 февраля 1942 г. подтвердил заместитель начальника политотдела 20-й армии бригадный комиссар Народицкий.  
 Однако Приказом войскам Западного фронта от 10 марта 1942 г. №0268 заместитель командира батальона 51-го отдельного полка связи капитан Салбиева Вера Ивановна была награждена орденом Красного Знамени №25128.  
Начиная с июля 1941 г. Вера Ивановна Салбиева воевала в составе Западного, Брянского, 1-го Украинского, 2-го Украинского, 4-го Украинского фронтов. Принимала участие в битве под Москвой, освобождении Белоруссии, Украины, Польши, Чехословакии. С июля 1941 г. начальник связи 783-го стрелкового полка, с февраля 1942 г. заместитель командира батальона 51-го отдельного полка связи, с декабря 1942 г. начальник связи 1-й отдельной женской добровольческой стрелковой бригады, с мая 1943 г. дежурный по связи Управления связи Юго-Западного фронта, с июня 1943 г. начальник вагона связи Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, с августа 1943 г. заместитель командира 17-го отдельного линейного батальона связи 1-й гвардейской армии, с декабря 1943 г. заместитель командира батальона по строевой части 105-го отдельного батальона связи, с мая 1944 г. начальник связи 58-го инженерно-саперного батальона, с марта 1945 г. по июль 1945 г. заместитель командира батальона по строевой части 379-го отдельного батальона связи 27-го стрелкового корпуса.  

После окончания Великой Отечественной войны Вера Ивановна Салбиева была переведена старшим инспектором Отдела Всеобуча Львовского Облвоенкомата.  
Приказом Главнокомандующего Сухопутными войсками Вооруженных Сил СССР №036 от 11 января 1947 г. майор Салбиева Вера Ивановна была уволена в запас. 
За участие в Великой Отечественной войне Вера Салбиева была награждена орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Праги», «За победу над Германией». 

Демобилизовавшись из Вооруженных сил СССР Вера Салбиева разыскала детей. Дочь Галину нашла в Лосиноостровском детском доме, а Эдуарда и Светлану – в Пермской области. Семья Ислама Саламова и Веры Салбиевой всю оставшуюся жизнь проживала в г. Москва. Ислам работал начальником цеха в типографии «Красный пролетарий», умер 13 мая 1991 г., а Вера – в Московском Управлении курортами профсоюзов, была персональной пенсионеркой республиканского значения. Дети: Эдуард – старший инженер, работал в газовой сфере; Светлана – инженер-геолог; Галина – врач, работала медицинской сестрой в Северной Осетии и на Курильских островах. 
Похоронена в Москве. 

В 2020 г. школьники Смоленской области попросили Владимира Путина присвоить звание Героя России уроженке Северной Осетии Вере Салбиевой. Ученикам рассказали о подвиге Веры Салбиевой, который она совершила 4 августа 1941 года на территории Кардымовского района. Свои подписи под обращением также поставили школьники Дагестана, Чукотки и Липецкой области.
См.: http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=1231

ПЛЕЩЕВЕНКО (СЕРЯКОВА)
ТАТЬЯНА ТРОФИМОВНА

Плещевенко (Серякова) Татьяна Трофимовна (15.06.1922)
Родилась в ст. Швидино Петровского района Ставропольского края в семье военнослужащего Серякова Трофима и Елены. Но случилось так, что подарив жизнь доченьке, Елена ушла из жизни. Новорожденную Таню воспитывал брат отца Николай. В дальнейшем, в 4 –х летнем возрасте отец увез дочку к себе в Осетию, г. Дзауджикау, где проходил службу. После окончания 5 классов в 28 школе г. Дзауджикау, Таня поступила ученицей на ковровую фабрику, где проучилась 2 года.
В 15 летнем возрасте перешла работать на завод «Электроцинк» в цех по производству боеприпасов.
В феврале 1942 года Орджоникидзевским военкоматом Татьяна была призвана в ряды Красной Армии и направлена в одну из учебных частей, а после подготовки – в полевую пекарню. Вскоре она добилась перевода в 35 – й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон, в составе которого и прошла фронтовыми дорогами до конца войны.
Татьяна была невысокого роста, миленькой и щупленькой в батальоне её очень любили и берегли, все называли её  «Кнопка».
Начался боевой путь рядовой Серяковой Татьяны Трофимовны. В составе 3-го, 2-го и первого украинских фронтов она принимала непосредственное участие в боях за освобождение многих стран Европы: Румынии, Венгрии, Австрии, Чехословакии, в форсировании и восстановлении мостов и переправ через реки Днепр, Прут, Трайзен и мн. др.
В неимоверных условиях: жару, дождь, снег и холод, днем и ночью, без сна и отдыха, летом и зимой наши бойцы шокировали своей храбростью. На войне солдат не ищет лёгких путей, он идёт туда куда требует боевая обстановка. Не была исключением и рядовая Татьяна Плещевенко. Что только не приходилось ей делать: выносила раненых с поля боя, ухаживала за ними, была связисткой, разбиралась составе мин и мн. др.
В сентябре 1946 года Татьяна вернулась домой в Северную Осетию и сразу пошла работать на завод «Электроцинк». В 1947 году она вышла замуж за бывшего фронтовика 2-го Украинского фронта командира стрелковой роты старшего лейтенанта Плещевенко Александра Григорьевича и переехала в г. Ардон к мужу, где он работал зоотехником в конезаводе.

А за отвагу и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в составе 35-го отдельного моторизованного понтонно-мостового Таманского орденов Кутузова, Александра Невского батальона, входящего в состав 5-й понтонно-мостовой Днепровской Краснознаменной ордена Кутузова бригады РГК, Татьяна Трофимовна Плещевенко награждена орденом Отечественной войны IIстепени, 16 медалями, в том числе «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», «За взятие Вены», «За освобождение Праги» и др.
В приказах Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И.В. Сталина ей было объявлено 8 благодарностей.
Асланбек Пагиев посвятил Татьяне Трофимовне стихи «Кровью завоеванное счастье».

КОЗЫРЕВА АМИНАТ
ГАГИЕВНА

Козырева Аминат Гагиевна (1916-?). Участница  Сталинградской битвы, женщина-хирург, которая, спасая не один десяток жизней, прошла огромный боевой путь от Сталинграда до Бадена.
Юность Аминат Гагиевны Козыревой была далека от «мирной тишины». Родилась она в конце предгрозового 1916 года. Окончила мединститут в Ростове-на-Дону (1938). В 1940 году - Аминат член КПСС, в сентябре - командировка в Центральный институт- усовершенствования врачей. Жизнь бьет ключом...
23 июня 1941 г. ей вручают мобилизационное предписание. Аминат – начальник хирургического отделения эвакогоспиталя. 9 июля Аминат едет с группой врачей в Сталинград. Так она стала участницей величайшей из битв современности – Сталинградской битвы. Подвиг врача-хирурга Козыревой отмечен медалью «За оборону Сталинграда» и орденом Красной Звезды.
13 октября 1945 года Аминат Гагиевна - участница Второй
фронтовой конференции хирургов и терапевтов в Мамае - одном из самых
прекрасных курортов на румынском побережье Черного моря в 6 километрах
от Констанцы... Только в июне 1946 г. часть расформирована и Аминат едет домой, в Осетию.
См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной.- Орджоникидзе: Ир, 1981.- Вып.1.- С. 186-192.

КОДЗАЕВА ЛЮДМИЛА
АЛЕКСАНДРОВНА

Кодзаева Людмила Александровна. Урожденная Цигус. Осетинская невестка из Латвии, боевой путь которой начался в огненном Сталинграде. Три года радистка Людмила Цигус шла по военным дорогам через ряд европейских государств, находилась на передовых позициях, обеспечивая надёжную связь, показывая храбрость, умение, отвагу и находчивость. Войну закончила в Берлине. Награждена медалями «За оборону Сталинграда», «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», получила семь благодарностей от Верховного главнокомандующего. Дважды была ранена.
И вот он долгожданный День Победы. Вернулась домой, в Осетию. С войны вернулся и супруг. Они создали большую, дружную трудовую семью, воспитали четыре дочери и три сына.
См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной.- Орджоникидзе: Ир, 1981.- Вып.2.- С. 258-263.

СЫРМА БОГОВА

Сырма Богова. Родилась в с. Ногкау Алагирского района.
Когда вражеские отряды вторглись в Северную Осетию, ушла в один из вновь организованных партизанских отрядов жительница селения Ногкау Сырма Богова. Эта смелая женщина, рискуя жизнью, много раз переходила линию фронта, собирала сведения о противнике. Однажды ей поручили проникнуть в Ногкау и добыть сведения о фашистах. Сырма пробралась в село. Выполнив задание, возвращалась в отряд, но ее узнал предатель, который выдал девушку врагу. Партизанку арестовали и отвезли в Дигору. Несмотря на все старания немцев, она не сказала ни слова. Более того, ей вместе с арестованным Амзором Кайтовым удалось бежать в сторону Эльхотова. Они добрались до расположения советских войск…
Бывалые солдаты были поражены невероятной выносливости пожилой женщины. Она оставалась на передовой до тех пор, пока войска не освободили ее родное селение Ногкау. После она ждала своего сына, Богова Ислама Асагоевича, с фронта, дождавшись, прожила до 105 лет и умерла в 1967 году.
См.: Касымова Л. Их подвиг на века / Лаура Касымова // Терские ведомости.- 2018.- 22 июня.
См.: Лица Победы: Богова Сырма // Сев. Осетия. 2021. 28 мая.

НИНА МИТРОФАНОВНА
ГОРБЕНКО (ГЕТТА)

«Знаю, вспомнить об этом больно,
Но растопим забвенья лёд.
…Вижу девушка добровольно
Из Моздока на фронт идет».

Эти сроки В. Кличевой посвящены моздокчанке радистке Нине Митрофановне Горбенко (Гетта), участнице одного из крупнейших сражений – Курской битвы, за мужество и отвагу награжденной орденом Красной Звезды.
С первых дней войны по призыву комсомола она в составе группы молодых ребят и девчат была направлена в Моздокскую школу ДОСААФ, на курсы радиотелеграфистов, потом - учеба в училище связи г. Тбилиси. По окончании обучения была направлена в 48-ю армию - на Центральный фронт (г. Москва). Затем Нина Митрофановна воевала на 2-м и 3-м Белорусских фронтах и прошла путь от Ельца до Кенигсберга, где встретила окончание войны.
Была награждена орденами Отечественной войны II ст., Красной Звезды, медалями «За взятие Варшавы», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», другими наградами.
Демобилизовавшись в 1945 году, она вернулась в г. Моздок, где полностью посвятила себя воспитанию молодежи. Почти вся её трудовая жизнь прошла в Доме пионеров, которым она руководила. Не одно поколение моздокчан прошло школу воспитания через Дом пионеров. Как и ее муж, Алексей Захарович, Нина Митрофановна вела активную общественную работу. До последних дней принимала участие во всех мероприятиях Совета ветеранов - городских и районных. Н.М. Гетта была членом президиума районного Совета ветеранов, Почетным ветераном РСО-Алания. С 2005 года Нина Митрофановна - Почетный гражданин г. Моздока.
См.:Горбенко-Гетта Н.М. Тревожная молодость : [воспоминания радиотелеграфистки Н.М. Горбенко-Гетта] // Моздокский вестник.– 2005.–  12 апр.

ЛЮБА АНДРИАНОВНА
КОНДРАТЕНКО

Люба Андриановна Кондратенко (19.03.1922-06.11.1943). Родилась в Краснодарском крае.  Вскоре её семья переехала жить в совхоз «Балтийский рабочий». После окончания школы она поступила в Моздокское педучилище. Окончив его, Любовь Андриановна работала учительницей, но вероломное нападение фашистских захватчиков нарушило мирную жизнь. Люба ушла добровольцем в Советскую армию, где стала воздушным стрелком-радистом. Командиром её штурмовика ИЛ-2 был лейтенант Степан Николаевич Виноградов. За три года войны они совершили 48 боевых вылетов. Любовь была награждена орденом Красной Звезды, после чего ей было присвоено звание «гвардии ефрейтор».
6 ноября 1943 года под Киевом их экипаж бомбил колонну отступающих немецких танков. При возвращении наш штурмовик встретился с тремя немецкими истребителями. Один вражеский самолёт экипажу удалось сбить, но затем у них кончились патроны. Получив серьёзное повреждение от немецкого истребителя, советская машина упала в болотистое место. Пролежал там ИЛ2, никем не обнаруженный, 13 лет. Никто не знал, что же случилось с советским самолётом. И вот в 1956 году мальчишки из села Иванково Васильковского района Киевской области, проходя через заболоченную местность, наткнулись на куски металлической обшивки самолёта. Школьники с помощью взрослых откопали глубоко врезавшийся в землю самолёт и нашли в нём останки экипажа. По сохранившимся на борту документам было установлено, что за штурвалом находился лётчик лейтенант Виноградов, а рядом с ним - воздушный стрелок Люба Кондратенко. Их останки похоронили в Василькове, в центре города.
За этот бой Люба была удостоена ордена Отечественной войны II степени. Документы экипажа - комсомольский билет Кондратенко и партийный билет Виноградова - хранятся в музее г. Киева.
Когда в Моздок пришло известие о гибели Любы, по инициативе первого секретаря райкома комсомола Юрия Хоруева среди молодёжи был объявлен сбор средств на строительство памятника. Его проект делал скульптор В. Хаев.
В Комсомольском парке в г. Моздоке находится небольшой постамент с бюстом участницы Великой Отечественной войны, воздушного стрелка самолёта ИЛ-2 Любы Кондратенко.

Монумент в память о Любе Кондратенко и всех молодых защитниках Родины был установлен на этом месте 28 июня 1958 года. На постаменте – надпись: «Люба Кондратенко. V.1922 – XI.1943. Героически погибла в воздушном бою за Родину».
Ежегодно накануне Дня Победы у этого памятника на митинг собираются горожане, возлагают цветы, читают стихи, поют песни о войне и мире… А именем Любы Кондратенко в районе названы  посёлок  и одна из городских улиц.

В районном центре  Васильково Киевской области на главной площади – надгробие, на котором всегда лежат цветы. Это могила советских летчиков из 90-гл гвардейского штурмового авиационного  полка – младшего лейтенанта Степана Николаевича Виноградова и гв. ефрейтора Любови Адриановны  Кондратенко.

Писатель Самсонова Мария написала повесть «Крылья соколиные», в которой рассказала о героической девушке из Осетии.
  См.:https://vladikavkaz.bezformata.com/listnews/osetii-v-velikoj-otechestvennoj-vojne/46665712/ ; Юрова Ю. Памятник Любе Кондратенко  // Моздокский вестник.- 2019.- 10 окт.; Самсонова, Мария Борисовна. Крылья соколиные [Текст] : повесть / авториз. пер. с укр. А. Белановского. - Орджоникидзе : Сев.-Осет. кн. изд-во, 1961. - 188 с. : ил.

САЛАМОВА СОФЬЯ
ВИССАРИОНОВНА

Саламова Софья Виссарионовна.
Родилась в 1909 году в селении Какадур. Первая горянка, с золотой медалью окончившая военно-медицинскую академию в Ленинграде. Софья Виссарионовна- полковник медицинской службы. Возглавляла терапевтическое отделение военного госпиталя Прибалтийского фронта. Её ратный труд в Великой Отечественной войне отмечен двадцатью тремя правительственными наградами, в их числе ордена Ленина и Красного Знамени. Бронзовый бюст Саламовой в числе заслуженных выпускников установлен в здании Ленинградской Военно-медицинской академии.

ВЕРА БОРИСОВНА
РЕВАЗОВА

Вера Борисовна Ревазова
Родилась и выросла в простой крестьянской многодетной семье в с. Красногор Ардонского района. Окончив семилетку, поступила в медицинское училище. Проучилась совсем недолго. Девчонке, только-только научившейся оказывать первую медицинскую помощь, «доучиваться» пришлось уже на фронте, куда она попала, исправив в комсомольском билете год рождения – с 1927 на 1922-й. Вера Ревазова рвалась на войну, куда раньше ушли до нее пятеро ее родных братьев, хотела быть полезной Родине. В станице Змейской в родной Осетии начался для нее ратный путь. Боевое крещение Вера получила под Моздоком в ночь с 31 декабря 1942 года на 1 января 1943 года. А закончилась война для отважной медсестры в Берлине и Праге, после чего довелось повоевать еще и в Японии. От Змейской до Дрогобыча Вера Александровна воевала в составе 314-го медсанбата 271-й стрелковой дивизии, а дальше, будучи уже майором медицинской службы, – в авиации, в составе 13-го медсанбата 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
Ветеран Южного, Северо-Кавказского, 1-го и 4-го Украинских фронтов, кавалер орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, награжденная многими медалями, почетный донор Вера Ревазова с 1946 года работала в различных медицинских учреждениях Владикавказа, занималась патриотическим воспитанием молодежи. В 1995 г. в издательстве «Ир» вышла книга воспоминаний Веры Ревазовой со странным названием «Ландек». В ней автор рассказывает о сотнях эпизодов войны, том далеком, тяжелом, но незабываемом времени, когда она, молоденькая сестра милосердия, рискуя своей жизнью, спасала раненых солдат. А Ландек – это название маленького немецкого курортного городка, где обнажился до предела звериный по своей сути лик фашизма – этого чудовищного механизма по уничтожению людей. Но настоящий человек всегда при любых обстоятельствах остается человеком. Так и медицинская сестра Вера Ревазова, не задумываясь, отдает свою кровь тяжело раненному немецкому мальчику.
Тяжелые, страшные бои, описывает она, шли в 1945-м за Чехословакию. В нечеловеческих условиях медсестра Вера с изодранными в кровь коленями, почти по пояс в грязи выносила с поля боя раненых. «Мы были одержимы только одним желанием: отыскать раненых, вытащить из цепких рук смерти, если только она, косая, отпустит, чтобы как можно больше солдат когда-нибудь услышали еще тишину», – написала Вера Ревазова в своей книге.
А сколько удивительных встреч происходило с нею на войне. В книге воспоминаний Вера Александровна рассказывает, как на фронтовых путях-дорогах повстречалась она с Бегеном-коком – легендарным героем-летчиком из «Нормандии-Неман».
Щедрой оказалась война и на встречи с земляками, которые героически воевали на фронтах Великой Отечественной. Одну из таких встреч Вера Ревазова подробно описывает в своих мемуарах. Во время боев за Западную Украину, пишет она, в госпиталь привезли находящегося в шоке танкиста, потерявшего много крови. Вера в очередной раз стала донором, отдав ему 750 граммов своей крови, тогда как по норме полагается 340–350. Документов при танкисте не оказалось. Но когда он начал приходить в себя, то в бреду заговорил по-осетински. Спасенный Верой боец оказался будущим народным артистом СССР Николаем Саламовым.  
Война еще долгие десятилетия после своего окончания давала о себе знать. В марте 1982 года в газете «Кавказская здравница» был опубликован очерк «Помнит хирург пулеметчика». В нем рассказывалось о том, как в годы войны профессор А.М. Аминев  спас жизнь тяжело раненному пулеметчику Петру Воронкину, который в ту пору работал в Ставропольском крае – в райсельхозуправлении Красногвардейского исполкома народных депутатов. Лишь через 40 лет профессор А. М. Аминаев, хирург с мировым именем, узнал, что его пациент жив и прислал ему теплое письмо, в котором рассказал о ходе уникальной по тому времени операции, проведенной в полевых условиях. После публикации очерка, как писал впоследствии журналист, офицер в отставке А. Скребцов, откликнулась еще одна непосредственная участница спасения бойца, бывшая медсестра Вера Ревазова, в ту пору врач 1-й поликлиники г. Орджоникидзе. В частности, она писала: «Дорогой однополчанин, чудом вырвавшийся из лап смерти, здравствуйте! С чувством неописуемой радости я шлю вам, Петр Гаврилович, сердечный привет. Вот и для меня Вы вернулись с того света. Помню тот июльский день, когда командир медроты медсанбата капитан Дроздов прибежал к нам в приемно-сортировочный взвод: «Вера, пойдем, там тяжелый случай у хирургов. Снова кровинушка нужна. Знаю, ты неделю назад сдавала, но этой группы ни у кого нет… Иначе он умрет». Захожу в хирургическую палату. Вы, Петр Гаврилович, лежали на операционном столе. Здесь были и хирурги А. М. Аминев, Г. А. Большаков и Ю. Н. Рудакова. Они склонились над Вами, уже почти безнадежным… Вернулась я в свой взвод с таким низким давлением, что ноги не хотели мне подчиняться. Меня тошнило, кружилась голова. А раненые взывали о помощи. Шли мы после Миуса с боями на запад, а я все думала об этом солдате: «Живой или нет». Помнила о нем и на Дальнем Востоке, где довелось воевать. Помнила после войны. И вот через 40 лет я узнаю, Петр Гаврилович, что Вы живы и здравствуете, и, поверьте, счастлива, что мои мучения и душевные страдания не пропали даром. Вы вернулись к жизни чудом, ведь тринадцать ранений в кишечник, удаление селезенки, ранение легкого – после такого ранения выживают только чудом. А это чудо сотворили наши мужественные военные медики. И я счастлива, что была причастна к этому».
Свою статью журналист Скребцов заканчивал такими словами: «Так и хочется поклониться военной медсестре, проявившей столько милосердия и самопожертвования в роковой час жизни для смертельно раненного солдата. Жизни, которая дается человеку один раз».
Ольга МЕТРЕВЕЛИ
См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной.- Орджоникидзе: Ир, 1981.- Вып.2.- С.180-191.

«Огонь войны ее души не сжег»

80 лет назад на Донбассе, на Луганщине, на всей территории Украины шли тяжелые, кровопролитные бои. Каждый метр земли был окроплен кровью наших бойцов. Воины Красной армии не щадили своих жизней, отважно сражались с врагом.

В годы войны на фронте и в тылу трудились более двухсот тысяч врачей и полмиллиона среднего медперсонала. Половина из них были женщины. Врачи, медсестры, санитары под смертельным огнем выносили раненых с поля боя. Юные, хрупкие, нежные, взвалившие на свои плечи непосильный груз горя, боли, смерти. Благодаря их стараниям тысячи и тысячи бойцов были спасены и возвращены в строй. Такой была и лейтенант медицинской службы Вера Александровна Ревазова, которая 20-летней ушла добровольцем на фронт. Вере Александровне, человеку с героической судьбой, в этом году исполнилось бы 100 лет.
Вера Ревазова родилась в 1922 году в селении Красногор Ардонского района, в крестьянской семье. В 1939 году, закончив неполную среднюю школу, поступила в Орджоникидзевский медицинский техникум на фельдшерско-акушерское отделение. Учебу совмещала с общественной работой. На втором курсе ее избрали комсомольским вожаком. После окончания училища Веру Александровну направили в Ардонский район. Проработала она недолго. Вскоре началась Великая Отечественная война. На фронт ушли пять ее братьев. И Вера последовала их примеру. 31 июля 1942 года Ревазова отправилась в станицу Змейскую, где формировался медицинский санитарный батальон 271-й стрелковой дивизии. В тот же день ее зачислили в 314-й медсанбат 271-й стрелковой дивизии. Она прошла свой фронтовой путь от Кавказа до Праги. Боевое крещение Ревазова приняла в ночь 31 декабря 1942 года под селением Ага-Батыр, ему фашисты придавали большое значение. Через село проходила военная дорога из ногайских степей к городу и железной дороге г. Моздока, здесь также шла дорога и вглубь Ставрополья. Поэтому немцы, выселив всех жителей Ага-Батыра, превратили его в сильный опорный пункт своей обороны. Подходы к нему были заминированы. Бои за село длились два с половиной месяца, а первый шел восемь дней. Все восемь дней Вера Ревазова вместе с санитарами Иваном Виштебеем и Федором Вольницким, ежеминутно рискуя жизнью, под свист пуль и грохот разрывающихся снарядов выносила раненых. Она не только оказывала им первую медицинскую помощь, но и сдавала кровь. Среди спасенных ею бойцов были: танкист, старший лейтенант Н. Саламов (будущий народный артист СССР), командир батальона 865-го стрелкового полка Прокошин, гвардии рядовой Воронкин, оставшийся круглой сиротой маленький мальчик Ваня, юный разведчик, воспитанник детского дома Генка и другие.
Не менее ожесточенными были бои и в Ставрополье за станицу Курскую, осетинский хутор Кизилов, который фашисты уничтожили полностью. В боях за станицу Курскую погибло 8600 бойцов 271-й стрелковой дивизии и 5-го Донского кавалерийского корпуса (после войны в Курской был установлен памятник погибшим бойцам).
Вера Александровна запомнила жестокие бои в феврале 1943 г. у станции Хапры Ростовской области, где 271-я стрелковая дивизия понесла огромные потери. Погибшие были и среди медперсонала дивизии. Солдаты и офицеры сражались до конца, до последнего дыхания, раненые, получив первую медицинскую помощь, снова рвались в бой.
С июля 1943 года 271-я стрелковая дивизия начала освобождать Донбасс. Вместе с бойцами дивизии Вера Ревазова участвовала в кровопролитных, ожесточенных боях за Саур-высоту или Саур-могилу. К сожалению, в результате обстрелов со стороны украинских силовиков мемориальный комплекс на Саур-могиле, посвященный всем героям, погибшим за освобождение Донбасса, сильно пострадал. Обелиск и фигура солдата были разрушены, значительные повреждения получили пилоны и барельефы. Комплекс восстановили, и 8 сентября 2022 года мемориал был открыт.
Как память о тех днях Вера Ревазова хранила медали: "За освобождение Таврии. 1943" и "Ветеран Южного 4-го Украинского фронта. Донбасс. Таврия". На этой медали был изображен обелиск "Саур-могила". Потом она участвовала в тяжелых боях за освобождение городов и сел Донбасса – Ивановки, Авдеевки, Чистяково, Горловки (была освобождена 4 сентября 1943 года). За бои под Горловкой 271-й стрелковой дивизии было присвоено наименование Горловская. С 1944 года Вера Александровна служила в авиации, в 13-м отдельном медико-санитарном батальоне 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, с которой она прошла по фронтовым дорогам до конца войны. Победу Вера Александровна встретила в Чехословакии, в Праге. Затем Ревазова участвовала в боевых действиях против милитаристской Японии. 4 мая 1946 года ушла в запас.
В послевоенные годы Вера Александровна окончила мединститут, растила сына. Работала во многих городах Советского Союза, за границей. Вела активную общественную деятельность. Она была членом республиканского Совета ветеранов, ответственным секретарем Совета ветеранов 271-й Горловской стрелковой дивизии и 2-й Воздушно-десантной дивизии. Не теряла связи с однополчанами, переписывалась с ними.
В 1995 году вышла в свет книга воспоминаний Веры Ревазовой "Ландек", в которой она повествует о своем фронтовом пути. Вера Александровна часто бывала на Донбассе, в городе Горловке, где ее многие знали и любили. Она шефствовала над 6 классом спецшколы города. Горловский комитет компартии, исполком народных депутатов городского Совета от имени всех горловчан не забывали каждый год 4 сентября выразить ей сердечную благодарность за активное участие в освобождении города от немецко-фашистских захватчиков. Тесные связи были у Веры Ревазовой с пионерами г. Надворного Ивано-Франковской области. Именно здесь в июле 1944-го она спасла 4-летнего мальчика Ваню, трижды дала ему кровь. В 1979 году Вера Александровна принимала участие в праздновании 35-й годовщины со дня освобождения города Надворного от фашистских оккупантов. Юная жительница города Галина Ивасюк посвятила ей стихотворение.
Заслуженный деятель искусств РСО–А, кинорежиссер Людмила Магкеева в 2010 году сняла документальный фильм "Украденная Победа", состоящий из двух новелл. Героиней новеллы "Амазонка" стала Вера Александровна.
Ветеран войны и труда, подполковник в отставке, почетный донор, военврач Вера Александровна Ревазова была награждена орденами – Красной Звезды, Отечественной войны I степени, 14-ю медалями. В 2011 году этой мужественной женщины не стало. Жизнь Веры Александровны – ярчайший пример беззаветной любви к своему Отечеству и народу.

Лаура Касимова

См.: Касимова Л. «Огонь войны ее души не сжег» // Сев. Осетия.– 2022.– 8 окт.

Фронтовая сестра

Материал историка Лауры КАСИМОВОЙ, опубликованный в номере "СО" за 8 октября с. г. к 100-летию активной участницы войны В. А. РЕВАЗОВОЙ, напомнил мне о встречах с ней. Вера Александровна и в моей творческой биографии сыграла определенную роль.

А дело было так. В 1982 году открыли памятник погибшим в Великой Отечественной войне студентам и сотрудникам СОГУ. Руководству медицинского института он понравился и мне как автору заказали выполнить памятник погибшим на войне врачам. С большой ответственностью взялся за работу. Начал с того, что многое прочитал о врачах военного времени из того, что написано было в книгах, журналах, газетах. Потом началась работа над вариантами.
Как-то на одном из городских мероприятий с участием ветеранов войны обратил внимание на миловидную женщину, всю в орденах и медалях. Познакомился с ней и предложил попозировать мне, чтобы исполнить ее скульптурный портрет. И вот я леплю с натуры и прошу рассказывать мне все, что ей помнится о войне. Очень много интересного узнал я из ее рассказов, это помогло мне в работе. Попросил Веру Александровну принести ее фотографию военного времени. Так на памятнике, установленном во дворе СОГМА, есть изображение медсестры, ведущей раненого воина в медсанбат. Это и есть она, фронтовая медсестра Вера Ревазова. Но ту работу, что я лепил с ее натуры, этюдом не оставил, а довел до окончательного, самостоятельного образа, перевел в твердый материал. Эта работа сейчас находится в Художественном музее имени Махарбека Туганова.
Из рассказов В. А. Ревазовой особо запомнил один из эпизодов: "Однажды на поле боя заметила, что один из наших танков старается приблизиться ко мне. Я поняла, что в танке раненый. Когда боевая машина остановилась, из люка буквально выпал танкист, весь в крови. С трудом его дотащила до медсанбата, и врачи занялись им, а мне дали возможность перекусить. Вдруг подходит ко мне офицер и спрашивает: "Кого ты к нам притащила? Что-то в бреду орет на каком-то языке, не поймем, кто он – то ли румын, то ли немец, то ли кто?" Вера Александровна вскочила, подбегает к нему и… слышит на чистом осетинском языке ругательство в адрес Гитлера, развязавшего войну. Этим танкистом оказался Николай Саламов, впоследствии ставший народным артистом СССР. Они встретились после войны, подружились, были – как брат и сестра.
Вера Александровна и ко мне часто приходила в мастерскую. Как-то она мне подарила диск "Фронтовая сестра". Среди спасенных ею оказались будущие писатели, композиторы, которые потом о ней написали стихи и песню, записали на диск.
Вера Александровна многие годы работала в 1-й городской поликлинике, часто довелось встречаться с ней и там. И теперь, в год ее столетия, определенно уверен – будет, очень кстати, если ее портрет в натуральном размере, в мраморе, из хранилища музея будет перенесен в 1-ю поликлинику, где она работала, и установлен на видном месте, на постаменте, напоминая приходящим людям об этой славной, героической женщине – Вере Александровне Ревазовой, достойной дочери Осетии...

Михаил Дзбоев

См.: Дзбоев М. Фронтовая сестра // Сев. Осетия.– 2022.– 13 окт.

КЛАВДИЯ ЦКАЕВА

Клавдия Цкаева.
В дни ожесточенных боев за освобождение Кубани и Тамани, под обстрелом и бомбежкой, младший лейтенант медицинской службы, фельдшер медико-санитарной роты 876 стрелкового полка 276 Темрюкской стрелковой дивизии Клавдия Цкаева из Орджоникидзе, рискуя жизнью, сумела вынести с обстреливаемой противником территории более 200 раненых бойцов и офицеров, за что была предоставлена к награде - ордену Красной Звезды.

САРА ЗАЛЕЕВА

Сара Залеева. Капитан медицинской службы родилась в 1909 году в Дигоре. В дни Сталинградской битвы тысячи операций раненым проделала она под огнём противника. В конце 1943 года Залееву назначили ординатором-хирургом в 200-й полевой походный госпиталь, который входил в состав знаменитого 4-го гвардейского казачьего кавалерийского корпуса, командиром которого был генерал Исса Александрович Плиев.  В составе этого корпуса Залеева участвовала в боях на Украине, в Белоруссии, Польше, Румынии, Венгрии, Чехословакии. Около восьми тысяч операций проделала она за годы войны. Не раз сама смотрела смерти в глаза, была ранена, дважды контужена. Родина высоко оценила её заслуги, наградив орденами Красной Звезды, Отечественной войны второй степени и восемью медалями.

Во имя жизни

Мне и легко и трудно писать о фронтовом хирурге, гвардии капитане медицинской службы Саре Николаевне Залеевой. Легко потому, что давно знаю ее, много раз слушал ее удивительные фронтовые воспоминания, читал богатый домашний архив, письма друзей, смотрел фотографии военных лет. О ней мне рассказывали ветераны партии и комсомола г. Дигоры, которые хорошо помнят комсомолку 20-х годов. Сатак, как ее звали в родном селении, оставила добрый след в памяти комсомольцев и пионеров тех лет как активный борец за новую жизнь. О таких людях легко и приятно писать. Но трудно о ней писать по тем же причинам: много знаю о ней и не так-то просто отобрать главное из ее жизни для небольшого очерка.

Внешне С. Н. Залеева не выглядит героиней. Невысокая, худенькая, скромная женщина с добрым взглядом лучистых глаз. Но в годы войны, в годы тяжких испытаний она показала поистине необыкновенную силу духа и самоотверженность. Сильная, волевая женщина, она никогда не терялась, в любой обстановке проявляла хладнокровие и бесстрашие. И какое надо было иметь мужество, чтобы в боевой обстановке, иногда под грохот разрывов бомб, снарядов оперировать раненых.

И вместе с тем С. Н. Залеева оставалась обаятельной женщиной. На ней ладно сидела военная форма, на лице всегда мягкая улыбка.

Грозный 1942 год. Фашисты рвутся к Сталинграду. 61 кавалерийская дивизия по железной дороге переброшена из Сталинабада (Душанбе) в район южнее Сталинграда и в октябре 1942 года вошла в состав 51 армии.

Полтора месяца дивизия вела кровополитные бои с гитлеровцами. В эти дни Сатак Залеева не знала покоя ни днем, ни ночью. Спала урывками. В трудных условиях суровой зимы под огнем противника надо было организовать вынос раненых с поля боя и оказывать им первую медицинскую помощь, а очень часто в полевых условиях – оперировать в трех-пяти километрах от передней линии.

Особенно запомнились Сатак бои на реке Аксай. Раненые поступали непрерывно. Операционные палатки были переполнены.

В один из декабрьских дней санитары принесли тяжелораненого, красивого молодого командира эскадрона капитана Кузнецова. Он был в шоковом состоянии. Сатак быстро приступила к операции, отрезала скальпелем оборванные концы мышц, перевязала кровоточащие сосуды. Пока боролись с шоком, ушел драгоценный час, ослабло сердце. В это время фашисты начали артиллерийский обстрел. Визг снарядов, грохот взрывов рядом с палатками, свист осколков. Парусина палатки срывалась с колышков, потухали лампы.

Сатак Залеева нагнулась над раненым, закрывая его своим телом. Взрыв громыхнул почти рядом. Качнулась земля, подпрыгнул операционный стол.

– Товарищ старший лейтенант, уходите в укрытие, – услышала она голос медсестры Веры Руденко.
– Лампы. Свет! – Приказала Залеева. А когда появился мерцающий свет фронтовой коптилки, продолжила операцию.
Она родилась в с. Христиановском в 1909 году. Ее отец Дики Муртазаевич был известным во всех окружающих селах фельдшером – самоучкой, костоправом. К нему привозили больных с переломами рук, ног даже с горных ущелий Осетии и Кабарды. Часто ему помогала маленькая Сатак, была его бессменным «ассистентом». Отец очень любил ее, посвящал в секреты народной медицины. Одной из первых девушек села она вступила в 1924 году в комсомол. Семья была большая – пятеро детей. Жили бедно. В 1925 году отец умер, и на плечи Сатак легли заботы о семье. А кроме того – комсомольские поручения, кружки ликбеза, организация колхозов, борьба с кулаками, спортивные соревнования, пионерские отряды – везде поспевала красивая, энергичная, неутомимая Сатак. И ко всему этому училась в рабфаке, в педтехникуме. Ее избирают секретарем комсомольской ячейки, членом РК ВЛКСМ, депутатом сельского Совета. В 1929 году ее приняли кандидатом в члены ВКП(б) и послали в Ленинград на курсы комсомольских работников.

В 1931 году Сатак поступает в Ростовский-на-Дону медицинский институт. Мешает слабое знание русского языка, но она учится упорно, старательно, успешно оканчивает институт. Осуществилась мечта Сатак и ее покойного отца – она стала врачом. Ее направляют в Таджикистан, и здесь в г. Душанбе она, будучи хирургом, вновь учится. Учится у известных в Средней Азии хирургов профессора Н. Кутчак и главного врача республиканской больницы В. Моннель.

В конце 1943 года С. Н. Залеевой и было присвоено звание «капитан», назначили ее ординатором-хирургом в 200-й полевой походный госпиталь, который входил в состав знаменитого 4 гвардейского казачьего кавалерийского корпуса. Командиром корпуса был легендарный земляк С. Н. Залеевой генерал Исса Александрович Плиев. В составе этого корпуса гвардии капитан С. Н. Залеева участвовала в боях на правобережной Украине, в Белоруссии, Польше, Румынии, Венгрии, Чехословакии.

В октябре 1944 года 4 гвардейский казачий кавалерийский корпус вел тяжелые бои на венгерской земле, оказался в окружении. В неравных боях пали смертью храбрых многие казаки. Еще больше было раненых. На помощь казакам на ПО-2 вылетели хирурги С. Н. Залеева, А. И. Булавина. В домах местных крестьян оперативно был развернут лазарет, в качестве помощ­ников привлекли санинструкторов и местных жителей.

Раненые все поступали и поступали. Работать приходилось почти без отдыха. Через руки Залеевой и Булавиной за сутки проходило до 80-100 раненых. И так в течение пяти дней, пока корпус не вышел из окружения.

За образцовое выполнение боевого задания, мужество и самоотверженность при спасении раненых в Дебрецено-Ньиредьхазской операции С. Н. Залеева была награждена орденом Отечественной войны II степени.

Наступил победный 1945 год. Сара Николаевна вспоминает:

– День Победы я встретила в г. Трнава в Чехословакии. Трудно передать то состояние радости и счастья, которое мы переживали в этот незабываемый праздник, в день великого торжества нашего народа, хотя в тот день мы, хирурги, продолжали оперировать раненых.

Около восьми тысяч операций проделала за годы войны С. Н. Залеева. Не раз сама смотрела смерти в глаза, была ранена, дважды контужена.

Родина высоко оценила ее заслуги, наградив орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени, восемью медалями. Неоднократно она получала благодарности Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И. В. Сталина.
В конце 1945 года С. Н. Залеева демобилизовалась и со своим мужем начальником тыла 4 гвардейского казачьего корпуса полковником Е. С. Кононеко уехала на Северный Кавказ. Живет и трудится в г. Майкопе.

После фронтовых трудных лет можно бы и отдохнуть, но не такой характер у коммунистки С. Н. Залеевой. Она поступает на работу в городскую больницу, проходит в Москве и Ленинграде переподготовку на хирурга-уролога и, начиная с нуля, организует урологическую службу в Адыгейской автономной области.
За добросовестное выполнение служебных обязанностей и активное участие в общественной работе С. Н. Залеева награждена почетными грамотами, дипломами, удостоена звания «Отличник здравоохранения СССР». 30 октября 1964 года ей присвоено почетное звание «Заслуженный врач РСФСР». 26 августа 1980 года получила знак «50 лет пребывания в КПСС».

Годы, годы... Серебром седины покрылась голова. Уже 75 лет за плечами. Давно Сара Николаевна на персональной пенсии. Но ветеран партии, войны и труда остается в боевом строю. Ее можно встретить в больнице, где она передает свой опыт молодым врачам, в Совете ветеранов города, где обсуждает вопросы улучшения военно-патриотического воспитания молодежи, в средней школе или рабочем общежитии, где выступает перед пионерами, комсомольцами, в домоуправлении, где она избрана председателем товарищеского суда и редактором стенгазеты. С. Н. Залеева с нестареющей душой продолжает служить нашей партии, советскому народу, своей любимой Родине.

Свой очерк об этой героической, обаятельной женщине хочу закончить выдержкой из газеты «Адыгейская правда» за 19 апреля 1983 года:

«В доме № 21 по ул. Победы живет Заслуженный врач РСФСР, ветеран партии, войны и труда С. Н. Залеева. Она очень любит цветы. Двор ее дома – это настоящая оранжерея. Здесь благоухают 53 куста роз, георгинов, пионов, тюльпанов, гортензий, флоксов, гвоздик и др. цветов. Сара Николаевна активно участвует в социалистическом соревновании за образцовое содержание дома и двора, занимает одно из первых мест в своем микрорайоне и награждена переходящим вымпелом горисполкома». На фоне цветов помещена фотография С. Н. Залеевой с подписью: «Землю солнце красит, человека – труд».

Ю. Запоев

См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной войне.– Орджоникидзе: Ир.– Вып.5.,1986.– С. 81-84.

ВЕРА САПИЛКИНА

Вера Сапилкина. Родилась и выросла в простой рабочей семье. Как и другие, работала на производстве: вальцовщицей на Орджоникидзевском мелькомбинате, была активной комсомолкой, принимала участие в общественной жизни предприятия.
Вера окончила курсы снайперов и буквально за полгода завоевала широкую известность. Она стала легендой: от ее метких выстрелов пали десятки гитлеровцев. 57 солдат и офицеров противника за короткий период.
В марте 1943 года Сапилкина выполняла боевое задание в тылу врага. Выполнив его, она возвращалась в часть. По дороге наткнулась на раненого разведчика, который лежал под деревом на талом снегу и истекал кровью. Двенадцать километров, избегая людных мест, девушка по грязи осторожно тащила раненого. Казалось, никогда не дотащить ей раненого бойца до части. Сапоги на ногах отяжелели от налипшей грязи, ноги вязли, одежда вымокла, да еще эта тяжелая ноша… Окончательно выбившись из сил, Вера сбросила сапоги и, передохнув несколько минут, босиком продолжала путь…
Радостно вздохнула, когда увидела родную часть…
Жизнь бойца была спасена.
Выслеживая врага из окопа, Вера смотрела в сторону позиций врага и не услышала фашиста, подкравшегося тихо и незаметно. С криком немец бросился на Веру. Завязалась неравная борьба… Немец был гораздо сильнее, но с Верой справиться не смог. Ловкая и увертливая, она одолела растерявшегося фрица и захватила его в плен, доставила в штаб командования части, где служила.

СЛОНОВА НИНА
ИВАНОВНА

Снайпер Нина Слонова

24 октября 1984 года газета «Известия» под рубрикой «Память. Неизвестные страницы войны» поместила фото Л. Яблонского. Подпись под фото гласит: «В трудные дни Великой Отечественной войны на всех фронтах плечом к плечу с мужчинами доблестно сражались и славные советские женщины. С одной из них мы и хотим вас познакомить. У милой этой улыбчивой девушки из Ростова-на-Дону на боевом счету был не один десяток уничтоженных гитлеровцев. Красноармеец Нина Слонова стала в 1943 году одним из лучших снайперов части. В те дни о ней не раз писали армейская и фронтовая газеты. Как сложилась ее судьба? Думается, те, кто сражался рядом, вспомнят о мужестве и отваге Нины Слоновой и расскажут о ней все то, что знают».

Фото сделано где-то в лесу. На нем во весь рост изображена смуглая стройная девушка в военном маскировочном плащ-халате со снайперской винтовкой в руках. Знакомое фото, знакомое лицо! Но когда и где его видел? Почему оно так крепко врезалось в память?

Догадки, раздумья, воспоминания унесли меня в далекий 1944 год. Кто-то из школьных товарищей принес фронтовую газету и сказал: «Посмотрите на Нину Слонову. Мой старший брат говорит, что она училась в нашей Алагирской средней школе № 1 и с девятого класса ушла на фронт». Мы тогда гордились Ниной, усиленно изучали военное дело, мечтая стать снайперами.

Но вот вопрос: почему корреспондент Л. Яблонский пишет, что Нина Слонова «из Ростова-на-Дону?» Ответ был найден скоро, когда в селении Карджин собирал материал о фронтовых дорогах Ирины Кониевой. В беседе она как-то мимоходом сказала:

– Из Карджина много девушек участвовало в войне. Вот, например, Нина Слонова, снайпером была...

– Вам что известно о Нине, где она сейчас? – прервал я собеседницу.

– После войны она с мужем уехала в Среднюю Азию. Недавно Нина вернулась и, кажется, живет у сестры в г. Беслане, – объяснила Ирина Казбековна.

После я побывал в Правобережном районном военном комиссариате. Там тепло отзывались о Слоновой, дали мне ее домашний адрес. Потом кто-то посоветовал мне обратиться в архив обкома партии.

Так и сделал. В письме на имя первого секретаря Северо- Осетинского обкома партии от 2 июня 1944 года, в частности, сказано:

«Верно служит Родине дочь осетинского парода Нина Слонова из села Карджин. Нина – лучший снайпер нашей части, она истребила 69 фашистских паразитов.

За храбрость, воинскую смекалку и мужество она награждена орденом Славы III степени и медалью «За боевые заслуги».

Действующая армия. Майор Н. Кострикин – заместитель командира по политчасти».

... И вот, наконец, долгожданная встреча с Ниной Салиховной Слоновой. Волевое лицо, у краешков губ та же затаенная улыбка. Но годы берут свое. Морщины, седая волна волос ничуть не уменьшают, а, наоборот, придают ее внешнему виду солидность, волю, решительность, жизнелюбие. Наша трехчасовая беседа пролетела совершенно незаметно. Ее воспоминания я записал на магнитофонную пленку и в своем рассказе часто буду воспроизводить их.

Журналист: Нина Салиховна, прошло много лет, но память о минувшей суровой войне живет в сердце каждого. Скажите, по жалуйста, как вы попали на фронт?

Нина: в 1938 году наша семья в составе семи человек переехала в Алагир: пятеро детей, мать и отец. Я продолжила учебу в средней школе. Видимо, чувствовалось приближение войны, и нам давали хорошие знания по военному делу. Я особенно увлекалась стрельбой. В центре города был тир, и я, можно сказать, оттуда не выходила. В 1940 году окончила курсы Красного Креста и Красного Полумесяца.

Началась война. Пошла в райвоенкомат. Мне сказали: «Ты еще маленькая». Поздней осенью нас, старшеклассников, вместе с другими взяли сооружать оборонительные рубежи. Однажды приехал военком. Он отбирал людей на фронт. Обратилась к нему. Он смеется, снова слышу: «Ты маленькая». Но мою фамилию записал, всех девушек записал.

Отец Салих уже воевал. Проходит некоторое время – и повестка. Военком говорит: «Ну, Нина, пришла и твоя очередь. Раненым будешь оказывать первую помощь». Я, конечно, обрадовалась. Меня и двух сестер – Полину и Лену – повезли в Орджоникидзе. Они в Алагир приехали откуда-то, по дороге попали в бомбежку, погибли мать и отец, остались сиротами. Их призвали по их же желанию.

Мы попали в одну часть, в полевую пекарню. Часть называлась «полевая почта». Полина была старше нас, ее назначили поваром, меня – санинструктором, а Лену – писарем.

Нашу часть перевели в Чиколу. Здесь мы надолго задержались. Однажды ко мне явилась мать из Карджина (она с детьми снова переехала туда), плакала, приговаривая: «Как будешь, что можешь делать?» Успокаиваю ее: «Мама, я комсомолка, и мое место здесь. Все будет хорошо!» А сама думаю, как она в такой мороз дойдет домой.

...Немцы бомбили Нальчик. К нам поступила большая партия раненых. Мне выделили шесть человек и приказали доставить их в Мизур. Везла их на подводах. Фашистские стервятники все время кружились над головой и безжалостно бомбили отступающие части Красной Армии. Одним словом, преодолев огромные трудности, в полной сохранности доставила своих раненых в Мизур и сдала их в медсанбат.

Когда вернулись в Алагир, нам сказали, что гитлеровцы заняли Чиколу и туда ехать нельзя. Двинулись в сторону Орджоникидзе. На окраине города нам определили место. Рядом стояла часть, где девушек обучали летному делу. Я им очень позавидовала. Пошла к командиру, говорю, что я тоже хочу быть летчиком. Он спросил: «Какое у вас образование?» «Восемь» – говорю. «Нет, десять классов надо». Я осталась «при своих интересах».

... После разгрома немецко-фашистских полчищ под Орджоникидзе разгорелись жаркие бои за освобождение других районов Северного Кавказа. Наша часть прибыла в Армавир, где в схватке с гитлеровцами я была ранена. Погибли там сестры Полина и Лена. Меня лечили в Махачкале. После выздоровления отправили в запасной полк, который находился в гор. Кропоткине. Командир полка спросил: «Куда вас определить?» Отвечаю: «Снайпером хочу быть». «Что, хорошо стреляете?» – обрадовался командир и добавил: «Нам очень нужны девушки-снайперы!»

Меня послали на трехмесячные курсы снайперов. Нас было 28 девушек. Курсы окончила на «отлично». Вернулась обратно в сбой полк. Обрадовалась, узнав, что меня пошлют на передовую. В списке я была первой. В это время получила письмо из дома. В нем сообщалось, что погиб мой отец Салих. Он был пулеметчиком. Я сильно переживала за отца, сердце переполнилось ненавистью к фашистским убийцам.

Когда нам, четырнадцати девушкам, вручили снайперские винтовки, ко мне подошла высокая, стройная эстонка Людмила Троцк и говорит: «Нина, я пойду с тобой, снайперы попарно ходят». И мы вместе ушли на фронт...

Так Нина Слонова начала службу в 257-й Краснознаменной стрелковой дивизии, которая была сформирована в первые дни июля 1943 года. Дивизия вошла в состав 51-й армии. В июле-августе ее ввели в бой в районе северо-восточнее Новороссийска. Взламывая «Голубую линию» обороны гитлеровцев, дивизия выбила врага из ряда опорных пунктов, сражалась на Таманском полуострове западнее Крымской. Под станицей Крымской Нина получила свое боевое крещение. Вот как это было.

Нина: Наступило затишье. Наши части расположились в лесистой местности. И вдруг тревожное сообщение: «Убит командир батальона». Сразу стало ясно, что это дело рук немецкого снайпера. Но где засел подлый фашист? С Людмилой Троцк ушли на нейтральную зону. Наблюдаем, лежим сутки. Обнаружили его. Снайпер сидел на дереве. Простым глазом нельзя было обнаружить. Я выстрелила. Сперва свалилась его винтовка. Смотрю, потом сам свалился...

Через день на наши части пошли немецкие танки. Задача состояла в том, чтобы уничтожить автоматчиков, бегущих за танками. Справа и слева взрывались снаряды, над головой свистели пули, автоматчики в пьяном угаре лезли вперед. Нина стреляет метко, одного за другим сваливает врагов. Это был очень жаркий бой. Когда он стих, приехали военные корреспонденты. Кайсын Кулиев, впоследствии народный поэт Кабардино-Балкарии, и Л. Яблонский. Они сфотографировали Нину Слонову, одну, так как Людмила Троцк получила ранение и лежала в санчасти.

Вскоре в армейской газете появилось фото Нины Слоновой со снайперской винтовкой, а под фотографией – корреспонденция «Дочь гор» Кайсына Кулиева. Читаем:

«... Но жены гор не с женскою душой». Так когда-то великий поэт России, друг и певец Кавказа Михаил Юрьевич Лермонтов говорил о мужестве горянок. Эти слова поэта я вспомнил, когда в районе боев встретил девушку-осетинку со снайперской винтовкой. В армии Нина Слонова уже два года. Два года назад ей было 17 лет. Ее не брали в армию, все же она добилась своего, пошла добровольцем. На фронте ее определили санинструктором. Но эта работа не удовлетворяла Нину. И она стала снайпером. Ей хотелось быть в боях. Два месяца назад Нина вышла на «охоту» первый раз. Она приблизилась к позиции противника до 100 метров и на таком расстоянии убила первого немца. Счет уничтоженных Ниной Слоновой быстро рос. Он достиг 17 фашистов. Семь из них она убила в один день. Вот как это было.

Нина выдвинулась вперед ранним утром еще до того, как наши подразделения пошли в атаку. Она вышла на передний край, чтобы бить по огневым точкам врага, которые могли помешать наступающим. Немцы заметили девушку и решили взять ее живьем. Выслали группу автоматчиков. Фрицы ползли слева, справа. Девушка одна смело вступила в неравный бой. Стреляла она спокойно и метко. Выстрел – и замер один из ползущих немцев, пока наши подразделения пошли в атаку. Немцы бежали, забыв про девушку и забыв про свои позиции. На месте боя девушки-снайпера с немецкими автоматчиками бойцы нашли семь трупов. Нина Слонова, отважная дочь гор, истребила 17 врагов. Каждый ли сильный, плечистый мужчина-солдат сумел сделать это? Слава тебе, отважная комсомолка!»

Нина: Узнав, что я осетинка, Кайсын Кулиев как-то по-братски обнял меня и сказал: «Молодец, сестренка, я горжусь тобой! До встречи в горах Кавказа после победы над фашистскими людоедами Гитлера. Я тебя, Нина, сосватаю за самого храброго джигита-балкарца!» Я помнила слова Кайсына, мечтала о встрече с ним. Но моя жизнь после войны сложилась иначе: с мужем уехала в Среднюю Азию.

... На второй день после отъезда Кулиева и фотокорреспондента Яблонского опять была схватка с немецкими танками. Было подбито и несколько наших танков. Они оказались как бы на нейтральной зоне. Прошло три дня. Я подползла к ближайшему. Расчет был такой: отсюда хорошо просматривались позиции противника, да и танк – надежная защита. Вижу, под танком лежит наш танкист, он ранен в ногу, руки перебиты, но шевелится. Перевалила его на плащ-палатку и по-пластунски дотянула де траншеи. Он, красивый, кучерявый парень, смотрит на меня. Оказываю ему первую помощь, он даже не стонет. Его отправили в госпиталь. Потом от него письмо получила: остался жив...

В период наступательных боев 527-я дивизия, в которой служила Нина, получила временный отдых и пополнение, а 12 октября 1943 года была вновь введена в бой в районе южнее Мелитополя. Здесь была прорвана линия обороны гитлеровцев «Воган». Развивая успех, дивизия перерезала железную и шоссейную дороги, ведущие в Крым. Гитлеровцы бросились в ожесточенные контратаки, ввели в бой крупные танковые силы, но дивизия отбила все попытки противника восстановить положение и сама перешла в наступление.

К концу октября 1943 года дивизия вышла к берегам Сиваша, с ходу форсировала его и закрепилась на северном берегу Крыма. С 1 ноября 1943 года по 8 апреля дивизия в составе 51-й армии вела беспрерывные тяжелые бои за удержание и расширение захваченного плацдарма. Каждый патрон, снаряд, каждый кусок хлеба переносили солдаты на своих плечах по грудь в воде через четырехкилометровый пролив Сиваша. Беспрерывные бомбежки, обстрелы, ураганные ветры, приливные волны, безводная голая степь – в таких условиях шли непрерывные бои.

Нина: Вода в Сиваше была холодная. Но форсировали его. Выйдя на берег, сразу вступили в бой, потому что враг хотел нас загнать обратно в воду и потопить. Наступали ночью. Стреляли беспрерывно. Винтовки накалялись докрасна. Продвинулись на три километра, остановились под Тархановкой, у высотки 11,6. Там кругом сухо, все видно как на ладони. Заняли оборону. Немцы напали на нас. Завязался рукопашный бой. В это время к нам прибыло пополнение – молодые, здоровые, веселые, жизнерадостные ребята. Это были сибиряки. Мы дали им прозвище «васильки», потому что они часто пели песню «Вася-Василек». Увидев меня со снайперской винтовкой, они ахнули: «Ой, диваха, диваха!» Мы подружились, они расспрашивали о боях, уничтоженных фрицах, по-хорошему завидовали мне. И вот эти ребята-сибиряки пошли в рукопашную схватку. Дрались отчаянно, геройски. От нашего батальона остались считанные. В критический момент командир батальона Еротский вызвал огонь артиллерии на себя, но остался жив. На месте боя образовались горы трупов фашистских солдат и офицеров. Я первый раз видела, как дерутся сибиряки.

В этом бою погибла и моя близкая подруга, мой боевой товарищ снайпер Людмила Троцк. Похоронили ее отдельно, с почестями. Сколько лет прошло, а я не могу забыть Людмилу, этих отчаянных сибиряков.

Так как в дивизии оставалось мало девушек-снайперов, то ко мне прикрепили мужчину. Но и он тоже скоро погиб.

8 апреля 1944 года 257 дивизия перешла в наступление на Крым с Сивашского плацдарма. Все силы были сконцентрированы на прорыв наиболее сильно укрепленной полосы обороны противника. Здесь пролегали наикратчайшие дороги, выводившие в тыл перекопской группировки врага. Немцы оборудовали на этом участке глубокоэшелонированную оборону, построили большое количество дотов и дзотов, минные поля, несколько рядов колючей проволоки, целую систему отсечных позиций и противотанковых рвов.

На второй день прорвали оборону. Были освобождены многие населенные пункты Северного Крыма. 1 мая части дивизии вышли к Федюхиным высотам и к подножию Сапун-горы. Прорвать оборону фашистов на Сапун-горе с ходу не удалось. Разгорелись ожесточенные схватки. Уже начало рассветать, и гитлеровцы снова кинулись в атаку. Сквозь висящую над землей смесь черной гари и белесой пыли размолотых взрывами скал доносится гул моторов, лязг гусениц, трещат очереди Фашистских автоматов. Рассказывает Нина Слонова:

Под Сапун-горой все перемешалось. Из соседнего окопа доносится стон. Переползаю туда. Пулеметчик мертв. Его напарник тяжело ранен, корчится на дне окопа от боли. Наклоняюсь к нему, чтобы перевязать рану. Слышу властный голос командира: «Почему замолчал пулемет?!» Осторожно отодвигаю раненого в сторону. Ложусь, рядом кладу снайперскую винтовку, придвигаю поближе запасные диски. Я хорошо знала пулемет. Даю очередь за очередью. Воздух гудит от пуль, разрывов гранат и снарядов. Бой продолжался несколько часов. Отбита очередная атака фашистов. Наступила короткая пауза. Смотрю, рядом очутился командир. Видимо, он хотел поблагодарить пулеметчиков за умелые действия. Но был удивлен, застав меня за пулеметом. Смотрит на меня и не знает, что сказать. Наконец, он не сказал, а закричал: «Знаешь, Нина, какая ты молодчина!» За этот бой я была удостоена ордена Славы III степени...

Потом наша дивизия освобождала Латвию. Сильные бои шли на реке Леалупи. Целую неделю дрались за нее. Враг находился на высотке, а мы внизу. Гитлеровцы видят нас хорошо, а мы – нет. Если кто покажется из них, снимали снайперской винтовкой. И здесь опять проявили свой характер сибиряки. Один из них обратился к командиру: «Товарищ капитан, разрешите мне перейти реку!» «Как ты перейдешь, сукин сын! Одному же нельзя!» «А мы вдвоем». – Он указал на бойца. Вскоре они оказались на той стороне реки. Потом перешло отделение, затем – рота, а к вечеру – весь наш батальон. Закрепились. Рядом находились конюшни. Кто-то их поджег. Я пооткрывала ворота в двух местах, оттуда повыскакивали лошади, некоторые – полуобгоревшие, и разбегаются в разные стороны от стрельбы.

Мы продержались там день, а к вечеру на нас пустили танки. Перед нашей ротой (я была в седьмой роте) появились 16 «тигров». Командир батальона Березов приказал временно оставить плацдарм и уходить кто как может. Я бегу вдоль берега с винтовкой, чтобы скорее переправиться. В это время на бугорке кто-то цепляет меня за ногу. Посмотрела: раненый. Он говорит: «Не оставляйте меня, пристрелите! Не уходите, пристрелите меня!» Я перевернула его на спину. Что же делать? Одна рука болтается, одна нога разбита, другая оторванная лежит. Размотала обмотку с оторванной ноги и крепко перевязала рану, чтобы кровь не шла. А он все просит пристрелить. Я его отругала. Взвалила па спину и потащила. Успокаиваю, мол, не шуми, перенесу тебя на ту сторону реки, найдем медиков и тебе легче будет. В этот момент вражеская авиация бомбила реку, место, где мы переправлялись. Видимо, осколок угодил ему в спину. Он умер, а я не знала, и продолжала нести его. Перейдя реку, опустила его на землю. Подбежали наши, но...

На плацдарме оборвалась жизнь командира роты сибиряков Николая Новикова. Он написал завещание. Оно находилось в его кармане, было опубликовано в армейской газете. В нем говорилось: «Если погибну, не обращайте на меня внимания, перешагните через меня, через мою голову и идите вперед за Родину, за Сталина... Передайте мой последний привет моей матери и любимой девушке Зое!»

Это лишь отдельные фрагменты из воспоминаний Слоновой. Она не сказала мне о том, что за подвиги при освобождении Латвии была представлена к ордену Отечественной войны...

Войну она закончила в городе Елгава Латвийской ССР.

С переходом советских войск на территорию фашистской Германии снайперская служба была ликвидирована. Поэтому Слонову направили в артиллерийский полк на медицинскую работу.

В военной характеристике Нины Салиховны сказано: «За время Великой Отечественной войны Н. С. Слонова проявила себя метким снайпером, отчаянным, стойким, смелым и мужественным солдатом Советской Отчизны. На счету отважной дочери Родины 124 убитых гитлеровских головореза. Умело сочетая профессию стрелка-снайпера и медицинского работника, тов. Слонова вынесла из поля боя 138 раненых бойцов и командиров Красной Армии».

К военным наградам Нины Салиховны прибавились мирные. Их много: за честный, добросовестный труд. Дети получили образование, работают.

Ветеран войны и труда на заслуженном отдыхе, но не сидит спокойно. Многочисленные встречи с рабочими коллективами, учащейся молодежью города Беслана, рассказы о суровых дорогах войны и ратных делах советских людей на мирном поприще занимают много времени.

Б. Фардзинов

См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной войне.– Орджоникидзе: Ир.– Вып.5.,1986.– С. 146-154.

Слонова Нина Ивановна.
Нине Слановой из селения Карджин было 17 лет, когда она пришла в военкомат проситься на фронт. Сначала ее не хотели и слушать, но упрямая девчонка настояла на своем. На фронте ее определили санинструктором. Но Нине хотелось самой бить врага, и она стала снайпером. Все долгие четыре года войны пробыла на фронте Нина Сланова, уничтожила 60 фашистов, стала кавалером ордена Славы. О ней писали многие фронтовые газеты, ее снимали кинодокументалисты. Замполит части, где служила Нина, майор Н. Кострикин писал на ее родину: «Нина - лучший снайпер нашей части, она истребила десятки фашистских паразитов. Мы гордимся Ниной – дочерью осетинского народа».

НИНА ДЗУГКОЕВА

Нина Дзугкоева трижды проникала в Алагир и возвращалась с ценными сведениями, причем в последний раз, проходя через поле недавнего сражения, вывела с собой 11 раненых красноармейцев. В своей работе Нина Дзугкоева опиралась на пионеров, которые добывали ей сведения о военных и прочих объектах, о предателях родины и т. д.
См.: Бязырова В. Наши Зои / Валентина Бязырова // Терские ведомости.- 2017.- 10 февр.

РАИСА МИТИЧЕНКО

Раису Митиченко – бойца из знаменитого отряда мстителей под командованием Героя Советского Союза Д.Н. Медведева ,  действовавшего под городом Ровно. Вот что сообщает о ней книга из цикла «Сыны Осетии в Великой Отечественной» (выпуск 2, «Ир», 1983).
После окончания химико-биологического факультета СОГПИ им. К.Л. Хетагурова по распределению девушка переехала в западно-украинский город Ровно. Ей нравилось здесь всё: и театры, и тенистые улицы, и многочисленные памятники. И на работе всё ладилось. Эх, если бы не война! Ровно был оставлен нашими войсками 28 июня 1941-го. Фашисты кругом развесили свои флаги со свастикой, портреты Гитлера. И началась оккупация города, длившаяся два года и восемь месяцев. Страшно было то, что здесь никто ничего не знал о действительном положении на фронте. А геббельсовские «информаторы» трезвонили об одном и том же: Москвы и Ленинграда больше нет: они стёрты с лица земли.
Но народные мстители, подпольщики, в числе которых была и Рая, не сидели сложа руки. Митиченко устроилась в Красный Крест, заведующей кухней. Сколько доброго сделала девушка для людей! «Как помогала подпольно лекарствами, медицинскими инструментами, без чего в партизанском отряде Д. Медведева были, как без рук. У писателя Т.Ф. Новака есть книга «Пароль знают не многие». Именно там рассказывается об удивительной смелости нашей землячки Раисы Митиченко, которая, кроме всего, стала и хозяйкой конспиративной квартиры, что было связано с огромным риском для жизни. А сколько людей спасла Рая от угона в Германию, скольким пленным помогла уйти в партизаны! А с Даухан Дзгоевой Митиченко связывали особые отношения. Они же были землячками. И одно это уже сближало.
Так, Рая, узнав, что в концлагере №1 находится врач Дзгоева, организовала ей передачу от «родственницы», нашла людей, согласившихся взять Даухан Бабеевну «на поруки». Да, у гитлеровцев и такое практиковалось... А потом пришло время переправить Дзгоеву в партизанский отряд. Последнюю ночь перед отправкой к «медведевцам» Даухан провела в конспиративной квартире Митиченко. О чём только не говорили девушки в ожидании связного! Рассказала Рая и о своём идеале – девушке из Москвы, партизанке Зое Космодемьянской, поведение которой в фашистских застенках просто поразило её. «Представляешь, она осталась бойцом до конца! И последние её слова звучали гордо: «Бейте фашистов, будьте смелее, жгите, травите! Нас 200 миллионов. Всех не перевешаете. Всё равно победа будет за нами!». Газету с портретом Зои мне приносили из отряда... Она была ещё школьница... Я бы тоже хотела сказать то, что и она...».
Больше Рая и Даухан так и не виделись. Дзгоева узнала печальные новости о Митиченко, когда была уже в отряде Медведева: произошёл взрыв в ровенском казино (это было сделано, конечно же, не без участия Раи). Девушку арестовали, пытали, и 9 января 1944 года она была расстреляна. А до освобождения города оставалось всего 23 дня...
Родные узнали о деятельности Раи только в мае 1948 года. За всю войну они получили лишь одну-единственную весточку от неё. Мария Бадриева, спасённая Митиченко от угона в Германию, привозила им письмо от Раисы...
А в 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая посмертно Раиса Андреевна Митиченко была награждена орденом Отечественной войны I степени. Орден матери-героини вручала Председатель Президиума ВС Северной Осетии Т.С. Хетагурова.
См.: Бязырова В. Наши Зои / Валентина Бязырова // Терские ведомости.- 2017.- 10 февр.; Сыны Осетии в Великой Отечественной.- Орджоникидзе: Ир, 1981.- Вып.2.- С.162-172;Босиев И. Партизанка Раиса Митиченко [из Ардона] // Рухс.– 2005.–  21 апр.

СЕРАФИМА МАГКЕЕВА

Серафима Магкеева. Среди тех, кто в суровых фронтовых условиях лечил, возвращал в строй защитников родной земли, была и капитан медицинской службы Серафима Магкеева. Когда началась, Великая Отечественная война, она работала врачем-ординатором операционного отдела в военном госпитале г. Краснодара. С приближением противника госпиталь эвакуировали в глубь страны, но Магкеева добровольно отправилась в действующую армию. В августе 1942 г. Серафима была назначена ординатором операционно-перевязочного взвода 316-го отдельного санитарного батальона 276-й стрелковой Темрюкской дивизии. С этой прославленной дивизией она прошла все нелегкие фронтовые дороги. За отвагу и мужество Серафима Магкеева была награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны, многими медалями, в т.ч. «За боевые заслуги».
См.: Касимова Л. Женское лицо войны // Северная Осетия.- 2020.- 7 марта.

МАРИЯ ЦОМАЕВА

Мария Цомаева в годы Великой Отечественной войны прослужила хирургом в Орджоникидзевском госпитале № 16-20. Провела более тысячи операций, спасла от смерти тысячи солдат и офицеров, вернула их к активной трудовой деятельности. За свой самоотверженный труд Мария Урусхановна была награждена орденом Отечественной войны II степени, 8-ю медалями, была удостоена звания «Отличник здравоохранения».
См.: Касимова Л. Женское лицо войны // Северная Осетия.- 2020.- 7 марта.

МАРИЯ ЦУЦИЕВА

Мария Цуциева. Ушла из жизни в возрасте 94 лет. Участник Великой Отечественной войны, ветеран ОАО «Электроцинк». Мария Андреевна родилась 22 августа 1924 года в селе Новоалександровка Донецкой области. В январе 1942 года, когда юной девушке было всего 18 лет, она была зачислена в сабельный эскадрон, а затем стала медицинской сестрой. Вскоре, Мария Андреевна оказалась в конно-механизированной группе генерала И.А. Плиева. Так, в период с 1942-1945 года, она участвовала в сражениях у селения Эльхотово, а также в социалистических республиках Молдавии, Белоруссии, Чехословакии и битве за Кавказ. Мария Цуциева была удостоена ордена Красной звезды, медали «За Отвагу», «За оборону Владикавказа», «За оборону Кавказа». Заслуженные награды отважному защитнику отечества лично вручал дважды Герой Советского Союза Исса Александрович Плиев.

ДЗАДЗАЕВА ХАДИЗАТ

Дзадзаева Хадизат.  Пионерка из Чиколы. Во время оккупации селения Чикола, пионерка Хадизат Дзадзаева уехала к тёте Медтан Кабалоевой  в  кабардинское село Озрек. От двоюродной сестры, 12-летней пионерки  Нины она узнала, что у них в доме скрывается раненный боец Красной Армии, что он спрятан в сарае под кукурузными стеблями. С этого дня у советского солдата появился ещё один юный друг – Хадизат. Много тревожных дней и ночей провели девочки, рискуя каждую минуту быть схваченными, пока они не помогли раненому перебраться через линию фронта. В тот же день Хадизат обрезала связь немецкой комендатуры.

БАЗРОВА ДУНЕТХАН
АЛИХАНОВНА

Базрова Дунетхан Алихановна родилась в январе 1917 г. в с. Майрамадаг Алагирского района. Ее отец Алихан Базров был известным в селе человеком, участником революционного движения 1917 года, в компартию вступил в 1913 году. С детства он прививал дочке любовь к лошадям. Под руководством отца Дунетхан стала хорошей наездницей. Еще школьницей она неоднократно участвовала в конно-спортивных соревнованиях и не раз побеждала в них, неоднократно получала призы на первенствах Гизельдонского района и республики. Увлекалась  Дунетхан также вело- и мотоспортом. Учебу в школе, занятия спортом совмещала с домашней работой. В 1933 г., окончив среднюю школу, поступила в Махачкалинский медтехникум, затем работала в детской больнице. Когда началась Великая Отечественная война, Дунетхан, не раздумывая, решила добровольцем идти на фронт. На фронте не раз ей приходилось рисковать жизнью при оказании первой медпомощи раненым бойцам, под шквальным огнем Дунетхан выносила их с полей сражений. В феврале 1942 г. она сама была ранена. После лечения в госпитале, через пять месяцев, Базрова вновь вернулась в строй. Ее зачислили в 221-ю отдельную противотанковую дивизию 6-й армии Первого Украинского фронта. С бойцами этой дивизии Базрова прошла всю войну. Свою первую награду - медаль «За отвагу» она получила за спасение танкового экипажа. Несмотря на бомбежку, рискуя жизнью, Дунетхан бросилась к горящему танку и вытащила раненых танкистов, спасла их от гибели. В одном низ боев Базрова по-пластунски, перебежками добралась до дзота и вынесла оттуда всех раненых, оттащила их в укрытие. За спасение бойцов была награждена орденом Красной Звезды. 18 февраля 1943 г. ей вручили награду в Москве, в Кремле, награждал ее М.И. Калинин, на вручении присутствовал главнокомандующий И.В. Сталин. В фронтовой жизни Дунетхан была встреча с прославленным генералом Иссой Александровичем Плиевым. После окончания войны генерал И.А. Плиев каждый год присылал Дунетхан  Алихановне поздравительные открытки на День Победы. Сейчас они хранятся в Музее боевой славы с. Майрамадаг.
Фронтовые пути привели Базрову в лагерь смерти Майданек. Батальон, где служила Дунетхан, одним из первых освободил узников концлагеря Майданек. Базрова вместе с коллегами вернула к жизни изможденных, полуживых людей, среди них было много женщин и детей. Войну она завершила в Германии. Гвардии младший лейтенант медицинской службы Дунетхан Алихановна Базрова за ратные подвиги была награждена орденом Отечественной войны II степени и многими медалями. Имела благодарности от Верховного главнокомандующего.
После окончания войны Дунетхан вернулась домой. Жила и работала в г. Орджоникидзе. Долгие годы проработала массажисткой в Республиканском врачебно-физкультурном диспансере. После работала старшей медсестрой в городском Дворце спорта. Сотни осетинских спортсменов по различным видам спорта восстановили свое здоровье, залечили травмы благодаря сильным и ловким рукам Дунетхан  Алихановны. С ее помощью они возвращались в строй для новых побед.
Дунетхан Базрова принимала самое активное участие в организации и работе групп здоровья для людей среднего и пожилого возраста. Участвовала активно и в общественной жизни, часто встречалась с молодежью, рассказывала им о своем боевом прошлом.
К боевым наградам Д.А. Базровой прибавились и трудовые - почетный знак «Ветеран спорта РСФСР», медаль «Ветеран труда», десятки почетных грамот и благодарностей. Ее избрали почетным гражданином с. Майрамадаг. Для Дунетхан  Алихановны главным были не награды, а слова благодарности, которые когда-то произносили спасенные бойцы, а после - спортсмены, которым она сохранила здоровье.
См.: Касимова Л. Достойные дочери Осетии // Слово.– 2022.– 17 июня.

МАРИЯ ПЕТРОВНА
РУДОМЕТКИНА (КАНУКОВА)

Мария Петровна Рудометкина (Канукова), фронтовая  биография которой началась в Ростове-на-Дону, где она служила заместителем политрука роты. Должность замполитрука не всякому была по плечу, она предполагала в человеке наличие большой моральной силы, боевого опыта, личной отваги и мужества. Все эти качества могли увлечь и других, и Мария Петровна обладала именно такими качествами.  Личное мужество и героизм проявила она в боях с немецко-фашистскими захватчиками во Владикавказе, Сталинграде, Керчи, за что была удостоена высоких правительственных наград: ордена Отечественной войны 2-й степени, медалей «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией» и других.

ХАЦАЕВА КСЕНИЯ НИКОЛАЕВНА

Ксения Николаевна Хацаева. Была учительницей в Алагире и вступила в партизанский отряд наряду с Чабахан Басиевой и многими другими.
На окраине Алагира, недалеко от с. Црау, похоронены расстрелянные фашистами Ксения Хацаева, Чабахан Басиева, ее мать и брат и другие, тела которых нашли после войны. В 1946 году здесь установили металлический памятник со звездой на куполе, учащиеся местной школы шефствуют над ним, а в День Победы возлагают цветы, читают стихи, слушают рассказы учителей об их подвиге. Мы слышали от нашей мамы, что Ксения была партизанкой, у нее были длинные косы, по ним ее и узнали, когда нашли мертвой со следами пыток. Когда ее и других схватили фашисты, она не унывала, подбадривала всех, что вот скоро придут наши и освободят. Об этом, помню, была также радиопередача с записью воспоминаний журналиста Бориса Фардзинова, и когда я попросила пленку с этой записью (копию), он мне сказал, что, к сожалению, ее стерли, они тогда были дефицитом и часто использовались повторно при подготовке другого материала. А может, все же что-то сохранилось в архиве радио?
См.: Хлоева Л. Партизанская связная // Сев. Осетия.– 2022.– 30 июня.

ПОЛИНА ПОДБЕРЕЗНАЯ

Фуфаева Т. Партизанка
Полина Подберезная.
 «Моздокской Зоей» называли молодую учительницу совхозной школы Полину Подберезную. Трижды переходила она линию фронта, собирая ценные сведения в тылу врага для обеспечения боевых действий 588-го женского авиаполка ночных бомбардировщиков под командованием Е. Д. Бершанской. Полина была арестована в станице Терской. За неделю до ареста она выследила штаб командующего немецкой армией Клейста, узнала время, когда генерал выходит из своего бункера, сообщила об этом нашим летчицам, которые разгромили штаб врага. Погибла отважная комсомолка после долгих и зверских пыток.
См.: Бязырова В. Наши Зои / Валентина Бязырова // Терские ведомости.- 2017.- 10 февр.

ТАТЬЯНА КОДЗАЕВА И
РАЗИТА МАЛТЫЗОВА

Елена Степура. Подруги
Татьяна Кодзаева и Разита Малтызова. Артистки Северо-Осетинского Русского драматического театра Таня Кодзаева и Разита Малтызова получили от командования войсками 9-й армии специальное задание. 4 ноября 1942 года подруги перешли через фронт и тайными тропами проникли в оккупированное гитлеровцами селение Гизель. Они раздавали жителям листовки, из которых население узнало, что Москва стойко обороняется и Владикавказ даёт решительный отпор. Последнее своё задание они выполняли в Моздоке. Там, на улице Карла Маркса, разведчицы должны были встретиться с мужчиной по кличке Пекарь. На месте явки они получили ценные зашифрованные сведения: «Из шахмат с места ни одна фигура не сдвинулась. Никто к доске не притронулся. Судья». Эти сведения следовало доставить во Владикавказ. Выбираясь из Моздока, на окраине города девушки были задержаны немцами и отведены в полицейский участок, а затем расстреляны.
См.: Бязырова В. Наши Зои / Валентина Бязырова // Терские ведомости.- 2017.- 10 февр.

МАРИЯ МАГКЕЕВА

Мария Магкеева до войны работала фельдшером в амбулатории в п. Садона. Была мобилизована в первый день войны 22 июня, ее служба проходила в санпоезде № 7. В сентябре 1942 г. Марию перевели старшей медсестрой в эвакогоспиталь № 376, в составе которого совершала много рейдов на передовую. Заслуги Марии Магкеевой перед Отечеством отмечены орденом Отечественной войны II степени и 9-ю медалями.
См.: Касимова Л. Женское лицо войны // Северная Осетия.- 2020.- 7 марта.

КОЛИЕВА ЗАРЕТА ГАГИЕВНА

Капитан юстиции Зарета Гагиевна Колиева.
Родилась Зарета Колиева в 1917 году. С детства выделялась пытливым умом, обостренным чувством справедливости, благородством целеустремленностью.
После окончания средней школы Зарета поступила и успешно окончила юридический институт.
Когда началась Великая Отечественная война, молодой специалист без колебаний ушла на фронт и, что называется, от звонка до звонка прослужила юристом. И только в 1946 году капитан юстиции демобилизовалась из рядов Советской Армии.
Колиева имеет 8 правительственных наград, в том числе два ордена Красной Звезды.
После демобилизации до самой пенсии Зарета Гагиевна проработала старшим следователем ОВД г. Тихорецка. Всю жизнь эта благородная и мужественная женщина отдавала себя служению Родине и людям.

ХЕТАГУРОВА ЕЛИЗАВЕТА
КОНСТАНТИНОВНА

Елизавета Константиновна Хетагурова родилась в селе Коста-Хетагурово в 1922 году. Отец ее долгое время работал кузнецом в родном селе. В семье было 7 детей. Елизавета с 14 лет стала помогать родителям в воспитании младших братьев и сестер.
Из воспоминаний Елизаветы Хетагуровой:
«Немецкие войска оккупировали Украину, Белоруссию и вплотную подошли к Ростовской области. Мы, молодые девушки из села Коста-Хетагурово – Каргинова Соня Дуллаевна, Дзанаева Мария Васильевна, Тамаева Аза Ераузовна, Исакова Елена Несторовна и я – добровольно ушли в действующую армию. Нас привезли в г. Ставрополь, после оформления документов отправили в поселок Белая Калитва на 9-месячные курсы наблюдателей, после чего присвоили звание наблюдателей за самолетами. Как-то попали под бомбежку, многие погибли, а меня ранило в левую руку, на руке до сих пор шрам. После бомбежки нас погрузили на пароход и отправили в г. Махачкалу, оттуда в Среднюю Азию в г. Красноводск. Здесь мы заменили наблюдателей мужчин, а их отправили на фронт. Младший брат Александр Константинович уже громил фашистов на Донском фронте. Тяжелые бои шли тогда в районе Ростова. Город переходил из рук в руки. Молодой командир водил свой взвод разведки в тыл врага под Ростовом».
Елизавета Константиновна с боями дошла до Берлина и закончила войну в Чехословакии. Демобилизовалась в 1947 г., вернулась в родное село и приступила к восстановлению своего родного колхоза имени Шмидта.
За боевые заслуги Елизавета Константиновна была награждена медалью «За боевые заслуги» и еще многими медалями.

ЦАХИЛОВА АЗА ВЛАДИМИРОВНА

Свои детские и школьные годы Цахилова Аза Владимировна провела в селе Коста-Хетагурово.
Закончила сельскую среднюю школу, затем рабфак в г. Микоян-IIIахаре, а в 1941 году поступила на исторический факультет пединститута, но учебе помешала Великая Отечественная война. В 1942 году немецко-фашистские захватчики рвались к Северному Кавказу. Они хотели прорваться к Закавказью, захватить жизненно важные районы на юге нашей страны. В этот ответственный момент Аза Владимировна, как и многие девушки из села, отнесла заявление в райвоенкомат с просьбой отправить ее добровольцем на фронт.
В военкомате сперва с сомнением посмотрели на молодых девушек, но они настаивали на своем, и добились-таки своего: Азу Цахилову направили в школу младших авиаспециалистов, которая тогда находилась в г. Невинномысске. Но к этому времени немцы уже заняли Краснодар, Армавир, подходили к Невинномысску. И пришлось почти из-под носа у них эвакуироваться в г. Орджоникидзе, а оттуда по Военно-Грузинской дороге в Тбилиси. Здесь в поселке Гамбари она закончила школу и получила специальность техника-моториста.
В это время в Закавказье формировался 821-й истребительный авиационный полк. Аза Владимировна была направлена в этот полк, где прослужила до победного завершения войны.
Летчики сначала с недоверием и опаской относились к юному технику-мотористу. Девичье ли дело пускать самолет в полет? И вообще, девичье ли это дело – война? Но вскоре летчики убедились в ее умелых руках и полюбили за веселый неунывающий характер, удивительную готовность к самопожертвованию, презрение к трудностям и лишениям. Ее самолеты всегда были в «боевом порядке», никогда не подводили летчиков.
Аза Владимировна с большой ответственностью относилась к выполнению своих обязанностей. Она тщательно прислушивалась к малейшему стуку мотора, прочищала свечи, устраняла неполадки, чтобы в любую минуту самолет мог взлететь.
Аза Цахилова принимала участие в боях под Ленинградом, в освобождении Белоруссии, Польши.
Однажды, будучи уже в Польше, командир полка вызвал ее к себе и сказал: «Исправный парашют не менее важен для летчика, чем исправный мотор. Назначаю вас старшим парашютоукладчиком». С тех пор она до конца войны прослужила в этой должности. Вроде бы скромная профессия – парашютоукладчик. Но истинную цену ей знали только летчики, особенно те, кому довелось побывать в сложных передрягах, кому приходилось совершать вынужденные посадки или выбрасываться из горящего самолета.
Аза Владимировна войну закончила в Кенигсберге. После капитуляции фашистской Германии Советский Союз по договоренности с союзниками через три месяца должен был вступить в войну с империалистической Японией.
Аза Владимировна в составе 821-го истребительного авиационного полка была переброшена на Дальний Восток для разгрома империалистической Японии. Полк базировался в Маньчжурии, в районе порта Дальний. Здесь ей, как и всем советским воинам, довелось испытать радость победы.
Старший сержант Аза Цахилова демобилизовалась в октябре 1945 года. Вернулась в родное село Коста-Хетагурово. На груди сияли медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в 1941-1945 гг.» и «За победу над Японией».
После демобилизации она поступила в Черкесский педагогический институт, на историческое отделение.
Около 40 лет преподавала Аза Владимировна историю в школах области. За хорошую работу награждена значком «Отличник народного просвещения».

КАМУРЗАЕВА ЕЛИЗАВЕТА
ГЕОРГИЕВНА

Родилась Елизавета Камурзаева в год Великого Октября. Осетинка. Первой из женщин в своем роду окончила школу, а потом – медицинское училище. Но недолго молодому фельдшеру пришлось работать под мирным небом: началась война. Для Лизы Камурзаевой (в замужестве Черкасовой) не было вопроса, как жить дальше, что делать? Она сразу решила – на фронт!
Боевое крещение девушка приняла в боях за перевалы Кавказа в составе 67-го горнострелкового полка. Но самыми памятными для нее остались бои на Кубани.
Из воспоминаний Елизаветы Георгиевны: «Это было весной 1943 года, наш полк занял рубеж на реке Лаба. Враг ожесточенно сопротивлялся. Трудно было и нам, работникам полевого госпиталя. Мы выносили с передовой раненых, контуженых воинов. И вот из этого ада лейтенант Печеневский вынес на себе связиста, у которого в ноге застряла неразорвавшаяся немецкая мина. Тщательно осмотрев в операционной ногу солдата, врачи решили ампутировать ее вместе с миной. Но старший врач полка В. Ахундов принял другое решение – удалить мину и сохранить ногу солдату.
– Я буду оперировать один, – сказал он. – Всех присутствующих прошу покинуть операционную.
Елизавета Георгиевна осталась... И на всю жизнь запомнила этот день.
Несколько часов длилась операция. Когда она закончилась, хирург вытер пот со лба и негромко спросил раненого:
– Как фамилия?
– Нургалиев.
– Женат?
– Нет.
– Значит, будешь плясать на своей свадьбе.
– Спасибо, доктор!»
За эту операцию Ахундов и Камурзаева были удостоены орденов Красной Звезды.
Боевой путь горянки в составе 67-го горнострелкового полка закончился в Кенигсберге. Два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, медали «За оборону Кавказа», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией» – это ее боевые награды.
После войны Елизавета Георгиевна трудилась по своей специальности. Последние 16 лет, до ухода на пенсию, работала старшей медицинской сестрой в детском туберкулезном санатории «Березка» в Таганроге.
Профессию медика выбрал сын Елизаветы Георгиевны Юрий...
См.: Жуков В. На всю оставшуюся жизнь // Ленинское знамя.- 1987.- 26 нояб.

ДЗУСОВА НИНА ИНУЕВНА

Нина Дзусова во время Великой Отечественной войны служила в 197-м стрелковом полку 4-й гвардейской дивизии. Немало раненых она вынесла с поля боя. Сутками находилась возле раненых в медсанбате. Об этом сообщила в письме к ее родным боевая подруга Нины Вера Гайдук. Однажды в бою был тяжело ранен командир взвода И. М. Марченко. Несмотря на то, что вокруг свистели пули, Нина смогла вынести его в безопасное место и отправить в госпиталь. За этот героический поступок Нина Дзусова была награждена медалью «За отвагу».
Был и другой случай, о котором писала В. Гайдук: «В нашем полку организовали роту разведчиков-автоматчиков исключительно из мужчин. Но Нина твердо сказала: «Я должна и буду ходить с вами в разведку!». И с тех пор так и повелось: где они, там и она с автоматом и санитарной сумкой через плечо. И каждый раз, сдав раненых на дальнейшее лечение, спешила найти свою роту.
В тот последний для Нины бой автоматчики атаковали врага. Нина видела, как упал раненый командир роты Иванов. Рывок, и Нина уже оказывает ему помощь. Развернув плащ-палатку, положила командира на нее и потащила в ложбинку. В это время разведчики под натиском врага начали отступать. Вот-вот немцы, настигнут Нину. Что делать? Бросить раненого и тоже отступать? Нет, решила девушка, легла рядом с командиром и начала стрелять из автомата по наступающим немцам. Стрельба продолжалась недолго, немецкий снайпер нанес Нине смертельную рану.
Командир полка Ж. И. Марченко представил Нину Дзусову за проявленную храбрость к награде – ордену Красной Звезды. Но о награде Нина уже не узнала. Шел 1942 год. Она пала смертью храбрых при защите города на Неве.
Светлый образ Нины Дзусовой навсегда остался в сердцах всех, кто ее знал.
См.: Баскаев А. Сестричка // День республики.- 2003.- 23 июня.

ДЗАНАЕВА МАРИЯ
ВАСИЛЬЕВНА

Мария Дзанаева (Датиева).
...Ушла в армию, когда ей не исполнилось и семнадцати лет. «Вместо брата, у которого было больное колено», – рассказывает Мария Васильевна.
После недолгого обучения девушка получила специальность орудийного заряжающего. Работа, как говорится, не для слабонервных. К тому же, отнюдь не женская: попробуй-ка в дыму и копоти боя потаскать ядреные чушки снарядов...
Затем «без отрыва от производства» Мария освоила, как теперь принято говорить, смежную специальность – дальномерщика. Кто знаком с артиллерией, тот наверняка знает, насколько опасна служба дальномерщиков. Они, как правило, входили в состав подразделений артиллерийской разведки. «Воевать приходилось на самой, что ни на есть, передовой, – вспоминает ветеран. – В зоне повышенной опасности, когда тебя могут «достать» как вражеские снаряды, так и свои».
В одном из ожесточенных боев в украинской степи под Днепропетровском шальная пуля-дура нашла-таки девчушку. На несчастье, пуля оказалась разрывной...
Географию страны Мария, как говорится, учила не по учебникам. Постигала эту науку визуально – путем собственных мироощущений. После Украины лечилась в госпиталях Урала, а встав на ноги, научившись ходить без костылей, возвратилась в родное северокавказское село Коста-Хетагурово. Вела начальную военную подготовку в местной школе, работала в сельском Совете.
См.: Голишников Г. «Мы для победы ничего не пожалели» // Большой Карачай.- 2000.-  30 марта.

КАРГИНОВА СОНЯ
ДУЛЛАЕВНА

Соня Дуллаевна Каргинова родилась в 1922 году в селе Коста-Хетагурово в бедной крестьянской семье. Отец – Дулла Дзбиевич – работал в дорожном отделе ремонтным рабочим.
– В 1942 году мы, комсомолки средней школы села Коста-Хетагурово: Дзанаева Мария Васильевна, Тамаева Аза Ераузовна, Исакова Елена Нестеровна и я, – вспоминала Соня Дуллаевна, добровольно ушли в действующую армию. Мы приехали в г. Ставрополь, после оформления документов нас отправили в пос. Белая Калитва на 9-месячные курсы наблюдателей. По окончании курсов нам присвоили звание наблюдателей за самолетами и отправили в г. Махачкалу, где мы заменили мужчин, а их отправили на фронт...
Соня Дуллаевна демобилизовалась в 1945 году. После демобилизации С.Д. Каргинова в течение 50 лет проработала заведующей почтой с. Коста-Хетагурово.
Имела много боевых и трудовых наград.

ОЛЬГА КЛЁНОВА

Ольга Федосеевна КЛЁНОВА родилась в г. Орджоникидзе 20 июля 1923 г. в семье рабочих по фамилии Клёповы. Из-за технической ошибки фамилия Ольги Федосеевны "Клёпова" при выдаче паспорта была переписана на "Клёнову".
В 1941 г. сложное материальное положение семьи вынудило девочку в 10 классе оставить школу № 11 г. Орджоникидзе и пойти работать. В 1941–1942 гг. Клёнова работала копировщицей завода "Стеклотара" в  Орджоникидзе, с сентября по декабрь 1942 г. принимала участие в строительстве оборонительных укреплений на подступах к городу. Тогда же без отрыва от производства прошла курсы медсестер при Доме Красной Армии.
На фронт девушка была призвана в январе 1943 г. в качестве санинструктора 26-го Краснознаменного погранполка ВВ НКВД. В его составе участвовала в боях на Кубани, за что получила медаль "За отвагу". В марте того же года по болезни была направлена на лечение в полевой эвакогоспиталь, после чего стала санинструктором 356-го армейского запасного стрелкового полка. С 1943 по 1945 г. была копировщицей 26-го стрелкового полка ВВ НКВД.
После Великой Отечественной войны в 1948 г. работала сезонным контролером на водной станции "Динамо". В 1949 г. Клёнова окончила курсы машинописи и устроилась на работу в качестве делопроизводителя на Химкомбинат г. Орджоникидзе. В 1950–1953 гг. работала машинисткой группы контрразведки при Орджоникидзевском училище МВД, затем перешла на должность делопроизводителя-машинистки особого отдела МВД 12-го горно-стрелкового корпуса СКВО.
С 1956 г. работала машинисткой 2-го отдела КГБ при СМ СОАССР. В 1957 г. была переведена на работу старшей машинисткой в секретариат КГБ при СМ СОАССР. Там же в 1976 –1978 гг. работала заведующей делопроизводством. Среди наград – медали "За отвагу", "За оборону Кавказа", "20 лет Победы в Великой Отечественной войне", "30 лет Победы в Великой Отечественной войне".
См.: Сильные духом // Северная Осетия.– 2020– 21 апр.

ОБУШНОВА АЛЕКСАНДРА
ИВАНОВНА

«За храбрость и мужество…»

Два ордена Славы, медали «За боевые заслуги», «За отвагу». «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Все это действительно говорит о храбрости, стойкости и мужестве.
А вначале...
Неприветливо встретили автоматчики нового санинструктора.
– Здесь же война!
– Девушку лучше бы в медсанбат!
– Мы ведь не в куклы играем! Ненароком кого и ранит! – слышались недовольные голоса.
– Мы в разведку ходим, а нам – девчонку! – подытожил сказанное товарищами чей-то беспощадный голос.

Их не интересовало, что она уже старший сержант; что больше года проработала медсестрой в эвакогоспитале; что, прежде чем прийти к ним, целый месяц рыла противотанковый ров на улице Кесаева в городе Орджоникидзе; ставила ежи, строила баррикады; что еще до начала войны, окончив Орджоникидзевское медицинское училище, работала медсестрой в Эльхотовской районной больнице; наконец могла бы вместе со всеми девушками поехать в Баку, а напросилась сюда, на передовую.
Обидно, конечно, но и их можно понять. Накануне у них убило санинструктора, их товарища, молодого, здорового парня, а им прислали девчонку. Замена явно неравноценная. Да, их можно было понять. В свои двадцать лет она выглядела совсем несолидно: светленькая, небольшого росточка, худенькая. Казалось, дунет ветер и... согнется, сломается.

Кто-то предложил сходить к командиру роты. И ведь сходили, и уговорили «попросить» дать им санинструктору мужчину. Но в армии приказ есть приказ. С ним не поспоришь. И Шура (Александра Ивановна) Обушнова осталась санинструктором в роте автоматчиков 1159-го стрелкового полка 351-й стрелковой дивизии, что прикрывала подступы к Главному Кавказскому хребту.

Осталась, и нелегкими фронтовыми дорогами прошла с этой дивизией от гор Кавказа через Ставрополье, Кубань, Украину, Главный Карпатский хребет, Закарпатье до столицы Чехословакии – города Праги. Что выпало на долю воинов 351-й прославленной Краснознаменной Шепетовской дивизии, то стало и ее долей. Заслужила она и любовь, и уважение своих боевых товарищей.

Бывший командир роты автоматчиков Дмитрий Захарович Михайлин, которому Шура под Свистельниково спасла жизнь, вспоминает, как его автоматчики проучили немецких снайперов, организовавших охоту па их санинструктора.

… Было это в 1943 году на Кубани. Шура делала перевязки в блиндаже в ста метрах от речки Курки. Не хватало воды. Колодцев поблизости не было, и Шура направилась ночью с канистрой к речушке. Немецкие снайперы заметили девушку и устроили на нее охоту. И тогда свое слово сказала рота автоматчиков. Желающих стрелять в санинструктора больше не нашлось.

Полюбилась Шура бойцам за смелость, принципиальность и требовательность. «После очередного боя в плавнях, – вспоминает Дмитрий Захарович, – грязные бойцы валились с ног. Поспать бы! А Шура: «Баньку устроим, а потом спать». Следила, чтобы одежда была чистой. Но это мимоходом. Быть в атаке с бойцами, перевязывать, отстреливаться от наседавших фашистов она считала своим долгом».

В феврале 1944 года, когда в разведке под Шепетовкой санинструктора ранило, автоматчики вынесли ее, доставили в медсанбат и не ушли, пока не убедились, что жизнь девушки вне опасности.

Но любовь и уважение пришли не сразу и не вдруг. В первую разведку автоматчики ушли без нее. Утром, на вопрос почему они оставили ее, послышался ответ: «Так мы же ходили в разведку».

Надо было что-то делать, как-то переломить недоверие. И она очень твердо, как ей казалось тогда, даже с металлом в голосе сказала:
– Я должна н буду ходить с вами и в разведку!
И с тех пор так и повелось: где они, там и она с автоматом и санитарной сумкой через плечо. Каждый раз, сдав раненых, она спешила найти свою роту, своих автоматчиков.

Бои на Кавказе в октябре-декабре 1942 года не утихали. Гитлеровцы продолжали проводить наступательные операции на Туапсинском и Орджоникидзевском направлениях.
23 декабря 1942 года... Эту дату Александра Ивановна запомнила на всю жизнь. 23 декабря в бою за Алагир она приняла первое боевое крещение, здесь были и ее первый раненый, и первый убитый. Здесь она держала экзамен на зрелость. И, как ей кажется сейчас, выдержала его неплохо. Во всяком случае, отношение к ней заметно изменилось в лучшую сторону, если не сказать больше: она стала полноправным членом дружной семьи автоматчиков.
– День этот, – вспоминает Александра Ивановна, – был не по-зимнему теплый. Как-то не верилось, что в такой день кого-то могут ранить, а тем более убить. Но ложбинку для раненых я все же облюбовала. На всякий случай.

И вот автоматчики поднялись в атаку, и она с ними, правда, не в первых рядах, но с ними.
– В первое время ничего не видела, ничего не слышала, – грустно улыбнувшись, – говорит Александра Ивановна. – Бегу и все. С одной мыслью: не отстать от своих.
Но постепенно волнение улеглось, и она стала осознавать окружающее. Вот впереди, как-то неестественно согнувшись, падает командир взвода лейтенант Подгорный. И Шура уже понимает: человек ранен, ему нужна ее помощь. Рывок, и девушка склоняется над лейтенантом. Ранение в ногу, передвигаться сам не сможет. Развернуть плащ-палатку, положить на нее раненого – минутное дело. И она уже тащит его в ложбинку, с горечью отмечая, что, оказывается, не напрасно выбирала место для раненых. Деловито разрезав сапог, накладывает повязку, а там уже ждут другие раненые. Один, два, три... десять. Кто их считает во время боя. Кто-то, получив помощь, снова устремляется вперед; кто-то направляется в медсанбат сам или с помощью товарищей. А тут, в ложбинке, те, что сами передвигаться не могут, кого в медсанбат надо доставить транспортом.

Бой удаляется, а Шура, кого-то подбинтовав, кого-то напоив, остается ждать транспорт.

В ложбине сыро, грязно, а на пригорке, рукой подать, тепло, сухо. И лейтенант просит вынести его на солнышко. «Ну как не уважить просьбу раненого. Когда еще прибудет транспорт, – рассуждает Шура, – да и бой утих. Наверно, наши ворвались в Алагир». А сама уже тащит его наверх.
– Да уж лучше бы тогда ничего не решала, – говорит Александра Ивановна. – До сих пор не могу простить себе того дня. Все, кажется, что я виновата в его смерти. Если бы знать!

Да, если бы знать, но знать все наперед нам не дано. И когда Шура через какое-то время поднялась на пригорок, лейтенант был мертв. Рядом с ним было еще двое раненых из его взвода. Они-то и рассказали, что расстрелял их невесть откуда взявшийся немецкий танк.
Потрясенная нелепостью такой смерти, наскоро перевязав новых раненых, она бросилась вниз, забыв, что должна забрать оружие и документы убитого. Все мысли девушки в то время были заняты теми, что ждали ее там, в ложбинке. Спустившись, она уже не оставляла их, пока не сдала в санчасть полка.
Отыскав свою роту, доложила командиру о случившемся.

– А оружие и документы забрали?
– Нет!
Он не кричал, не возмущался. Он понимал ее состояние.
– Место показать можете?
– Да, конечно.

Дали ей двух бойцов. И вот она снова на том злосчастном пригорке.
– Не знаю, – говорит Александра Ивановна, – что было страшнее, вынести его с поля боя или с мертвого снять оружие, достать из кармана документы. А он-то мечтал попасть в госпиталь в Баку. Там у него была семья: жена и двое детей.
Эта первая смерть поразила ее. А потом привыкла, притерпелась. Смерть на фронте подстерегала всюду, а раненых было много и под Сурх Дигорой, которая трижды переходила из рук в руки, и под Чиколой, и при форсировании ледяного Баксана, и в бою за Пятигорск... В общем война есть война.
Ожесточенными были бои на Кубани, особенно в ее низовьях, и на Таманском полуострове.

Там Александра Ивановна получила свою первую награду – медаль «За боевые заслуги».

В небольшой статье «Шура не подведет», опубликованной 23 февраля 1985 года в газете «Заря Кубани», Дмитрий Захарович Михайлин рассказывает: «Надо было форсировать протоку в районе Гривенской и по камышам пройти в тыл врага, отрезать ему пути отступления из Славянской. Это был тяжелый рейд. Наш полк попал в окружение, приняв на себя основной удар врага. «Мои орлы не подведут!» – подумал я и поднял их в контратаку. И в этот момент страшный удар свалил меня с ног. Автомат упал, правая рука бездействовала. От потери крови я потерял сознание, а когда очнулся, то увидел согнутые девичьи плечи. Шура тащила меня... на плащ-палатке... Потом побежала куда-то и через пять минут появилась, таща за собой нового раненого. В госпитале мне ампутировали руку. Похвалили санинструктора за то, что правильно остановила кровотечение. Меня наградили орденом Красного Знамени; на груди Шуры появилась заслуженная награда – медаль «За боевые заслуги».

– Запомнился мне этот бой на Кубани, – говорит Александра Ивановна. – Осень. Дороги развезло. Ни пройти, ни проехать. Насколько я помню, полк получил задание зайти в тыл врага, захватить хутор Свистельниково и тем самым отрезать пути отхода фашистам из Славянской. Противник не ожидал нас, и мы без особых потерь захватили хутор. Раненых было мало! Одного солдата, помню, занесла в крайнюю хату и попросила хозяйку присмотреть за ним, а если что, то оказать, что сын. А туг наша санчасть, сдала я его и бегом в роту. Утром немец выбил нас. Потом выбили мы его. И так семь раз. Держали хутор по два-три дня. Противник на одной стороне реки, – мы – на другой. Раненых становилось все больше. Воды нет. Приходилось, переодевшись в гражданское, ночью спускаться к реке. Вот в одну из ночей немецкие снайперы и устроили на меня охоту. Плохо бы мне пришлось, если бы не моя родная рота автоматчиков.

В последний раз им пришлось отступать из хутора в плавни. Вот там-то и ранило командира роты. Он истекал кровью. Раненых в том бою, конечно, было не два, а раз в десять больше. Полк ушел вперед. Санчасть где-то застряла, а Шуре надо было осмотреть камыши, собрать раненых в одно место.
– Подберу и тащу на плащ-палатке; не успокоилась, пока не собрала всех.

Подошли подводы. Уложили раненых, а куда везти, никто не знает. На ее счастье, среди раненых оказалось два человека из местных жителей (уроженцев этих мест). Они-то и показывали дорогу. Ехали целую ночь. Старались не шуметь. Даже тяжелые, понимая сложившуюся обстановку, не стонали. На рассвете впереди, в плавнях показались окраины какого-то небольшого населенного пункта. Вид у хутора был мирный. Над крышей крайней хаты вился дымок. Но сразу въехать все же не рискнули. Остановила Шура обоз и пошла в разведку. И только убедившись, что немцев на хуторе нет, направила туда подводы.
В этот небольшой хуторок в плавнях противник не заглядывал. Мужчин на хуторе не было. «На войну ушли», – объяснил согнутый в три погибели старостью и ревматизмом дед.

Обоз с ранеными простоял в хуторе больше недели. Женщины помогали ухаживать за ранеными, кормили, чем могли.
– Командиру роты было очень плохо, – вспоминает Александра Ивановна. – Боясь гангрены, я то отпускала жгут, давая питание, то снова накладывала. Человека спасла, а руку пришлось ампутировать.

Как память о тех незабываемых днях, две фотографии в альбоме. На одной (август 1942) молодой лейтенант в лихо сдвинутой на затылок пилотке, на другой (1979) – пожилая супружеская пара. Тридцать семь лет пролегло между этими фотографиями. И все эти годы Дмитрий Захарович Михайлин разыскивал свою спасительницу. Куда только он не писал, а она, оказывается, жила совсем рядом. Спасибо поисковикам города Грозного. Они помогли встретиться двум таким близким людям. В феврале 1979 года Александра Ивановна в течение трех дней была гостем семьи Михайлиных, а в 1982 – Дмитрий Захарович приезжал в Орджоникидзе.
Конечно, изменились оба. Пополнела и «подросла» старший сержант Обушнова, поседел старший лейтенант Михайлин. Но молоды их сердца, не стареет фронтовая дружба.
Спасла Александра Ивановна в тот раз не одного командира роты, а двадцать человек, за что и была представлена к награде.

Медалью своего санинструктора гордилась вся рота автоматчиков. «Наша Шура не подведет, в беде не оставит!» – говорили они.

Высокое чувство ответственности – основная черта характера Александры Ивановны Обушновой.
– Я медик, – объясняет она. – Солдаты и офицеры в окровавленных шинелях первой звали на помощь меня. И я шла на их зов, оказывала первую помощь под обстрелом и бомбежкой, часто по колено в воде. Выносила е поля боя, тащила в укрытие, отправляла в санчасть полка, иногда в медсанбат и возвращалась в свою роту.
Так было везде: и на Северном Кавказе, и на Кубани, и на Украине, и позже – в Закарпатье...
Салы, Малин, река Случь, где она, не умея плавать, чуть не утонула, Судияков, Шепетовка... Как ей забыть эти названия. Везде были бои и везде были раненые. Но этот бой – особая отметина в сердце.

Бой был на редкость ожесточенным. Отправив две машины с ранеными, она с нетерпением ждала третью. А ее все не было. В ожидании машины Шура пыталась хоть чем-то помочь раненым: отогреть (январь в тот год на Украине был холодный), подбодрить добрым словом. Но и сама она уже была на пределе. И когда вместо машины пришли подводы, Шура чуть не расплакалась. Ну сколько тяжелых, в основном, с шинами, можно разместить на этих подводах, да и не было у нее сил, чтобы каждого поднять, уложить.
– Тогда они сами! – говорит Александра Ивановна, и комок застревает у нее в горле. – Откуда только взялись у них силы! Как смогли превозмочь боль!
И надо же было случиться такому: только подводы с ранеными выбрались из населенного пункта, как туда ворвался противник. Выходит, не она раненых, а они спасли ее.
Вот почему, когда в госпитале (догнала-таки вражья пуля отважного санинструктора) Шуре вручали медаль «За отвагу», она плакала. Вспомнились ей последние подводы с ранеными и беспримерное, отчаянное мужество изувеченных войной молодых ребят. Сердце ее разрывалось от великой жалости и благодарности к ним.
– Кажется, это был Судияков, – говорит Александра Ивановна. – Это населенный пункт несколько раз переходил из рук в руки и окончательно был освобожден в начале февраля, когда я была уже в госпитале. И наименование Шепетовской дивизия получила тоже без меня.
В свою роту Шура вернулась 1 июля 1944 года. Впереди был еще почти целый год войны. Штурм Главного Карпатского хребта, освобождение Закарпатья, Мукачево, Ужгород, бои в Чехословакии и Польше, Одер. Многое еще было впереди и два ордена Славы – тоже.
«Наступательная операция в Карпатах была сопряжена с огромными трудностями. Предстояло с боями преодолеть толщу горной цепи шириной свыше 100 километров, пройти (часто по бездорожью) Ужокский и Верецкий перевалы высотой до 1000 метров, протащить транспорт и тяжелую материальную часть по единственным двум дорогам (Ужгородская и Мукачевская), сплошь заваленным и подорванным противником...

Параллельно чехословацко-советской границе им была построена стройная система инженерных сооружений с продуманным использованием естественных горных высот. Далее тянулась так называемая непреодолимая линия Арпада – с системой дотов, дзотов, противотанковых надолбов, рвов, завалов».
Не благоприятствовала наступлению и погода. Осень. Грязь по колено. Холодные дожди, вздувшиеся реки размывали горные дороги и тропы.
Ожесточенные бои шли практически за каждую высоту, за каждый населенный пункт. Естественно, и раненых было много. Тяжело, конечно, было всем, а санипструктору-девушке особенно. Но Шура не теряла присутствия духа.

– Худенькая, небольшого роста девушка силой духа не уступала любому мужчине, – вспоминает бывший парторг полка подполковник в отставке Василий Васильевич Суярко.– И награждение ее орденом Славы третьей степени было воспринято с глубоким удовлетворением не только в роте (автоматчики обожали своего санинструктора), но и в полку.
После длительных и напряженных боев, развернувшихся в первой половине октября 1944 года, войска 4-го Украинского фронта, куда входила и 351-я стрелковая дивизия, овладели Главным Карпатским хребтом.

26 октября советские войска овладели городом и важным железнодорожным узлом – Мукачево.
27 октября освобожден Ужгород.

Несколько раз Москва салютовала войскам, освобождавшим города и села Закарпатской Украины и Словакии. 58 соединений и частей получили почетное наименование Карпатских, Мукачевских, Ужгородских. Мукачевским стал 1159-й стрелковый полк. За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в боях за Мукачево, санинструктор роты автоматчиков старший сержант Обушнова А. И. была награждена орденом Славы второй степени.
– Бои в Закарпатье – это как единый наступательный порыв! – вспоминает Александра Ивановца. – Ошеломляющее впечатление от мощной артподготовки. Рев самолетов над головой. Атака. И раненые. Их под Мукачево и Ужгородом было столько, что я уже не разбирала, где раненые нашего полка, а где – других.
А потом были бои в Чехословакии, Польше.
Вспомнился Александре Ивановне переход границы с Чехословакией. Подошли к ней вечером, но переходить не стали. Решили заночевать на родной земле. На рассвете увидели поваленный пограничный столб. Подняли его, вкопали, пошли дальше...

Войну Александра Ивановна закончила под Прагой. С волнением вспоминает она счастливые лица боевых друзей, жителей Праги, встречающих хлебом-солью, цветами воинов-освободителей.

Помнит она и туфли, которые ей подарили словаки в честь окончания войны. По тем временам это был королевский подарок.
Весна, всеобщее ликование. Конец войне, конец лязгу гусениц танков, свисту пуль, разрывам бомб, реву самолетов в небе, непрерывному, разрывающему душу стону раненых. Скоро и домой.

Но еще несколько месяцев пришлось поработать медсестрой во Львове. И вот он, наконец, денежный аттестат. Многие ли еще помнят, каким он был, а уж сохранить едва ли кто сохранил. Небольшая полоска пожелтевшей бумаги.

«Старший сержант Обушнова А. И. удовлетворена денежным содержанием по должности медсестра по четвертому году службы с окладом 275 руб. приказ НКО 1944 г. № 1/XI1 – 1945 г. Единовременным пособием и вознаграждением по закону от 3/V-1945 г. за четыре года – 3600 руб.

21 ноября 1945 г. Печать. Роспись».

Денежный аттестат, деньги, документы в кармане. Вольная птица. Лети, куда хочешь, занимайся, чем хочешь. Хочешь – иди учись, хочешь – работай. Она выбрала последнее. Возвратилась в Орджоникидзе и стала хирургической сестрой в железнодорожной больнице. Только раз – в 1955 году – поменяла она место работы. Потянуло к детям, и перешла в детскую больницу процедурной сестрой.
– Я хорошо делала переливание крови, – говорит Александра Ивановна. – Дети любили меня. Помню, лежал в больнице славный такой мальчуган Саша Ларионов. Перед самой смертью попросил он мать: «Мама, отнеси меня к тете Шуре. Она меня спасет».
Хорошо вливала Александра Ивановна и плазму.
– Как-то иду по городу, – вспоминает она, – подходит ко мне женщина.
– Простите, вас не Шурой зовут?
– Да.
– Вы спасли мне ребенка. Я вас уже сколько лет ищу.

Оказывается, девочке было всего шесть месяцев. Я вливала плазму и, как всегда, сказала: «Ну, теперь, будет жить!» Девочка поправилась. И мать настолько уверовала в мое могущество, что всю жизнь считала меня спасительницей дочери. Несколько раз, она, оказывается, приходила в больницу, спрашивала Шуру, а Шур у нас тогда было несколько. И вот мы встретились через семнадцать лет случайно па улице. А потом они были у меня в гостях.

И в мирное время работала Александра Ивановна с полной отдачей сил. Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», победитель социалистического соревнования, ударник коммунистического труда.

Сейчас Александра Ивановна на заслуженном отдыхе, но не теряет связи ни со своим коллективом, ни с фронтовыми друзьями.
В 1985 году ветеран войны и труда Александра Ивановна Обушнова «за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 40-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Указом Президиума Верховного Совета от 11 марта 1985 г. награждена орденом Отечественной войны I степени.

И хочется мне закончить этот небольшой рассказ о человеке такой нелегкой и одновременно светлой судьбы словами Мусы Джалиля:
«Пускай на всем, что совершишь ты,
Проступит след душевной чистоты».

В. Ларина

См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной войне.– Орджоникидзе: Ир.– Вып.5.,1986.– С. 120-129.

МАРИНЕНКО НИНА ВАСИЛЬЕВНА

Гвардии младший лейтенант

Вечер. За окном холодный, мелкий дождь. Зябко. Редкие прохожие, поеживаясь, спешат укрыться в очередном автобусе. А здесь, просто, но со вкусом обставленной комнате, тепло, уютно. Мерно тикают часы. Все располагает к неторопливой беседе, настраивает на воспоминания.

Хозяйка квартиры – медсестра детского отделения железнодорожной больницы Нина Васильевна Мариненко – миловидная женщина с большими, излучающими тепло серыми глазами – само спокойствие. Добротой веет от всей ее немного полноватой фигуры, от рук, перебирающих реликвии тех далеких незабываемых военных лет, опаливших юность ее сверстников.

Я с каким-то особым чувством смотрю на эти небольшие, но сильные руки матери, воспитавшей двух дочерей, которые сейчас уже сами мамы; руки медицинской сестры, вот уже сорок лет не расстающейся со шприцом и перевязочным материалом; ласковые руки фронтовой медсестры; руки, помнящие добро и зло, радость и горе, приобретения и потери. В ее речи мудрость человека, немало повидавшего на своем веку.

Нина Васильевна – ветеран войны и труда. Ее ратные и трудовые подвиги отмечены орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За оборону Кав­каза», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», шестью благодарностями Верховного Главнокомандующего, двумя медалями «За трудовое отличие», многочисленными почетными грамотами. Нина Васильевна – неоднократный победитель в социалистическом соревновании, ударник коммунистического труда.

Каждая награда по-своему дорога, каждая знаменует определенный отрезок жизни. Но есть у Нины Васильевны заветная коробочка, где хранятся особо чтимые ею знаки: «Гвардия», «Первогвардеец Таманской дивизии», «Ветеран 2-й гвардейской Таманской дивизии».

– Знак «Гвардия», – говорит она, – для меня означает особый, боевой гвардейский дух, готовность в любых условиях, с риском для жизни выполнить приказ Родины, командира, это атмосфера дружбы, товарищества. Служить в гвардии – особая честь.

Советская гвардия – ударный отряд Вооруженных Сил СССР родилась в грозовом 1941 году. 18 сентября народный комиссар обороны СССР И. В. Сталин издал приказ № 308 «О переименовании 100, 127, 153 и 161-й стрелковых дивизий в 1, 2, 3, 4-ю гвардейские стрелковые дивизии».

«В многочисленных боях за нашу Советскую Родину против немецко-фашистской Германии, – отмечалось в приказе, – сотая, сто двадцать седьмая, сто пятьдесят третья, сто шестьдесят первая стрелковые дивизии показали образцы мужества, отваги и организованности. В трудных условиях борьбы эти дивизии неоднократно наносили жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращали их в бегство».

Одна из четырех прославленных – 2-я гвардейская – на долгие, по меркам военного времени, два года стала для Нины Васильевны вторым родным домом. С ней она прошла путь от Кубани до Кенигсберга, участвовала в прорыве «Голубой линии», в форсировании Керченского пролива, в штурме Сапун-горы. Вместе с дивизией она совершила двадцатидневный марш-бросок из Крыма в Прибалтику, в декабре 1944 года пересекла границу Восточной Пруссии. Радовалась вместе со всеми, когда части дивизии вышли к морю в районе Пиллау и 24 апреля 1945 года заняли оборону по берегу Балтийского моря. Вместе со 2-й гвардейской 9 мая встретила светлый день Победы.

За мужество, проявленное при форсировании Керченского пролива, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года Нина Васильевна была награждена орденом Красной Звезды.

– Пролив этот, – говорит Нина Васильевна, – небольшой по ширине, стоил нам многих жизней. Форсировали мы его ночью на катерах. В воде плавали трупы, доски, нефть и вражеские мины, на которых подорвался не один катер. Пристань была разбита, пришлось прыгать в ледяную воду. А на мне санитарная сумка, личное оружие, шинель, сапоги. Противник поливает огнем. Но зацепились за берег, обогрелись и за работу. Раненых кормили тем, что доставали у населения.

Но все это было потом. Не было, конечно, Нины Васильевны в 127-й стрелковой дивизии в тот знаменательный день, когда бойцы и командиры ее в торжественном молчании заслушали приказ наркома обороны о переименовании их части в гвардейскую. Она в это время училась в фельдшерско-акушерской школе на санитарно-фельдшерском отделении в городе Орджоникидзе. Школа находилась на улице Кирова, в здании бывшего женского монастыря, что вызывало немало шуток, часто обижавших девушек. Они-то очень серьезно готовились к своей нелегкой профессии, полны были решимости в меру своих сил и возможностей помочь Родине в злую годину. Днем учились, а ночью дежурили на вокзале, принимали раненых, перевязывали, делали уколы, переправляли в госпитали.

В декабре во 2-ю гвардейскую прибыли писатели Александр Корнейчук, Ванда Василевская, Миколо Бажаи. Результатом их посещения была взволнованная статья «Гвардейцы идут на запад», опубликованная 11 января 1942 года в «Правде».

А Нина с подругами в это время была на оборонительных работах под Нальчиком. В суровых зимних условиях трудармейцы строили мощный оборонительный рубеж, который, возможно, помог именно 2-й гвардейской не только выстоять, но и 4 января 1943 года освободить столицу Кабардино-Балкарской АССР город Нальчик.

Зима в том году была на редкость суровой, и девушкам-горожанкам не так просто было не только выполнять, но и перевыполнять сменные задания. А они были немалые, если считать, что «каждый трудармеец должен был выбросить сто кубометров грунта».

– Было очень трудно, – вспоминает Нина Васильевна, – даже мне, хотя я с детства была приучена к труду. Семья у нас была большая: мать-домохозяйка, три брата и три сестры. Отец, работавший на строительстве, сам никогда не сидел без дела и от нас требовал того же. Но вот здесь, на оборонительных работах, в суровых зимних условиях, я по-настоящему, научилась преодолевать трудности, идти в ногу со всеми, наступать на горло собственному «не могу» и, стиснув зубы, день за днем ожесточенно долбить эту мерзлую землю.

Трудармейцы внимательно следили за событиями на фронтах Великой Отечественной войны. И Нина Васильевна хорошо помнит, как в один из перерывов комсорг прочитала им надолго запомнившуюся статью о подвиге гвардейцев.

– Статья потрясла, запала в душу, – вспоминает Нина Васильевна. – Какие люди! Я считаю, что два месяца (декабрь 1941 и январь 1942) мы работали по-гвардейски.

Могла ли она тогда предполагать, что пройдет время и она попадет именно в эту дивизию и даже в тот самый полк, о котором писалось в статье, будет воевать рядом с этими легендарными людьми? Конечно, нет.

27 января в Старом Осколе дивизия получила новое боевое знамя. 29 января вошла в состав вновь сформированного 3-го гвардейского стрелкового корпуса 56-й армии Южного фронта, а 5 марта заняла оборону на реке Миус северо-восточнее Таганрога, на участке поселок Денисовский – станция Ряженое. В ожесточенных боях прошел весь март и середина апреля.

А Нина Васильевна, вернувшись с оборонительных работ, проходила практику в госпиталях, расположенных в зданиях горно-металлургического техникума и 30-й средней школы, в затеречной части города.

Надолго запомнилось девушке участие в первой для нее операции. Трепанацию черепа проводил профессор Петенко. Ее обязанности были предельно просты: крепко держать голову раненого, чтобы освободить, зафиксировать левое ухо. Участие в операции закончилось для нее плачевно: она потеряла сознание.

Очнулась в коридоре у окна. Стыдно, конечно, было и перед профессором, и перед девушками. Но настойчивости и упрямства ей и тогда было не занимать. Когда Нину не включили в список на очередную операцию, она дошла до «самого» профессора и «потребовала». Вы только вдумайтесь в это слово: девчонка «потребовала» от профессора! Смешно, а ей тогда было не до смеха. Она просила, обещала, умоляла. Очевидно, горячность, настойчивость девушки «убедили» профессора, и он разрешил ей присутствовать. «Только присутствовать, – строго сказал он. – А теперь идите! Мне нужно еще подготовиться к операции».

Впоследствии Нина присутствовала на многих операциях профессора Петенко, ночами дежурила у постели раненых, делала сложнейшие перевязки, насмотрелась на боль и страдания и на вокзале, и в госпитале. В Эльхотово, где после окончания школы работала помощником эпидемиолога, была свидетелем мучительной смерти молодой женщины-повара, погибшей от того, что не разрешила сделать своевременно уколы от бешенства. Настойчиво уговаривала, умоляла тогда она людей, находившихся в контакте с погибшей, разрешить сделать прививку от бешенства. Добившись согласия, сама проделала всю эту неприятную процедуру: по тридцать уколов каждому, почти полсела.

– Но цепочки не было, – торжествующе сообщает Нина Васильевна. И объясняет уже для меня: – Больше никто не заболел.

Казалось, ничто уже не сможет удивить, а тем более вывести ее из равновесия. Какое самомнение! Казус с обмороком повторился. Правда, во второй и последний раз. Но в каких условиях! Было это уже в армии. Она служила в 84-й отдельной морской стрелковой бригаде. Командир санитарного взвода. В подчинении десяток здоровых ребят. И надо же...

Бригада находилась на отдыхе. В этот день тишина была какая-то необыкновенная. Как будто и войны-то никакой нет. И вдруг взрыв. Падает, охнув, лейтенант Терещенко, а рядом, к всеобщему изумлению, падает находившийся поблизости военфельдшер. Очевидно, в данный момент присутствовал момент неожиданности и вид бьющей фонтаном крови (у лейтенанта была оторвана нога). Санитары, решив, что их командир ранена, отнесли ее в санчасть. А когда поняли, в чем дело, эти здоровые парни, не соблюдая никакой субординации, хохотали до слез, до колик в животе. Командир отдельного стрелкового батальона, куда входил санитарный взвод, капитан Николай Роговский, человек исключительной храбрости и доброты, пряча улыбку, посоветовал ей в следующий раз сначала оказать помощь раненому, а потом уж терять сознание. «А вообще-то, – сказал он, – у нас в морской пехоте падать в обморок Уставом не предусмотрено. Морская пехота – это мужество плюс героизм».

Нине Васильевне очень хотелось сказать этим суровым людям, что мужества у нее хватает, но промолчала, решив доказать на деле, что достойна их уважения, что, как и они, может быть решительной и смелой. И доказала.

Первое суровое испытание подстерегало ее под Эльхотово. Это был первый бой 84-й бригады на территории Осетии, а для Нины первый бой вообще.

– Как во сне, – комментирует тот бой Нина Васильевна. – Мы наверху, противник – внизу. Бросок. Масса раненых. Крики, стоны. Думать нет времени. Оказываю первую помощь. Тех, кто может самостоятельно передвигаться, направляю в медсанбат, тяжелых оттаскиваю в воронки.

Часть идет вперед, а Нина остается с ранеными. Страшно ли было ей? Наверно, да. Но, мысленно восстанавливая события тех нескольких дней, она говорит:

– В то время просто не думалось о страхе. Надо было пристроить как-то людей, жизнь которых в тот момент зависела во многом от меня. Принимаю решение перенести раненых в крайний дом. Женщина-осетинка помогла разместить и покормить. На доме вывесили Красный Крест и стали терпеливо ждать помощи. Я стираю бинты и делаю перевязки, она готовит. Душевная была женщина, настоящий советский человек. Так прошло два дня. Наконец, прибыли подводы, я сдала раненых и тут только осознала, что отстала от части и не знаю даже, где ее искать. Решила идти по ходу войсковых частей. А их двигалось великое множество. Целый день шла по забитой войсками дороге. К вечеру нашелся добрый человек, не только сказал, где нужно искать часть, но и подвез на своей пушке. Догнали мы их на большом привале. И тут нервы сдали. Расплакалась.

Новый, 1943 год Нина встретила в лесу, в землянке. Холод. Страшный ветер. В землянке она и семеро раненых, один из них безнадежный (ранение в живот). От залетающего ветра колеблется пламя коптилки, сделанной из гильзы противотанкового ружья. Рядом передовая. Временами сверкают трассирующие пули, в небе навешаны вражеские светящиеся ракеты. Часть готовится к наступлению. А здесь, в землянке, шелестит над ухом: «Пить!..» – и ее тоже почему-то шепот: «Нельзя тебе, милый...» Этот раненый умер па рассвете, а остальных утром она отправила в медсанбат.

В личном боевом счете военфельдшера Мариненко записано: «Под станицей Змейской вынесла семь раненых». И так день за днем. В общем во фронтовой обстановке довольно быстро забылся тот злосчастный обморок. Она стала полноправным членом большой семьи морских пехотинцев. Передо мной два письма однополчанина Нины Васильевны ленинградца Бориса Борисовича Быкова. Письма очень интересные, особенно второе (по времени поступления), которое я беру на себя смелость привести полностью, ничего не меняя ни в стиле изложения, ни в описании быта, фронтовых эпизодов. Н. В. Мариненко и Б. Б. Быков целый год (с октября 1942 по сентябрь 1943) служили в одном санитарном взводе отдельного стрелкового батальона 84-й морской стрелковой бригады, причем, когда один из них, как пишет Б. Б. Быков, «был в санвзводе, другой – на передовой, и наоборот».

«Хочу оговориться, – пишет он, – понятие «передовая» для разных частей и даже подразделений не совпадающее. Для нас передовой была та линия наших войск, впереди которой был только противник. Санвзвод располагался в 500-1000 метрах от передовой и воспринимался нами как тыл, хотя стоявшие позади нас артиллеристы считали, что они находятся на передовой.

Что делала Нина Васильевна на передовой? Вместе с санитарами или сама затаскивала раненых в укрытие, перевязывала их, накладывала, в случае необходимости, шины, а затем отправляла их в санвзвод. Эта отправка протекала по-разному. Кто мог ходить, двигался сам, иных тащили на спине, волокли на плащ-палатке по земле или (если были свободные люди) несли на плащ-палатке вчетвером, ухватив ее за все углы. Или клали на котел кавалерийской кухни, или сажали на место ездового, а тот шел пешком, или клали на старшинскую повозку. В санвзводе делали уколы – вводили противостолбнячную сыворотку, сердечные лекарства, морфий, подбинтовывали и отправляли в санроту, где раненым оказывалась врачебная помощь – их оперировали и т. д.

Санвзвод располагался иногда под открытым небом или в шалашике, а в лучшем случае в доме (очень часто разбитом, с выбитыми и завешенными плащ-палаткой окнами. Но там можно было зажечь «катюшу» (гильзу от снаряда, верхний конец которой сплющивался и зажимал сделанный из портянки фитиль. В гильзу же наливался бензин, смешанный с солью), или трофейную коптилку (картонное блюдечко, залитое парафином, а посредине на жестяной подставке укреплен фитиль). В разбитом доме можно было растопить печурку, словом, было относительно светло и тепло. Но все это очень относительно. Чтобы создалось некоторое впечатление о нашей работе и жизни, скажу, что, бывало, после тридцатикилометрового перехода часть вступала в бой, а после боя снова преследовала отступающего противника, спать приходилось урывками или по двое-трое суток не удавалось вообще, спали одетыми, с мытьем было очень трудно, если удастся помыться в ведре, в тазике, – это уже баня, уже роскошная жизнь.

Нина Васильевна была изобретательный человек. Помню, мы стояли в горах правее Эльхотово. Два горных, поросших лесом гребня тянулись почти параллельно, образуя небольшое ущелье – нейтральную зону. На одном склоне – мы, на другом – немцы. В некоторых местах даже гранатами перекидывались. В любой момент в каждой из рот могли быть раненые. А роты растянуты цепочкой – одна за другой. Санвзвод на одном из концов этой цепочки. Как организовать скорую, действительно скорую помощь. Нина Васильевна предложила простой и эффективный выход. Вдоль дороги, связывающей роты, протянули трофейный провод, а в санвзводе подвесили к нему консервные банки. И было как в коммунальной квартире: 1-я рота – 1 «звонок», 2-я – два и т. д. Это позволяло нам прибывать на место к тому времени, когда раненого вынесут к дороге. Вовремя оказанная помощь сокращала сроки лечения, а иногда и спасала человека.

Пробегая памятью по пройденному в те годы пути батальона, вспоминаю забавный случай с Ниной Васильевной, о котором она не любила вспоминать и сердилась, если о нем заговаривали.

Мы пришли в Прохладный, только-только покинутый немцами. Расположились в окраинном домике, радушно принятые хозяевами. Собирались сесть за стол, как вдруг распахнулась дверь и появился на пороге немецкий солдат, а за ним Нина Васильевна с немецкой винтовкой наперевес. Оказалось: она подошла к будочке известного назначения, стоявшей в глубине двора. Открыла дверь и перед ней предстал напуганный немец, сразу вскинувший руки вверх. Она вырвала у него винтовку и привела его к нам.

Вот другой, совсем не забавный случай.

Под станцией Курсавкой мела дикая пурга – в трех шагах было ничего не видно – сплошное молоко. А мы вели бой. Все смешалось: немецкая разведка по ошибке пришла к нам в штаб и была взята в плен, наши плутали, натыкались на немецкие танки и уходили от них в снежную круговерть. Порвалась линия связи. Связист пошел ее чинить и пропал. За ним послали другого, но и этот не вернулся. Тогда Нина Васильевна пошла их искать. Это было безумием. Крепкие солдаты тонули в метели, а она девчонка... Но вскоре она вернулась и принесла на себе полузамерзшего связиста. Нашла его в сугробе, где он лежал, так как подвернул ногу. А шла она туда и обратно, не выпуская из рук провод линии связи.

Боюсь, написал не все, но что поделаешь: годы как снег заносят память. С уважением Борис Быков».

И естественно, когда на Кубань пришел приказ о переводе ее в другую часть, расставались с сожалением.

Этой другой частью был 1-й стрелковый полк 2-й гвардейской дивизии. Тот самый, прославленный.

Пришла она к ним уже обстрелянным воином с медалью «За отвагу» на гимнастерке. Этой медалью награждались военнослужащие рядового, командного и начальствующего состава «за личное мужество и отвагу в боях с врагом Советского Союза на театре военных действий...»

Она и здесь «в боевой обстановке вела себя смело и решительно, чутко и с заботой относилась к бойцам и командирам», «пользовалась заслуженным авторитетом среди личного состава», «при любых условиях выполняла все стоящие перед ней задачи»

Очевидно, когда командир писал «при любых условиях», он имел в виду и плавни в Керчи и на Тамани, где вода была такой соленой, что кожа сползала как чулок, и бойцов часто приходилось менять, где каждый кусочек земли был пристрелян, где была постоянная перестрелка и где для проведения химизации в боевое охранение нужно было добираться ползком.

– Там со мной произошел «забавный» случай. Да, случай действительно «забавный», если встретились два ползком пробирающиеся человека: девушка с медицинской сумкой и заросший, оборванный, стоящий на четвереньках человек».

– Оторопь взяла меня, когда я вдруг увидела его перед собой. Сказал, что вышел из окружения. Пришлось доставить его в медсанбат.

И о том, он, очевидно, вспомнил, как в Восточной Пруссии Нина Васильевна целую ночь делала брюшно-тифозные прививки и тоже в боевом охранении.

– В Восточной Пруссии, – вспоминает Нина Васильевна, – в обороне наши и вражеские траншеи находились в пятнадцати метрах друг от друга. Получила задание сделать брюшно-тифозные прививки. Попасть в боевое охранение можно было только ночью и только ползком. Дали сопровождающего. Сообщили пароль. Работала всю ночь в землянке при свете коптилки. Утром вышла, вижу бруствер наращен из мерзлых немецких трупов. Затошнило. Скорей! Скорей! Доложила о выполнении задания и упала на нары. Целые сутки спала.

Когда речь заходит о ранениях и контузиях, Нина Васильевна как-то уж очень спокойно говорит:

– Не раз попадала в переделки, но каждый раз отделывалась сравнительно «легко». На Кубани получила задание направиться к расчету ПТР. Только добралась, как нас накрыло снарядом. Расчет весь погиб, а меня засыпало. Наши потом откопали. В Крыму – бомба упала на дорогу. Стоны, крик. Я куда-то лечу. Чем-то меня придавило. Задыхаюсь, страшная боль в ноге. Как потом выяснилось, меня засыпало, а идущая сзади машина проехала по ноге, оторвало подошву, нога распухла. И опять обошлось. В Восточной Пруссии погибли Нина Барко, Казакова и фельдшер-мужчина от взрыва гранаты, попавшей с соломой в костер, я была рядом и отделалась легкой контузией.

Все оказывается «легко», когда все уже позади. Или уж характер такой у этого человека: мягкий, доброжелательный, умеет она сострадать. Отсюда и та теплота, а иногда и восторженность, с которой говорят о ней все, с кем мне приходилось встречаться.

«Ты лучший друг,

Солдат Отчизны,

Герой войны и

Символ жизни»,

– пишет ей девушка из Тбилиси, которой Нина Васильевна в Крыму спасла отца. И, конечно же, не может не вспомнить добрым словом фронтовую сестричку боец, которому она подарила на память пулю, изъятую из... Впрочем, пусть лучше об этом случае расскажет сама Нина Васильевна.

– Эта необычная история произошла в Крыму, когда мы находились в обороне. В тот день я дежурила в санчасти. Входит бравый такой солдат. Видно, что воюет не первый день и так это спокойно говорит: «Сестричка, перевяжи, пожалуйста!» «Садись!» – отвечаю и беру бинт. Сел. Смотрю и глазам своим не верю, у него пуля во лбу. Ну, я тогда молодая была, глупая. Даю ему зеркало. Он, как увидел пулю, побелел, плохо ему стало. Я успокаиваю, а сама ищу, что бы ему дать выпить. Успокоился. Вытащила я ему пулю. Из небольшого отверстия пошла кровь, я наложила повязку, а пулю отдала на память.

Да, на войне, конечно, всякое бывает. Но о Нине Васильевне и в мирное время все отзываются с такой же теплотой, как и на войне, если не больше. Стиль официальных отзывов остается прежним: «проявила себя дисциплинированным работником. Исполнительна. Пользуется авторитетом среди сотрудников...»

В. Ларина

См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной войне.– Орджоникидзе: Ир.– Вып.5.,1986.– С. 110-119.

КОНИЕВА ИРИНА КАЗБЕКОВНА

Мир – требование времени

С Андреем Муссаевичем Кониевым, активным участником Великой Отечественной войны, знаком давно. Я спросил его, не знает ли Ирину Кониеву и как с ней встретиться?

– Как мне не знать? – оживился Андрей Муссаевич. – В Карджине живет. Мы очень близкие, из одного очага.

Когда я приехал в Карджин, Ирины дома не оказалось. А когда пришла, как бы оправдываясь, сказала:

– В детском саду было совещание. Обсуждали вопросы обслуживания и воспитания детей.

... Воспоминания унесли Ирину Казбековну Кониеву в 1943 год. Стояло жаркое, знойное лето. Наши части обложили Таганрог, в котором были закупорены гитлеровцы. Линия фронта на участке 56-й армии проходила по реке Миус. От линии фронта, вспоминает Ирина Казбековна, до окраины города Ростова-на-Дону лежала ровная степь с редкими островками глинобитных построек, где и размещались тыловые части и госпитали.

Разыгрались сильные воздушные бои. Временами в воздухе господствовала фашистская авиация. При обнаружении наших частей самолеты и артиллерия противника начинали ураганный обстрел, бомбежку.

Вокруг взрывы бомб, снарядов, стон раненых...

– Ирина Казбековна, как вы попали на фронт?

– Я окончила Северо-Осетинское медицинское училище. Как медицинского работника в июле 1942 года призвали в армию. Была медсестрой.

Боевое крещение Ирина Дударова (девичья фамилия) получила в сентябре 1942 года под Моздоком, где в это время разгорелись жестокие бои.

Будучи медицинской сестрой в 865 стрелковом полку 271 стрелковой дивизии, как-то в ходе боя под Моздоком Ирина с санитарной сумкой обходила рубелей обороны, прислушивалась к непрерывной стрекотне пулеметов. Она взбежала на пригорок, где хорошо просматривалась долина. Вот рядом огневая позиция пулеметчиков. Но почему она молчит? Подползла. Видит, пулемет опрокинут. Один из расчета лежит навзничь, кисть руки вывернута, другой бьет по фашистам винтовкой. Ирина перевернула лежащего лицом к земле пулеметчика. Безжизненное, желтое, забрызганное грязью лицо. Она расстегнула гимнастерку и припала ухом к груди раненого, потом разрезала ему рубашку и заложила стерильным тампоном четыре пулевые отверстия.

– Знаете, он выжил. Из госпиталя, – вспоминает Ирина Казбековна, – письмо прислал. Очень благодарил меня и наш медперсонал. Он, оказывается, уничтожил десятки фашистов, разнес немецкий пулеметный расчет, был награжден орденом Красной Звезды. Не могу себе простить, что не сохранила письмо и фамилию его не удержала в памяти. Шла война, еще три долгих года. Впереди нас ожидали новые суровые испытания...

На мой взгляд, серьезным недостатком в нашей мемуарной и художественной литературе остается слабое освещение подвигов врачей, деятельности медсанбатов, госпиталей, санитарных рот. А ведь известно, что им обязаны миллионы советских воинов своим возвращением в строй. В ходе войны совершенствовалась медицинская служба армии и флота. В официальной литературе сказано, что благодаря ее хорошей эффективной организации, самоотверженному труду советских медиков, более 72 процентов всех раненых и 90 процентов больных возвращались в строй. Впервые в истории фронт и тыл были избавлены от опасных эпидемий.

Бытует утверждение, что человек ко всему может привыкнуть. Но вряд ли привыкнешь к тому, как гудит, раскачивается, стонет земля от взрывов снарядов, мин или бомб.

Когда на реке Миус разгорелись ожесточенные бои, Ирину Дударову перевели в медсанбат старшей сестрой. Медики показывали образцы мужества, стойкости и умения. Они быстро приспосабливались к новым условиям – оперативно вывозили раненых с поля боя и доставляли их в медико-санитарные батальоны или госпитали первой линии.

– Нас передвинули на передовую. Со мной были старшие медицинские сестры Мария Жихарева, Дина Гапонова, заведующий госпитальным взводом капитан медицинской службы Анатолии Струсевич, врачи Панков, Черенков. Тяжелые бои на реке Миус, – рассказывает Ирина Казбековна, – увеличили приток раненых. Днем и ночью непрерывным потоком под сплошным обстрелом жил и действовал весь медицинский персонал, не зная отдыха. Среди моря страданий мы спешили помочь каждому, словом и делом. Мы очень уставали, но ни одной жалобы не было, ибо мы знали: бойцам, у которых головы, руки, ноги плотно забинтованы, труднее.

В ходе беседы с Ириной Казбековной Кониевой стало известно, что ее муж, Агубе Кониев, тоже фронтовик, старший лейтенант, командовал минометной батареей, освобождал Кубань, Ростовскую область. Ирина и Агубе познакомились во время жарких боев на реке Миус. Вот как это было.

Вспоминает Агубе Кониев:

– От бомбежки вражеской авиации сильно пострадала наша артиллерия, в том числе минометная батарея, которой я командовал. Многие погибли, многие получили тяжелые ранения. Через несколько дней вернулся в строй один из моих минометчиков и говорит: «Товарищ командир! Знаете, почему я так быстро поправился?» Ну, говорю, наверное, ранение было легкое. «Нет, товарищ командир, не угадали! Я вам открою секрет: меня лечила ваша землячка, красивая девушка-осетинка по имени Ира. Ее слова и мягкие руки оказали на меня сильное лечебное воздействие. Вот я и снова в строю».

В этот же день, во время затишья, я с товарищем проскочил в медсанбат. Спрашиваю, где здесь осетинка. А мне отвечают: «А которая вам нужна, старший лейтенант?» «Ира здесь?» – спросил я. «Ира здесь, а вторая осетинка на другом участке». Так мы познакомились с Ириной Дударовой. Она оказалась даже односельчанкой, карджинской. На другой день разгорелись ожесточенные бои. Я получил тяжелое ранение, был эвакуирован в тыл и дальше не участвовал в боях...

А Ирина Дударова продолжала путь на запад. 271-я дивизия, в которой она служила, освобождала Донбасс, Житомир, Харьков, Киев. Особенно запомнились ей кровопролитные бои в Донбассе за город Горловку в сентябрьские дни 1943 года. Фашистские разбойники после поражения под Курском цеплялись за каждый рубеж, населенный пункт, пытаясь приостановить наступление Красной Армии.

– О тяжести того или иного боя, – рассказывает Ирина Казбековна, – мы, медицинские работники, всегда судили по количеству поступления к нам раненых. В этом плане бои за Горловку не уступали ожесточенным схваткам наших бойцов с гитлеровцами на реке Миус. Десятки раненых. Золотые руки хирургов, всего медперсонала делали все, чтобы оказать им первую помощь. Перевязки, уколы, закладывание пулевых отверстий стерильными тампонами, без сна и отдыха. И в конечном счете – оперативная отправка раненых в тыл, госпитали на долечивание.

271-я ордена Богдана Хмельницкого стрелковая дивизия получила почетное наименование Горловской.

Войну Ирина Дударова закончила в Чехословакии.

– А медаль «За боевые заслуги» за что получили?

– За бои в Чехословакии, за освобождение Моравии. Чехи и словаки приняли нас как своих освободителей, встречали тепло, сердечно. Женщины прямо на улицах накрывали столы, угощали всем, что у них было. Теперь мы знаем, что за свободу и независимость этой страны сложили головы 140 тысяч лучших сыновей и дочерей Советского Союза, в их числе и мои близкие фронтовые товарищи.

После Ирину Казбековну отправили в Германию. Работала в госпитале № 22 старшей медсестрой. В конце 1947 года вернулась в родное селение Карджин в звании лейтенанта медицинской службы. Вышла замуж за Агубе Кониева, с которым познакомилась в 1943 году в суровой военной обстановке. Сложилась хорошая семья. Их дети, две дочери и сын, получили образование. Одна из дочерей и сын пошли по стопам матери – стали врачами.

Ирина Кониева много лет была акушеркой, председателем Карджинского сельсовета народных депутатов. К ее боевым наградам – орденам Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги» прибавились трудовые.

Я спросил И. К. Кониеву: «Кто служил с вами из земляков, кто же была эта вторая осетинка?

– Вера Александровна Ревазова из селения Красногор. Мы вместе окончили медучилище, вместе ушли за фронт, вместе были в одной дивизии, в одном санбате. Она была смелая, энергичная, волевая, жизнерадостная, хорошим другом и боевым товарищем. Часто, спасая раненых, мы им отдавали свою кровь. Помню, к нам доставили лейтенанта-танкиста в очень тяжелом состоянии. Он получил несколько ранений. Срочно была нужна кровь. Хотя Вера днем раньше спасла жизнь другому бойцу, она тут же еще раз отдала кровь. Танкист пошел на поправку. Им оказался наш земляк, ныне народный артист СССР Николай Михайлович Саламов.

После войны Вера Александровна окончила медицинский институт и посвятила всю себя охране здоровья советских людей.

... Когда большая дружная семья Кониевых собирается вместе, то стар и млад обнимают мать Ирины бабушку Разиат. И дети и внуки всегда с подарками. Для них жизнь Разиат – живая легенда, радость и вдохновение, источник мудрости поколений. Гостей, как правило, интересует и переписка Ирины Казбековны с фронтовыми друзьями. Письма приходят отовсюду. Вот свежие, присланные к празднику Победы. Читаем адреса: А. Струсевич и И. Владимирова – Новосибирск, Д. Гапонова, – Львов, П. Закора – Днепропетровск, В. Ревазова – Орджоникидзе, М. Жихарева – Новороссийск, В. и В. Москальковы...

Самое большое желание Ирины Казбековны – это мир. «Я, как и все женщины планеты, хочу мира. Пусть наступит вечный мир!» – сказала мне на прощание женщина, видевшая в молодости, испытавшая на себе ужасы войны.

Б. Фардзинов

См.: Сыны Осетии в Великой Отечественной войне.– Орджоникидзе: Ир.– Вып.5.,1986.– С. 99–103.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Батыров У.А. Защитницы Родины.– Владикавказ, 2000.– С.405–406.
2. Джатиев Т. В небе осетинка.
3. Джатиев Т. Дика: повесть-быль / Т. Джатиев; пер. А. Злобин, А. Рутько.– М.: Советская Россия, 1978.
4. Зарифа Бритаева / сост. Р. Караева.– Владикавказ: Colibri, 2019.
5. Касымова Л. Их подвиг на века / Лаура Касымова // Терские ведомости.– 2018.– 22 июня.
6. Касимова Л. Женское лицо войны // Северная Осетия.- 2020.- 7 марта.
7.  Нетребенко А. Наша Илита: повесть.
8. Осетия-2018. Памятные даты / сост. И. Бибоева.– Владикавказ: Ир, 2017.
9. Осетия-2019.Памятные даты /сост. И. Бибоева.– Владикавказ: Ир, 2018.
10. Перевалова Е.С. Женщины Северной Осетии в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.– Владикавказ: Ир,1992.
11.  Самсонова М.Б. Крылья соколиные [Текст] : повесть / Самсонова Мария Борисовна; авториз. пер. с укр. А. Белановского. – Орджоникидзе : Сев.-Осет. кн. изд-во, 1961. - 188 с. : ил.
12. Северная Осетия в Великой Отечественной войне [Текст] : (1941–1945) : аннотированный библиографический указатель / Национальная научная б-ка РСО-Алания, Справочно-библиограф. отдел ; сост. Е.А. Дзебоева ; ред. Е.А. Газданова.– Владикавказ : ИПП им. В.А. Гассиева, 2007.– 312с.
13. Сыны Осетии в Великой Отечественной.– Орджоникидзе: Ир, 1981.– Вып.2.– С.162–172.
14. Сыны Осетии в Великой Отечественной.– Орджоникидзе: Ир, 1986.– Вып.5.– С.81–84, 91–94, 99–103, 110-119, 120–129,146–154.
15. Сыны Осетии в Великой Отечественной [Текст] / сост. У.А. Батыров, Е.А. Хадонов.– Владикавказ : ИПП им. В.А. Гассиева, 2007.– 268 с.
16. Цаллагов К.М. Цаллаговы. Связь поколений.– Владикавказ, 2000.

ХХХ

17. Абаева К. Общительная, отзывчивая, добрая [участница ВОВ, медсестра из пос. Алханчурт Олимпиада Мананова] / Карина Абаева // Фидиуӕг.– 2007.– 24 июля.
18. Арсанова Л. В чем оно, счастье? [ветерана войны и труда И.П. Богославцева] // Моздокский вестник.– 2005.–  12 марта.
19. Арутюнова З. Радистка Нина [Баскаева из Алагира] // Заря.– 2005.– 26 апр.
20. Багаты А. Хъӕбатыр сылгоймагимӕ фембӕлд / Багаты Аврам // Рӕстдзинад.– 2008.– 18 мартъи.
    Багаев А. Встреча с героическими женщинами [участниками ВОВ в Детской библиотеке им. Д. Мамсурова].
    
21. Багаты А. Уӕлахизы фӕстӕ – скъоламӕ / Багаты Аврам // Рӕстдзинад.– 2006.– 28 февр.
    Багаев А. После Победы – в школу : [о педагогах, участниках войны Надиффе Козыревой и Григории Залиеве].
22. Бадтиева О. Вот такая горянка! [узница фашистского лагеря «Гизенбург» в Германии З.Н. Таутиева] // Фидиуæг.– 2005.– 19 апр.
23. Базраты Ф. Надиффæйы хæстон фæндæгтæ // Рæстдзинад.– 2005.– 3 июнь.
    Базрова Ф. Фронтовые дороги Надиффы [Козыревой].
24. Бегаты А. Фесӕфӕд йӕ кой! // Вперед.– 2005.–   29 янв.
25. Бегаев А. Будь проклята она! [о ветеранах войны и труда Т. Калоеве, И. Дудаевой, Э. Моргоевой].
26. Бестауты В. Тамарӕйы хӕстон ӕвзонгад // Хурзарин.– 2008.– 9 май.
    Бестаева В. Военная молодость Тамары [Санакоевой].
27. Бетрозов М. Телефонистка Балтфлота : [о ветеране ВОВ З.С. Федоренко из Владикавказа] / Майран Бетрозов // Пульс Осетии.– 2008.– №9 (март).
28. Бетрозов М. Телефонистка красбалтфлота : [о ветеране ВОВ З.С. Чанчиковой] / Майран Бетрозов // Владикавказ.– 2008.– 5 марта.
29. Бибоева И. Женщины Великой Отечественной... // Сев. Осетия.– 2020.– 6 июня.



Женщины Великой Отечественной…

Трудно найти слова, достойные того подвига, что они совершили. Из маленькой Осетии в первый же день войны отправились на фронт 800 девушек. А в годы войны – более 8 тысяч славных дочерей Иристона добровольно ушли на фронт и храбро сражались, защищая родную Отчизну. Наравне с мужчинами они командовали ротами, батальонами, полками, шли в разведку, в тылу врага пускали под откос эшелоны, с поля боя выносили раненых…



Многие из них награждены орденами и медалями. Им установлены памятники, о них сложены героические песни, написаны книги, их именами названы улицы... В их числе: летчица – старший лейтенант Илита Даурова, лейтенант медицинской службы Ирина Дударова, телефонистка рядовая Раиса Кабанова, зенитчица ефрейтор Надежда Козырева, майор медицинской службы Ефимия Кулаева, стрелок-радист сержант Мадина Мильдзихова, полковник медицинской службы Софья Саламова, начальник связи дивизии майор Вера Салбиева, учительница Чабахан Басиева, Зарифа Бритаева и многие, многие другие.

"Женщины Осетии в Великой Отечественной войне" – так называется мультимедийный проект Национальной научной библиотеки РСО–А. Электронный проект рассказывает о тех, кто с винтовкой в руках, у штурвала самолёта, в глубоком тылу, в партизанских отрядах самоотверженно приближал Победу.

Отдельный раздел проекта посвящен солдатским матерям... Тем, кто воспитал мужественных защитников Родины. Тем, кто вынес на своих плечах тяготы неимоверного тыла, испытал мучительную горечь ожидания...

В Осетии жива память о легендарной Аминат Плиевой – матери дважды Героя Советского Союза, Героя Монгольской Народной Республики генерала армии Иссы Плиева; о Софье Хетагуровой – матери Героя Советского Союза, генерала армии Георгия Хетагурова, о Лежа Мамсуровой – матери Героя Советского Союза, генерал-полковника Хаджимурата Мамсурова. Благодарные потомки низко склоняют головы перед теми, кому выпало великое горе не дождаться с войны своих сыновей: Тассо Газдановой, семь сыновей которой не вернулись с фронта; перед Хангуассой Каллаговой, пятеро сыновей которой погибли, сражаясь за Родину; Надо Кесаевой, в огне войны потерявшей пятерых сыновей; Дигуровой Кудиной – матерью 9 сыновей, из которых пятеро погибли в горниле войны; Гигка Дзебоевой, потерявшей пятерых сыновей…

Пользователям электронного проекта представится возможность посмотреть видеопрезентацию "Сердце солдатской матери" о памятниках матерям, установленных в Осетии, России, за рубежом. Здесь же можно прочитать оцифрованные, переведенные в электронную форму краеведческие книги по этой теме.

С проектом можно познакомиться на библиотечном сайте. Главная библиотека Осетии приглашает всех желающих к сотрудничеству, призывает вспомнить всех поименно и вместе рассказать о женщинах Осетии в Великой Отечественной.

Автор:
Ирина БИБОЕВА, зам. директора Национальной научной библиотеки РСО–А

30. Битиева Е.Н. Неугомонная Ева... : [беседа с ветераном войны и труда Е.Н. Битиевой] / записал К. Фидаров // Владикавказ.– 2007.– 21 нояб.
31. Босиев И. Партизанка Раиса Митиченко [из Ардона] // Рухс.– 2005.–  21 апр.
32. Бритаева Д. В мир приходит женщина, чтобы мир спасти... : [о ветеране войны и труда Х.Г. Соколовой] // Владикавказ.– 2005.–  20 апр.
33. Бугаева Е. Пережившая блокаду [Т.П. Зоз] // Владикавказ.– 2005.–  6 апр.
34. Бунтури Т. Разведчица фронтового неба : [Л.В. Конькова]  // Владикавказ.– 2007.– 5 окт.
35. Будайти А. Текъоти кезгутти сӕрӕндзийнад // Дигорӕ.– 2005.–   №12 (апр.).
    Будаев А. Славные  девушки Текоевых [ветераны войны Маня и Дарья из Сурх-Дигоры].
36. Бязырова В. Наши Зои / Валентина Бязырова // Терские ведомости.– 2017.– 10 февр.
37. Гаглоев Ф. Могила в горах : [память об участнице войны, медсестре военно-полевого госпиталя Л.М. Тезиевой] // Слово.– 2005.–   30 апр.
38. Гасанов В. Отважная дочь Осетии  [Илита Даурова]  / Валерий Гасанов // Дарьял.– 2017.– №5.
39. Голиаты З. Ирон сылгоймӕгтӕ хӕсты быдыры // Фидиуӕг.– 2005.–   21 июня.
    Голиева З. Осетинские женщины – на полях войны.
40. Горбенко-Гетта Н.М. Тревожная молодость : [воспоминания радиотелеграфистки Н.М. Горбенко-Гетта] // Моздокский вестник.– 2005.–  12 апр.
41. Гугкаева Ж. Славные дочери Родины [ветераны войны и труда Ардонского района] // Рухс.– 2005.–  12 марта.
42. Гулунова Н. В ее жилах гордая кровь осетинки : [о ветеране войны и труда Е.Т. Дзарасуевой-Гобеевой]  // Вести Дигории.– 2005.– 8 февр.
43. Гулунова Н. Награждения продолжаются : [о ветеране войны и труда С.Б. Калуховой-Цопановой] // Вести Дигории.– 2005.– 12 нояб.
44. Гулунова Н. Это день мы приближали как могли... [о ветеране войны и труда Д.Г. Такоевой] // Вести Дигории.–2005– 5 марта.
45. Гурдзибети Б. Багъатар тугъдон  / Гурдзибети Барис // Вести Дигории.–2005.– 15 янв.
    Гурдзибеев Б. Герой войны  [А. Агузарова].
46. Дауров Э. Илита. Крылья судьбы // Дарьял.– 2015.–№2.



Эдуард ДАУРОВ

ИЛИТА. КРЫЛЬЯ СУДЬБЫ

Мы любим поклоняться памятникам, но не умеем сохранять память  о людях, которым эти памятники и ставим.    У  этой женщины нет памятников на площадях или в скверах. Но нет их  и  у  сотен  не  менее значимых людей, жизнь и  подвиг  которых сделали  возможным построение советского государства, его защиту  в годы   Великой  Отечественной  войны  и  восстановление  страны   в послевоенные годы.

Впрочем,  самый  огромный камень остается  только  камнем,  если высеченные  на  нем  имена  ничего  не  скажут  стоящим  перед  ним потомкам.  Особенно, если годами вдалбливать им, что  сделанный  их предками выбор был ошибкой, избранный путь развития – тупиковый,  а средства достижения цели – преступны. Что отказались они чуть ли не от  царства  процветания и изобилия, поддавшись иллюзии возможности торжества  социальной  справедливости  и  всеобщего  равенства,  но получив, якобы, вместо этого прозябание, нищету и чуть ли не  новое рабство.    Но  не построить рабским трудом за кратчайший исторический  срок тысячи  новых заводов, не освоить и не обустроить новые территории! Не  могут  рабы яростно и самоотверженно защищать страну и систему, приносящую  им  лишь  страдания! Должно  быть  что-то  другое,  что заставляло  бы человека вопреки действительно тяжелейшим  условиям, очень  часто  на  пределе  сил, чувствовать  себя  не  подневольным исполнителем чужой воли, но созидателем и соавтором –  с  киркой  и лопатой, отбойным молотком и мотыгой!    Илита  Даурова  была  дочерью  своего  времени,  не  только  его продуктом,  но  и творцом. Ее жизнь сама может стать объяснением  и оправданием  великих  потрясений и  великих,  через  кровь  и  пот, свершений.    Первая   женщина-осетинка,  ставшая  летчицей!  Поднявшаяся   на крыльях  самолета  не  только в бездонную высь,  но  взлетевшая  на крыльях  судьбы  до  вершин, которые в прежние времена  недосягаемы были не только женщине, но и мужчине.    Илита  родилась  в селении Ламардон в Даргавском  ущелье  уже  в советское  время,  в 1919-ом году, и была седьмым  ребенком,  самой младшей. Вся жизнь ее отца Крима (Кирилл) и матери Ама была борьбой за   выживание.  Клочок  земли  не  мог  прокормить  многочисленное семейство,  поэтому отец уходил с мужчинами в горы  ломать  камень, чтобы  потом  продавать  его  на постройку  домов.  Старшие  сестры уходили  собирать  ягоды  и  дикие яблоки.  Почитайте  очерк  Инала Канукова,  написанный им в 1885-ом году, и вы  поймете,  каким  был настоящий, а не романтически выдуманный быт горцев.   Только   в  1921-ом  году  ламардонцы  смогли  переселиться   на плодородную  равнину. Шли в основном пешком,  неся  на  собственных плечах  нехитрый скарб, потому что не во всяком дворе был  тягловый скот. Мать всю дорогу несла Илиту на руках.    Облюбовали  место  на  берегу Терека недалеко  от  Беслана.  Так

образовалось  село  Фарн.  У Крима появилась  впервые  своя  земля, которую  ему  нарезали  с  учетом каждого члена  семьи.  Умевший  и любивший  всегда трудиться, он поставил просторный  дом  и  посадил фруктовый сад. Илита с детства помогала отцу во всех мужских делах.

В  одиннадцать лет он научил ее стрелять из ружья, еще  раньше  она научилась  ездить  верхом,  не боясь самых  норовистых  лошадей.  В умении  станцевать лезгинку Илита могла поспорить с  любым  парнем. Отец  часто  говорил  дочери,  что  она  должна  была  бы  родиться мальчиком.    В  1934-ом  году в Фарн приехал всесоюзный староста Калинин.  Он восхищался  ловкостью движений танцующего перед  ним  юноши  и  был потрясен, когда последним движением он сорвал с головы папаху, и из-под нее мощной волной вырвались прекрасные девичьи косы.  Вскоре  ее  посылают во всесоюзный лагерь «Артек»  как  одну  из лучших   комсомолок.  Там  она  впервые  встречается  с   Харитоном Саламовым.  Он  был  пионервожатым  в отряде, состоявшем  из  детей испанских  революционеров.  Для Илиты  это  была,  возможно,  самая важная  встреча в жизни. В душе девушки проснулись первые  чувства. Харитон рассказал ей, что мечтает стать летчиком. И в ней как будто что-то  проснулось  и  встрепенулось. Она вдруг  поняла,  что  тоже обязательно станет летчицей. Это было внутренним признанием в любви –  сильным  и  на  всю  жизнь.  Илита  не  могла  вслух  сказать  о вспыхнувшем  чувстве. Поэтому прозвучавшие слова, что и  она  хочет стать летчицей, и были признанием в любви. Она понимала, что должна быть  рядом с этим человеком, а значит, если он поднимется в  небо, то и там она будет с ним.    Илита  рассказала  о своей мечте отцу, но он  только  улыбнулся. Для  него  это  было  чем-то немыслимым. «Если  тебя  так  тянет  к машинам,  иди садись на трактор», – сказал старый Крим.  Илита  уже тогда работала в бригаде Мылыхо Цораева. Она создала женское звено, которое  заняло  первое  место  в  Осетии  по  выращенному   урожаю кукурузы.  О  ней заговорили, ее фотографии появились в  местных  и центральных  газетах. Ей самой стали писать письма. Их  становилось все больше.  Но самым дорогим было письмо от Харитона. Он учился  в военном  училище,  жил в Ленинграде. Каждый день совершает  полеты. Его мечта сбылась.    Мечты  о  полете с новой силой проснулись в девушке. Она  завела альбом, в который вклеивала заметки об авиации и фотографии женщин-летчиц.  Внутри все сильнее крепло убеждение, росла вера,  что  она будет летать. И как будто сама судьба вела ее к заветной цели.   Илиту  избирают делегатом на чрезвычайный Съезд Советов. По  тем временам огромная честь и высокая оценка.  Она впервые оказалась  в таком огромном городе, который поражал своими размерами и красотой. Впрочем, ее собственной красотой в прекрасном национальном  костюме поражались многие гости съезда. Ее узнал Калинин и подошел  к  ней, предложив   сфотографироваться.  От  группы  военных  отделился   и заговорил с ней статный военачальник, оказавшийся Тухачевским.  Она рассказала  ему  о  самой своей заветной мечте  –  стать  летчицей. Говорила она на ломаном русском. Возможно, поэтому маршал предложил ей лучше поступить в сельскохозяйственную академию.    В   Москве  Илита  познакомилась  с  Пашей  Ангелиной  и  Марией Демченко  –  имена этих женщин-трактористок знала вся  страна.  Они тоже  собирались поступить в эту Академию. В душе девушки  возникли сомнения.  Но всякий раз, вспомнив о Харитоне, она твердо  говорила себе, что обязательно станет летчицей.    В  Осетию  Илита  вернулась  другим человеком.  Через  несколько месяцев   ее   избирают  депутатом  Верховного  Совета  республики. Появляется  огромное  количество новых  обязанностей.  Каждый  день убеждал  ее  в необходимости дальнейшей учебы, потому  что  прежних знаний катастрофически не хватало.    Осенью  1939-го  года вместе с Мылыхо Цораевым  ее  посылают  на курсы  по подготовке в Академию социалистического земледелия. Перед ней впервые остро встала проблема русского языка. Она часами сидела над грамматикой, но оценки упорно не хотели идти вверх.    Зимой  началась  война  с  Финляндией.  Ощущение  приближающейся большой  войны  висело в воздухе. Вновь и вновь приходили  мысли  о полетах.    Однажды  Илита  наткнулась на объявление о  наборе  курсантов  в московский аэроклуб. Она буквально помчалась по указанному адресу и с робкой надеждой спросила: «Берут ли девушек?». Через пять дней ее зачислили курсантом.  Первый восторг от полетов и первый  страх  от прыжков  с парашютом. Преодоление и восторг от того, что призрачная мечта превращается в реальность.    Про  учебу  в  Академии  Илита  забыла.  Через  три  месяца  она спрашивает инструктора, где сможет продолжить учебу. Он советует ей ехать   в   харьковское  летное  училище.  И  здесь  самым  сложным испытанием  стал  экзамен по русскому языку.  Она  его  закономерно заваливает, и весь мир как будто рухнул вокруг нее. Начальник школы предлагает приехать через год, но, увидев мокрые от слез  и  полные отчаяния  глаза красивой горянки, разрешил ей остаться с  условием, что через месяц она сдаст русский язык. Это было огромным счастьем. Но  еще  большим счастьем стала встреча в летной школе с Харитоном. Он  был  уже  лейтенантом,  на  его груди  сверкал  орден  Красного Знамени. Их встреча была очень короткой: Харитон должен был уезжать на  новое  место назначения. Они впервые признались  в  любви  друг другу.  «Я  буду  ждать  тебя всю жизнь», – сказала  Илита.  И  это оказались не пустые слова. Пройдут годы, закончится страшная война, а  молодая, красивая женщина из раза в раз будет отказывать  вполне достойным мужчинам, желавшим связать с ней свою жизнь. Она верила и ждала даже тогда, когда прошли все разумные сроки и еще можно  было успеть стать счастливой женой и матерью.    По  русскому  языку  Илита получила-таки троечку,  но  начальник школы сказал, что зато летает она на «отлично».    Из  Осетии  пришло  приглашение от Верховного Совета,  депутатом которого  она продолжала оставаться. Илите дали отпуск и  разрешили лететь  домой  на  У-2.  Да,  это был  сюрприз,  да,  с  ней  летел инструктор, но все равно в самом этом сюрпризе была высокая  оценка ее летного мастерства.    Зато  каким  событием  стал  ее  прилет  дома,  в  Осетии!   Она приземлилась  у Какадура. Вскоре у самолета собралась целая  толпа. Только  через два дня Илита смогла попасть в родной Фарн. А вечером в селе устроили праздник.    Илита   написала  письмо  Харитону,  который  служил  где-то   в Заполярье, сообщив, что отпуск у нее до конца июня. Харитон ответил ей, что берет отпуск на две недели и они смогут сыграть свадьбу.    22-го  июня  двор Дауровых был полон гостей. Они  съезжались  из разных  сел, Беслана и Орджоникидзе. Свадьба была в самом  разгаре. Подруги  одели  Илиту в великолепное национальное  платье  невесты.

Друзья  жениха должны были уже отвезти ее в дом Харитона. Но  вдруг он  сам,  нарушая  все  обычаи, вызвав  немедленный  гнев  старших, ворвался  во двор невесты и во внезапной гнетущей тишине сдавленным голосом произнес, что началась война. Только поэтому он здесь.  Его и Илиту срочно вызывают в военкомат.    Уже  через  несколько  минут  Илита  была  в  военной  форме   и прощалась  с  матерью. Она села с Харитоном в  кузов  ожидавшей  их машины, которая увезла их из мирной жизни, навсегда друг от  друга, потому  что  им больше не суждено было встретиться. Хотя  были  еще письма, надежды на счастье и долгие годы ожидания Илиты…

Направили  Илиту в летную часть под Туапсе. Ей с трудом  удалось уговорить  командира части майора Джапаридзе сохранить ее роскошные косы. Он согласился, но, мол, до первого взыскания.    Первое  разочарование  постигло Илиту,  когда  она  поняла,  что гордо звучавшая «часть морской авиации» состояла из знакомых ей  У-2,  фанерных  этажерок.  Другое дело  тяжелые  бомбардировщики,  на которых летал Харитон.    Очень  скоро  Илита  поняла, что и эти на вид неказистые  машины могут  выполнять  сложнейшие и очень важные для фронта  задания.  В задачу  эскадрильи  входили  подготовка парашютистов-десантников  и разведка  над  морем  и  побережьем в районах  Лазаревского,  Сочи, Туапсе.    Ей  поручают  сложнейшее  дело – вести  ночную  разведку,  чтобы обнаружить  вражеские  подводные лодки. От ее результатов  зависела безопасность  снабжения  боеприпасами  и  живой  силой   Одессы   и Севастополя, да и самих Новороссийска, Адлера, Анапы.    Вскоре   эскадрилью  перебросили  под  Ростов.  Немцы   вплотную подступали к городу. Роль воздушной разведки была просто  огромной. Каждый  вылет  для хрупких «уточек» мог стать последним,  особенно, если  «посчастливится»  встретится с  «мессерами»,  которые  всегда появлялись   неожиданно   и  стремительно   атаковали   беззащитные «фанерки».  Лишь  высочайшее мастерство  не  раз  спасало  Илиту  в подобных  встречах. В одном из таких полётов, увидев, как несколько «мессеров»  расстреливают беззащитный госпиталь,  она  ринулась  на них,  стараясь отвлечь на себя. Одна из вражеских машин спикировала на  нее, но Илите удалось увернуться, и «мессер», не сумев выйти из пике, врезался в землю. С трудом она посадила изрешеченную «уточку» на  песок.  Подбежавший к ней мичман Габуния сказал,  что  это  она сбила немецкий самолет, и он доложит об этом ее командованию.    А   еще  был  практически  безрассудный  поступок,  когда   она, выполнив  задание по доставке боеприпасов в осажденный Севастополь, вдруг  по  какому-то  порыву сердца, увидев внизу  одиноко  стоящую елочку, решила приземлиться, срубить ее и сбросить над Севастополем в  надежде, что она достанется детям и они смогут встретить  с  нею

Новый год. Она чудом вернулась назад.    Любой   мужчина   был   бы  непременно   наказан   за   подобную «вольность», да и Илита ждала сурового наказания. Но оно  почему-то не  последовало. Сработал, наверно, какой-то человеческий фактор на фоне  жесточайшего  кровопролития, горя,  слез,  страданий.  Елочка стала  символом  особой,  душевной  поддержки  обреченного,  но  не желавшего сдаваться города.    Пройдут  месяцы, и, попав в осажденный город, Илита узнает,  что ее  «безрассудство»  было не напрасным. Что в  ту  новогоднюю  ночь елочка  принесла  радость многим ребятишкам, что  люди  узнали  имя смелой осетинки, сохранив в своем сердце благодарность.    В  одну  из  весенних  ночей  Илита  в  составе  звена  старшего лейтенанта Ефименко летела на Севастополь. Это был ее 82-й вылет, и она  мечтала  о  сотом. В условиях войны это была  огромная  цифра. Сбросив  груз, самолеты развернулись на обратный курс. В это  время их  обнаружили  вражеские зенитки. Самолет Ефименко  был  подбит  и рухнул  в море. Илита могла уйти, но спустилась к самой поверхности воды  в  надежде  найти  командира. В  этот  момент  появились  два «мессершмитта».  Расстрелянная «уточка»  камнем  полетела  в  море, Илита успела выпрыгнуть и дернуть за кольцо парашюта. Очнулась  она в  госпитале  –  ее  подобрала  наша  подводная  лодка.  Месяц  она пролежала с двусторонним воспалением легких. За это время ее  часть перебросили в Азербайджан, да и на большую землю не так легко  было попасть. Поэтому Илите предложили пойти в разведку.    Она  попала в подразделение легендарного Красникова, прозванного Бритым  Барсом. Илита была наслышана о его подвигах, а он  знал  об истории  с елочкой. Так что, особенно присматриваться друг к  другу не пришлось. Война продолжилась для неё на земле Севастополя.    Пошли   долгие  дни  обучения  новому  делу,  а  Илита   рвалась

нетерпеливо  в  бой. Работа разведчика была сложной и  опасной.  Из каждого  задания кто-нибудь да не возвращался. А ее как бы берегли. Первое боевое крещение на земле произошло в мае 1942-го года, когда разведчиков послали выручать попавшую в окружение роту Гуриева. Бой шел  на  Инкерманских высотах. В кромешной тьме  они  двигались  по заминированной  и простреливаемой местности. В отчаянной  и  смелой атаке  Илита бежала вперед вместе с солдатами-мужчинами. Автоматной очередью скосила нескольких немцев. Враг дрогнул и отступил.  Когда смертельная усталость, казалось, готова была подкосить ее саму, она увидела  у развороченного окопа человека в матросском бушлате.  Это был  Таймураз  Гуриев. Идти он не мог. Илите повезло, появился  еще один  боец,  и вместе им удалось перетащить командира в  безопасное место. Уже в госпитале она узнала, что тащили они его под пулями  и снарядами четыре километра и в любой момент могли погибнуть сами.    Илита   вовсе  не  думала,  что  ее  поступок  может  называться подвигом.  Ей важно было выполнить задание. Она тащила бы  на  себе раненого  бойца  любой  национальности,  но  осознание  того,   что вытаскивает  с  поля  боя не просто осетина, а  спасает,  возможно, частицу своей малой родины, придавало ей особую силу.    После этого боя Илите разрешили идти в разведку. В группе с  ней были   Иван   Петрушенко  и  татарин  Ибрагим  Ибрагимов.   Войска, оборонявшие Севастополь, таяли с каждым днем, и командованию  важно было знать места концентрации основных сил противника, чтобы суметь и успеть выстроить оборону именно там.    Все  время шел мелкий и мерзкий дождь. Но, промокшим и  озябшим, он  был  им  на  руку, потому что и немцев заставлял  прятаться  от непогоды.

Два  дня  они  ходили от деревни к деревне, изображая  беженцев, потерявших  кров  и спасающихся от войны. Впрочем, и  встречающиеся села  были сплошь разрушенными и почти безлюдными. В одном из таких сел,   в  Черкез-Кермене,  в  печке  разрушенного  дома  они  нашли одиннадцатилетнего  мальчишку.  Звали  его  Валера  Волков.   Часть жителей  немцы  угнали, а остальных расстреляли,  как  и  родителей мальчика. Илита предложила взять его с собой.    Обратный  путь  оказался  не таким удачным.  Они  наткнулись  на немцев.  Шедший  впереди  Ибрагим был сражен  автоматной  очередью. Дальнейшее движение превратилось в смертельную схватку на  скорость между промокшей, голодной, уставшей группой Илиты и сытыми, полными сил,  да еще с собаками, фашистами. Последним рубежом перед  своими была  Черная  речка. Ее переплывали под автоматными  и  пулеметными очередями. Лишь огонь со своего берега помог им не погибнуть.   Шли    последние    дни    героической   обороны    Севастополя. Подразделение    Илиты    защищало   Ушаковскую    балку,    важный стратегический рубеж. Все это время Валерик Волков был  с  ней.  Он был  сыном нет, не полка, а всего лишь роты, которая численно таяла каждый  день  без  всякой возможности восполнить  страшные  потери. Мальчик старался помочь бойцам всем, чем мог, рвался на передовую и обижался, что его, оберегая, туда не пускают.

Илита  прикипела к нему всей душой и однозначно решила для себя, что,  выбравшись  на  большую землю, обязательно  усыновит  его.  А Валерик  стал  выпускать «Боевые листки», в которых  рассказывал  о подвигах  старших  товарищей.  Во  время  боя  он  подносил  бойцам автоматные и пулеметные диски, гранаты, мины.    В  июне 1942-го года морская бригада Жидихина, в которую входила и   разведрота   Илиты,  отошла  к  Сапун-горе,   последней   перед Севастополем   линии   укреплений.  Полным  ходом   шла   эвакуация оставшегося  мирного  населения города. Продолжавшаяся  оборона  во многом   должна   была  обеспечить  выполнение   и   этой   задачи. Неизбежность сдачи города была очевидна уже всем. Не хватало людей, боеприпасов, еды и воды.

В  перерывах между боями маленький и юркий Валерик по-пластунски выбирался  на  ничейную полосу и собирал оружие, автоматные  диски, гранаты.  Впереди, перед окопами, из перебитого водопровода  бежала пресная  вода.  Мальчишка ползком добирался до него  и  приносил  в котелке  бесценную  воду.  В  одну  из  подобных  вылазок  началась танковая атака немцев. Валерик оказался в ловушке. На него двигался фашистский танк, готовый раздавить мальчишку. Илита, схватив связку гранат,  забыв  обо  всем,  побежала наперерез  танку.  Она  успела метнуть   их   под   гусеницы  «ягуара»,  а   потом   бросилась   к распростертому телу Валерика. Она поволокла его к своим окопам.  Он был  еще жив. Последними словами, которые она услышала, были: «Мама Илита!  Я тебе воды принес…». Его похоронили во дворе бывшей  школы Ушаковской балки.

Вскоре  началась  новая  атака  немцев.  Она  была  яростной   и жестокой.  У  оставшихся  шестерых бойцов  была  всего  лишь  сотня патронов  и  с  десяток гранат. Последнее, что помнила  Илита,  был взрыв  гранаты  где-то сбоку. А потом свет фонарика и  склонившиеся над ней два бойца. «Ранение в голову. Осколочное», – сказал один из

них.   Подошедшие  санитары  понесли  ее  к  Песчаной  бухте,   где располагался  госпиталь. Ей сделали перевязку, и она  сидела  среди других раненых, ожидавших эвакуации подходившим транспортом.  Илита то  теряла сознание, то вновь приходила в себя. Она теребила в руке оставшийся  у  нее окровавленный пионерский галстук  Валерика  и  в забытьи все время звала его.

Пришла  Илита  в  себя  уже  на  большой  земле  в  стационарном госпитале.  Она  пролежала в нем многие месяцы. Тяжелейшее  ранение головы  заставило  врачей  настоять на  ее  демобилизации.  Попытки опровергнуть их диагноз разбивались о нестерпимые головные боли.  И в конце концов она вынуждена была вернуться на родину.

Писем  от  Харитона давно не было, но она отказывалась верить  в худшее.   Память  о  Валерике  бередила  в  ней   глухую   боль   о несостоявшемся материнском счастье. Может быть, поэтому  она  пошла работать  в детский сад. А потом ее выбрали председателем сельского совета.  И  это  тоже  был  сложнейший фронт,  потому  что  другой, военный,  требовал  хлеба,  мяса,  одежды.  Нужно  было  налаживать хозяйство,   заново  поднимать  землю,  когда  не  было  тракторов, лошадей,  когда  уходящая  все  дальше  война  все  равно  казалась бесконечной, а мирная жизнь невозможной.

От  Илиты  ждали чуда, и она работала, забывая о доме,  нагружая себя  новыми  заботами  и  проблемами, вытягивая  неподъемный  груз повседневного быта.    Когда  закончилась  война,  ей было  всего  двадцать  пять  лет! Молодая  женщина,  успевшая  повидать  и  пережить  больше   многих седобородых  мужчин. Старые раны давали о себе знать, и  она  вновь оказывалась в госпитале. Но, выйдя, опять впрягалась в работу. В ее послужном   списке  должности,  начинающиеся  со  слов  «директор», «начальник», «заведующая». Она никогда не могла сидеть  спокойно  и без  дела.  Работа  и  постоянные встречи с  людьми,  которые  были уверены, что только она сможет решить их проблемы.    Илита  была человеком своего времени и идеологии. Сегодня  можно скептически относиться и к самому времени, и к этой идеологии. Но в тяжелейшие годы строительства новой страны, в страшнейшие  годы  ее защиты   именно  эта идеология наполняла их жизнь  смыслом,  идеалы казались достижимыми, а цели светлыми.

Илита  была  счастливым человеком. Она ни разу не  усомнилась  в правильности  сделанного  выбора. Вера в справедливость,  любовь  к Родине,  сострадание и стремление помочь ближнему были  сердцевиной

ее  личности,  ее  характера. Она была убеждена,  что  все  это  не умирает с уходом поднявшей и сформировавшей ее системы. Ее жизнь не была бессмысленной, а подвиг не был забыт. Каждый раз, называя  имя этой  замечательной женщины, я слышал в ответ:  «Да-да.  Это  ведь, кажется,  летчица,  и  она воевала во время  Великой  Отечественной войны».

Ее похоронили на Аллее Славы, и каждый год в день ее рождения  и в день Великой Победы на ее могиле появляются цветы.   Она  смогла  оставить  глубокий след на земле,  а  нам  жизненно необходимо сохранить Память об этом поколении удивительных людей.

Апрель 2015 г.

47. Дзбоев М. Вера, фронтовая сестра // Сев. Осетия.– 2022.– 13 окт.



Вера, фронтовая сестра

Материал историка Лауры КАСИМОВОЙ, опубликованный в номере "СО" за 8 октября с. г. к 100-летию активной участницы войны В. А. РЕВАЗОВОЙ, напомнил мне о встречах с ней. Вера Александровна и в моей творческой биографии сыграла определенную роль.

А дело было так. В 1982 году открыли памятник погибшим в Великой Отечественной войне студентам и сотрудникам СОГУ. Руководству медицинского института он понравился и мне как автору заказали выполнить памятник погибшим на войне врачам. С большой ответственностью взялся за работу. Начал с того, что многое прочитал о врачах военного времени из того, что написано было в книгах, журналах, газетах. Потом началась работа над вариантами.
Как-то на одном из городских мероприятий с участием ветеранов войны обратил внимание на миловидную женщину, всю в орденах и медалях. Познакомился с ней и предложил попозировать мне, чтобы исполнить ее скульптурный портрет. И вот я леплю с натуры и прошу рассказывать мне все, что ей помнится о войне. Очень много интересного узнал я из ее рассказов, это помогло мне в работе. Попросил Веру Александровну принести ее фотографию военного времени. Так на памятнике, установленном во дворе СОГМА, есть изображение медсестры, ведущей раненого воина в медсанбат. Это и есть она, фронтовая медсестра Вера Ревазова. Но ту работу, что я лепил с ее натуры, этюдом не оставил, а довел до окончательного, самостоятельного образа, перевел в твердый материал. Эта работа сейчас находится в Художественном музее имени Махарбека Туганова.
Из рассказов В. А. Ревазовой особо запомнил один из эпизодов: "Однажды на поле боя заметила, что один из наших танков старается приблизиться ко мне. Я поняла, что в танке раненый. Когда боевая машина остановилась, из люка буквально выпал танкист, весь в крови. С трудом его дотащила до медсанбата, и врачи занялись им, а мне дали возможность перекусить. Вдруг подходит ко мне офицер и спрашивает: "Кого ты к нам притащила? Что-то в бреду орет на каком-то языке, не поймем, кто он – то ли румын, то ли немец, то ли кто?" Вера Александровна вскочила, подбегает к нему и… слышит на чистом осетинском языке ругательство в адрес Гитлера, развязавшего войну. Этим танкистом оказался Николай Саламов, впоследствии ставший народным артистом СССР. Они встретились после войны, подружились, были – как брат и сестра.
Вера Александровна и ко мне часто приходила в мастерскую. Как-то она мне подарила диск "Фронтовая сестра". Среди спасенных ею оказались будущие писатели, композиторы, которые потом о ней написали стихи и песню, записали на диск.
Вера Александровна многие годы работала в 1-й городской поликлинике, часто довелось встречаться с ней и там. И теперь, в год ее столетия, определенно уверен – будет, очень кстати, если ее портрет в натуральном размере, в мраморе, из хранилища музея будет перенесен в 1-ю поликлинику, где она работала, и установлен на видном месте, на постаменте, напоминая приходящим людям об этой славной, героической женщине – Вере Александровне Ревазовой, достойной дочери Осетии...

Михаил Дзбоев

См.: Дзбоев М. Фронтовая сестра // Сев. Осетия.– 2022.– 13 окт.

48. Дзобелова О. «По ночам я слышу крики раненых бойцов» : [о ветеране войны Нине Васильевне Бушкиной] / Ольга Дзобелова // Чемпион Ир.– 2007.– 15 мая.
49. Дзугкоева З. Партизанская связная [Н.К. Дзугкоева из Алагира] // Заря.– 2005.–   16 апр.
50. Дойаты З. Тохæн йæ гуылфæнты ацыд // Рæстдзинад.– 2005.– 25 февр.
    Доев З. Прошла все тяготы войны [Тамара Дзагурова].
51. Дудараты И. Мысы йӕ хӕстон фӕндӕгтӕ / Дудараты Иринӕ // Вперед.– 2007.– 5 мая.
    Вспоминает фронтовые дороги [ветеран войны и труда Ирина Дударова из с. Карджин] / записал А. Богазов.
52. Калагова Л. Сестры [Т. Гулуева и Р. Коченова - участницы войны] // Северная Осетия.– 2005.–  14 сент.
53. Калагова Н. Минта Бритаева [ветеран войны и труда] // Владикавказ.– 2005.–  1 апр.
54. Касимова Л. Подвиг Зои Космодемьянской из Алагира / Лаура Касимова // Аргументы и факты СК.– 2022.– 14020 декабря ( №52).



Зоя Космодемьянская из Алагира

Подвиг
В Северной Осетии 80 лет назад немецкие захватчики казнили отважную комсомолку - разведчицу Ксению Николаевну Хацаеву (1912–20.12.1942), пережившую пытки, но не выдавшую своих товарищей.
Ксения родилась в 1912 году у Николая и Верки Хацаевых, живших в селении Мизур, в Алагирском ущелье. Ксения родилась в 1912 году у Николая и Верки Хадаевых, живших в селении Мизур, в Алагирском ущелье. В семье было семеро детей. Ксения пошла в Алагирскую среднюю школу №1, в 1923 году одной из первых стала пионеркой, а позже комсомолкой. Её избрали секретарём комсомольской организации. Под её руководством шла борьба с кулаками, организация первого колхоза, уборка зерна молодёжью. Ксения закончила педагогические курсы, некоторое время проработала учительницей младших классов, затем бухгалтером. Заочно училась в Московском институте пушного звероводства. Вышла замуж, родила дочь, но вскоре семья распалась.
А потом грянула Великая Отечественная война. Хацаевы в это время уже переехали в село Архон, но когда немцы захватили Алагир и арестовали местных подпольщиков, партизанский штаб республики призвал добровольцев налаживать связь с населением оккупированного города. Ксения, не раздумывая, откликнулась.
Она несколько раз проникала в Алагир, собирала ценную информацию о силах врага и предателях Родины. 28 ноября 1942 года отправилась на новое задание, гестаповцы по наводке предателя схватили отважную разведчицу.
На допросах её зверски пытали, но она никого не выдала. Свидетелями героизма девушки были Борис Амбалов и Дода Акиев, сидевшие вместе ней в камере.
«В тюрьме она говорила: «Будьте мужественны! Фашисты долго не продержатся. В Сталинграде под их ногами горит земля. Скоро опять будем на свободе, наступят счастливые дни»: Фашистские палачи двенадцать раз вызывали Ксению на допрос, но ничего из уст патриотки не услышали, кроме слов презрения и ненависти к поработителям», – вспоминал потом Борис.
«Ксения Хацаева призывала нас не падать духом. Говорила, что советскую власть нельзя победить, разрушить, уничтожить. Знаю, говорила она, я отсюда не выйду, а вас должны освободить», - добавлял Дода Акиев.
20 декабря 1942 года, изувечив молодую женщину пытками, немцы казнили её. Это произошло за четыре дня до освобождения Алагира.
См.:  Касимова Л. Подвиг Зои Космодемьянской из Алагира / Лаура Касимова  // Аргументы и факты СК.– 2022.– 14020 декабря ( №52).

55. Касимова Л. «Огонь войны ее души не сжег» // Сев. Осетия.– 2022.– 8 окт.



«Огонь войны ее души не сжег»



80 лет назад на Донбассе, на Луганщине, на всей территории Украины шли тяжелые, кровопролитные бои. Каждый метр земли был окроплен кровью наших бойцов. Воины Красной армии не щадили своих жизней, отважно сражались с врагом.

В годы войны на фронте и в тылу трудились более двухсот тысяч врачей и полмиллиона среднего медперсонала. Половина из них были женщины. Врачи, медсестры, санитары под смертельным огнем выносили раненых с поля боя. Юные, хрупкие, нежные, взвалившие на свои плечи непосильный груз горя, боли, смерти. Благодаря их стараниям тысячи и тысячи бойцов были спасены и возвращены в строй. Такой была и лейтенант медицинской службы Вера Александровна Ревазова, которая 20-летней ушла добровольцем на фронт. Вере Александровне, человеку с героической судьбой, в этом году исполнилось бы 100 лет.
Вера Ревазова родилась в 1922 году в селении Красногор Ардонского района, в крестьянской семье. В 1939 году, закончив неполную среднюю школу, поступила в Орджоникидзевский медицинский техникум на фельдшерско-акушерское отделение. Учебу совмещала с общественной работой. На втором курсе ее избрали комсомольским вожаком. После окончания училища Веру Александровну направили в Ардонский район. Проработала она недолго. Вскоре началась Великая Отечественная война. На фронт ушли пять ее братьев. И Вера последовала их примеру. 31 июля 1942 года Ревазова отправилась в станицу Змейскую, где формировался медицинский санитарный батальон 271-й стрелковой дивизии. В тот же день ее зачислили в 314-й медсанбат 271-й стрелковой дивизии. Она прошла свой фронтовой путь от Кавказа до Праги. Боевое крещение Ревазова приняла в ночь 31 декабря 1942 года под селением Ага-Батыр, ему фашисты придавали большое значение. Через село проходила военная дорога из ногайских степей к городу и железной дороге г. Моздока, здесь также шла дорога и вглубь Ставрополья. Поэтому немцы, выселив всех жителей Ага-Батыра, превратили его в сильный опорный пункт своей обороны. Подходы к нему были заминированы. Бои за село длились два с половиной месяца, а первый шел восемь дней. Все восемь дней Вера Ревазова вместе с санитарами Иваном Виштебеем и Федором Вольницким, ежеминутно рискуя жизнью, под свист пуль и грохот разрывающихся снарядов выносила раненых. Она не только оказывала им первую медицинскую помощь, но и сдавала кровь. Среди спасенных ею бойцов были: танкист, старший лейтенант Н. Саламов (будущий народный артист СССР), командир батальона 865-го стрелкового полка Прокошин, гвардии рядовой Воронкин, оставшийся круглой сиротой маленький мальчик Ваня, юный разведчик, воспитанник детского дома Генка и другие.
Не менее ожесточенными были бои и в Ставрополье за станицу Курскую, осетинский хутор Кизилов, который фашисты уничтожили полностью. В боях за станицу Курскую погибло 8600 бойцов 271-й стрелковой дивизии и 5-го Донского кавалерийского корпуса (после войны в Курской был установлен памятник погибшим бойцам).
Вера Александровна запомнила жестокие бои в феврале 1943 г. у станции Хапры Ростовской области, где 271-я стрелковая дивизия понесла огромные потери. Погибшие были и среди медперсонала дивизии. Солдаты и офицеры сражались до конца, до последнего дыхания, раненые, получив первую медицинскую помощь, снова рвались в бой.
С июля 1943 года 271-я стрелковая дивизия начала освобождать Донбасс. Вместе с бойцами дивизии Вера Ревазова участвовала в кровопролитных, ожесточенных боях за Саур-высоту или Саур-могилу. К сожалению, в результате обстрелов со стороны украинских силовиков мемориальный комплекс на Саур-могиле, посвященный всем героям, погибшим за освобождение Донбасса, сильно пострадал. Обелиск и фигура солдата были разрушены, значительные повреждения получили пилоны и барельефы. Комплекс восстановили, и 8 сентября 2022 года мемориал был открыт.
Как память о тех днях Вера Ревазова хранила медали: "За освобождение Таврии. 1943" и "Ветеран Южного 4-го Украинского фронта. Донбасс. Таврия". На этой медали был изображен обелиск "Саур-могила". Потом она участвовала в тяжелых боях за освобождение городов и сел Донбасса – Ивановки, Авдеевки, Чистяково, Горловки (была освобождена 4 сентября 1943 года). За бои под Горловкой 271-й стрелковой дивизии было присвоено наименование Горловская. С 1944 года Вера Александровна служила в авиации, в 13-м отдельном медико-санитарном батальоне 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, с которой она прошла по фронтовым дорогам до конца войны. Победу Вера Александровна встретила в Чехословакии, в Праге. Затем Ревазова участвовала в боевых действиях против милитаристской Японии. 4 мая 1946 года ушла в запас.
В послевоенные годы Вера Александровна окончила мединститут, растила сына. Работала во многих городах Советского Союза, за границей. Вела активную общественную деятельность. Она была членом республиканского Совета ветеранов, ответственным секретарем Совета ветеранов 271-й Горловской стрелковой дивизии и 2-й Воздушно-десантной дивизии. Не теряла связи с однополчанами, переписывалась с ними.
В 1995 году вышла в свет книга воспоминаний Веры Ревазовой "Ландек", в которой она повествует о своем фронтовом пути. Вера Александровна часто бывала на Донбассе, в городе Горловке, где ее многие знали и любили. Она шефствовала над 6 классом спецшколы города. Горловский комитет компартии, исполком народных депутатов городского Совета от имени всех горловчан не забывали каждый год 4 сентября выразить ей сердечную благодарность за активное участие в освобождении города от немецко-фашистских захватчиков. Тесные связи были у Веры Ревазовой с пионерами г. Надворного Ивано-Франковской области. Именно здесь в июле 1944-го она спасла 4-летнего мальчика Ваню, трижды дала ему кровь. В 1979 году Вера Александровна принимала участие в праздновании 35-й годовщины со дня освобождения города Надворного от фашистских оккупантов. Юная жительница города Галина Ивасюк посвятила ей стихотворение.
Заслуженный деятель искусств РСО–А, кинорежиссер Людмила Магкеева в 2010 году сняла документальный фильм "Украденная Победа", состоящий из двух новелл. Героиней новеллы "Амазонка" стала Вера Александровна.
Ветеран войны и труда, подполковник в отставке, почетный донор, военврач Вера Александровна Ревазова была награждена орденами – Красной Звезды, Отечественной войны I степени, 14-ю медалями. В 2011 году этой мужественной женщины не стало. Жизнь Веры Александровны – ярчайший пример беззаветной любви к своему Отечеству и народу.

Лаура Касимова

См.: Касимова Л. «Огонь войны ее души не сжег» // Сев. Осетия.– 2022.– 8 окт.

56. Комсомольцы-добровольцы : [об участнице ВОВ Надежде Хугаевой] // Моздокский вестник.– 2008.– 8 мая.
57. Конькова Л. Разведчицы фронтового неба [девушки-добровольцы из Осетии] / Лидия Конькова// Осетия. Свободный взгляд.– 2008.– 6 марта.
58. Конькова Л.В. Уходили девушки на фронт : [о женщинах Осетии, участницах ВОВ] // Северная Осетия.– 2006.– 22 июня.
59. Короткая О. Ее участие в войне : [о Н.А. Левинской из ст. Змейской] // Вперед.– 2005.–   14 мая.
60. Куличенко Н.В. «И помнит мир спасенный...» : [о ветеранах войны и труда Е.Г. Цаликове, Н.И. Подкатилиной и Е.Д. Горетовой] / Н.В. Куличенко, А.Т. Цориева // Владикавказ.– 2008.– 7 мая.
61. Куличенко Н. Наша тетя Полина : [о ветеране войны и труда П.А. Ушаковой] // Осетия. Свободный взгляд.– 2006.– 17 июня.– С.4.
62. Хъулчиты Б. Дӕнци агкаг // Дигорӕ.– 2005.–   №7 (мартъи).
    Кульчиев Б. Достойна примера [Т.Хидирова-Тавасиева].
63. Купеева А. Женское лицо войны : [о ветеране войны и труда Лидии Чугуновой-Коньковой] // Слово.– 2008.– 8 мая.
64. Купеева А. Юность, опаленная войной : [о В. Ревазовой] // Слово.– 2005.–   12 марта.
65. Левковский Ю. Какое лицо у войны? [об участнике войны Л.П. Борисовой-Свидерской] // Северная Осетия.– 2005.–  13 апр.
66. Лица Победы: Базрова Дунетхан, Басиева Чабахан, Байматова Анна, Богова Сырма // Сев. Осетия. 2021. 28 мая.



БАЗРОВА ДУНЕТХАН АЛИХАНОВНА

Родилась в с. Майрамадаге Алагирского района. Младший лейтенант медицинской службы. На фронте была с первых дней в составе отдельной противотанковой истребительной дивизии 6-й армии 1-го Украинского фронта. Ей приходилось не только выполнять прямые обязанности медсестры, но вместе с бойцами стрелять из автомата по врагу. Хорошая физическая подготовка очень помогала, когда приходилось, рискуя жизнью, оказывать первую помощь раненым бойцам  и офицерам, под шквальным огнем выносить их с поля боя. В родную Осетию Дунетхан вернулась с орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалью "За отвагу" на груди.

БАСИЕВА ЧАБАХАН МИХАЙЛОВНА

Имя Чабахан Басиевой в Северной Осетии знакомо практически каждому. Обычная учительница из Алагира, которая в годы Великой Отечественной войны стала настоящей героиней. Позорному сотрудничеству с фашистами она предпочла смерть.
Родилась в Цее, была старшей сестрой четырех братьев, единственной дочерью в семье.
Все дети в получили образование – Чабахан поступила в Орджоникидзевский педагогический институт (ныне Северо-Осетинский государственный университет им. Коста Хетагурова) на отделение русского языка и литературы. Уже в 1941 она была членом бюро Алагирского райкома комсомола, членом Коммунистической партии Советского Союза.
Работала учительницей в Алагире. По указке местного предателя фашисты выбрали ее для пропагандистских целей, предлагали работать в созданной оккупантами газете. Переговоры с молодой учительницей вел барон фон Кассен, однако, он раз за разом получал отказ. В последний раз Чабахан увезли из дома, забрав одновременно ее 70-летнюю мать и брата, который после ранения лечился дома. Фон Кассен рассчитывал, что страдания родных сделают Чабахан уступчивее. Но и это ее не сломило. Их жестоко пытали, а затем казнили вместе – Чабахан, ее мать Тамару и брата Тасолтана. Это было в конце декабря 1942 года. Похоронены они в братской  могиле, на границе между Алагиром и с. Црау.
Нравственный свет этого подвига дошел и до наших дней. Улица, где жила Чабахан, теперь названа в ее честь. Носит имя героини и Алагирская средняя школа № 1, где она работала. В родном городе ей установили памятник.
Указом Президиума Верховного Совета СССР "за мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны"  Чабахан Басиева посмертно была удостоена ордена Отечественной войны 1-й степени.

БАЙМАТОВА АННА ХАРИТОНОВНА

Родилась в июле 1911 года в с. Среднем Урухе (Будури-Даргавс) Ирафского района в крестьянской семье.
Анна (Алтын) Харитоновна, успешно окончив сельскую школу, а потом рабфак, или, как его тогда называли, "Курсы горянок" при Северо-Кавказском краевом общегорском сельскохозяйственном политехникуме во Владикавказе, в 1936 году поступила в Ростовскую 2-годичную школу медсестер (так тогда называли медтехникум), и в 1938 году она – дипломированная медицинская сестра, фельдшер-акушерка. Ее направили на работу в Ростовскую городскую детскую поликлинику на должность медсестры. Здесь и застала ее Великая Отечественная война.
19 июля 1941 года А.Х. Байматова была мобилизована в ряды Красной Армии и направлена в эвакогоспиталь № 3219 на должность медицинской сестры.
В октябре 1941 года, когда фашисты подошли к Ростову и начались бои на подступах к городу, госпиталь № 3219 был эвакуирован в г. Алма-Ату. Эшелон с ранеными, несмотря на четко видимые знаки Красного Креста, неоднократно подвергался бомбежкам фашистской авиации. В этих условиях Байматова показала себя смелой, мужественной медсестрой. На новом месте, куда прибыли лишь в декабре 1942 г., работы не убавилось. Особенно напряженной она была в дни Сталинградской битвы и битвы за Кавказ. Палаты были переполнены, врачи, медсестры работали круглыми сутками... Наступил 1944 год – время решающих побед на фронтах Великой Отечественной войны. Госпиталь был переведен в г. Харьков. А.X. Байматова, имевшая ребенка дошкольного возраста, была демобилизована и в августе 1944 года прибыла в родное село Средний Урух, выполняла обязанности фельдшера и акушерки, а часто – и врача, т.к. в те трудные военные и послевоенные годы на селе остро не хватало врачей.
За добросовестную, умелую работу неоднократно награждалась грамотами, премиями, получала благодарности.
В 1955 году за высокие достижения в работе, отличное выполнение своих обязанностей по медицинскому и санитарному обслуживанию населения приказом министра здравоохранения СССР А.Х. Байматова была награждена знаком "Отличнику здравоохранения". В Северной Осетии А.Х. Байматова была одной из первых медсестер среднего звена, удостоенных этой высшей награды Министерства здравоохранения СССР. А за боевые заслуги в годы Великой Отечественной войны она награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью "За оборону Кавказа" и еще шестью медалями.
В 1969 году по состоянию здоровья и возрасту вышла на пенсию.
Умерла Анна Харитоновна Байматова в 1988 году. Похоронена во Владикавказе.

БОГОВА СЫРМА

Родилась в 1864 г. в с. Ногкау Алагирского района. Рано лишилась родителей. Как и большинство горянок в то время не смогла получить образование. В годы коллективизации работала бригадиром полеводческой бригады в колхозе.
Когда вражеские отряды вторглись в Северную Осетию, девушка ушла в один из вновь организованных партизанских отрядов. Рискуя жизнью, много раз переходила линию фронта, собирала сведения о противнике. Однажды ей поручили проникнуть в Ногкау и добыть сведения о фашистах. Сырма пробралась в село. Выполнив задание, возвращалась в отряд, но ее узнал предатель, который выдал девушку врагу. Партизанку арестовали и отвезли в Дигору. Несмотря на все старания немцев, она не сказала ни слова. Более того, ей вместе с арестованным Амзором Кайтовым удалось бежать в сторону Эльхотова. Они добрались до расположения советских войск… Бывалые солдаты были поражены невероятной выносливости пожилой женщины. Она оставалась на передовой до тех пор, пока войска не освободили ее родное селение Ногкау. После она ждала своего сына, Богова Ислама Асагоевича, с фронта, дождавшись, прожила до 105 лет и умерла в 1967 году.

67. Литвинова И. Спасибо Вам, бабушка Шура! : [воспоминания Александры Литвиновой о войне] // Чемпион Ир.– 2007.– 8 мая.
68. Малиев Б. Трудовой и материнский подвиг [Елизаветы Мильдзиховой-Течиевой] // Вперед.– 2005.– 8 нояб.
69. Мерденова М. Семь шагов в бессмертие : [о матери семерых погибших сыновьях из с. Дзуарикау Т. Газдановой] // Заря.– 2006.– 29 авг.
70. Мириков А. «Здравствуй, мама, возвратились мы не все…». Солдатским матерям всех времен и народов посвящается // Слово.– 2023.– 5 мая.



«Здравствуй, мама, возвратились мы не все...»


Дважды Герой Советского Союза гвардии генерал-полковник Исса Александрович Плиев с матерью Аминат Плиевой и сестрой Хадижат Плиевой. Владикавказ. 1946 год.

Одним из символов Великой Отечественной войны стал образ взрослой женщины со строгим выражением лица, которое передавала всю ее боль и переживания. Именно этот образ помещался на плакаты и открытки времен войны, а позже «Родину-Мать» стали увековечивать в камне и бронзе. И по праву! Ведь действительно образ Родины, как и образ Матери – неразрывно связаны друг с другом. Отдаем дань памяти солдатским матерям в лице МАМЫ самого известного ГЕРОЯ ОСЕТИИ – генерала Исса Плиева!
Вечером одного ноябрьского дня 1903-го года в святой для осетин праздник Джеоргуба – неделю святого Георгия, у Аминат Плиевой (урожденной Моргоевой) наконец-то родился долгожданный первенец, которого назвали Исса. Стоит отметить, что для того времени она очень поздно стала матерью (ей было 32 года). После у Аминат и Александра Плиевых родится еще четверо детей – две девочки и два мальчика. Глава семейства мечтал дать детям образование, однако, средств хватало для того, чтобы едва сводить концы с концами. Поэтому, как и многие осетины в начале XX века, он решает отправиться на заработки в Северную Америку, где в 1912-м году трагически погибает от взрыва динамита во время строительных работ в одном из городов Канады.
Вся тяжесть по воспитанию пятерых детей – мал мала меньше, легла на плечи бедной Аминат. А ее главной опорой и надеждой с тех пор стал девятилетний Исса, который мечтал выучить русский язык, окончить реальное училище и стать машинистом паровоза. Преодолевая дорогу в 40 километров, приезжая изредка из Старого Батако во Владикавказ, Аминат тратила свои последние деньги для того, чтобы в фотоателье первого осетинского фотографа, друга и родственника Коста Хетагурова - Садуллы Джанаева-Хетагурова - сделать снимок на память с сыном, словно материнское чутье подсказывало ей, что это нужно, ведь она верила в своего любимого Исса и в его будущее! На этих теплых фотографиях видно, как он с достоинством стоит возле любимой матери, а на голове его фуражка учащегося реального училища, тогда даже не предполагая, что меньше чем через 30 лет его голову будет венчать уже другая фуражка - генеральская, а имя его мамы – Аминат Плиевой, некогда никому неизвестной бедной осетинской крестьянки, станет известно всей Осетии!
Один из братьев Плиева рано умрет (имя его неизвестно, по одним из данных он, а не Исса, был первенцем). Биография Исса так или иначе известна почти каждому жителю Осетии. Однако мало, кто знает, что его младший брат – Кирилл (Гырым), который был самым младшим ребенком в семье, пропадет без вести в самом начале войны, в тяжелейших боях на западной границе где-то между Белоруссией и Украиной.
В сентябре 1941-го года Аминат, которая до конца своих дней так и не научилась читать, прочла вырезку в газете о том, что ее сыну присвоено звание генералмайора. С тех пор она сама признавалась, что двери ее хёдзара (дома) не закрывались, люди, знавшие и в большинстве своем не знавшие Исса, приходили, чтобы поздравить ее и пожелать ее сыну «много храбрости и много здоровья»! А она все беспокоилась за него, видела во снах, переживала, ждала, молилась с тремя пирогами, а вместе с тем не теряла надежды и ждала без вести пропавшего младшего – Гырыма. Четыре года спустя в сентябре 1945-го года в газете «Социалистическая Осетия» вышел приказ о награждении И.А. Плиева второй «Золотой Звездой» Героя Советского Союза, и там же на первой полосе было опубликовано поздравление от имени руководства и всех жителей Северной Осетии, адресованное Аминат Игнатьевне Плиевой.
Известный осетинский писатель, фронтовик – Грис Плиев в одном из интервью как-то вспоминал, как Аминат попросила купить ей билеты, чтобы поехать в Баку к Исса, где тот служил после войны, чтобы поздравить Исса с днем рождения. Она испекла три пирога, и они поехали на поезде в Баку, где в то время жила женщина, которая была для Исса Плиева второй мамой. Это его первая учительница Елизавета Пахомова-Слюсарева, которая взяла маленького Исайку жить к себе домой, научила русскому языку, помогала с учебой и препятствовала его попыткам сбежать на фронт Первой мировой войны. После революции они потеряли друг друга, но благодарный ученик много лет искал свою учительницу, в конце концов нашел ее в Баку уже после войны, сильно ей помогал и увековечил ее имя в своих мемуарах, показывая через свою благодарность, каким должен быть настоящий учитель – как вторая мама!
Соседи Плиевых по Бородинской улице, где проживала Аминат Игнатьевна с послевоенных лет и до конца своих дней, вспоминают, как в теплое время года она сидела на улице на низенькой табуретке и с любовью наблюдала за играющими неподалеку детьми, за беззаботное и счастливое детство которых погиб ее младший сын – Кирилл и сражался до победного конца ее старший – Исса. Потом она медленно опускала руку в карман жилетки, доставая оттуда конфету, непременно дорогую московскую шоколадную, подзывала по-осетински ребенка и угощала его, и так каждого, пока не раздаст все конфеты. А потом сидела и смотрела вдаль, очевидно, ожидая, что вот-вот сейчас из-за угла повернет ее сын – Кирилл, которого она ждала до последнего своего дня, так и не справив по нему поминки, не сделав два поминальных пирога и не сказав «Рухсаг».
Мать Дважды Героя Советского Союза, Героя Монгольской Народной Республики генерала армии Исса Александровича Плиева и героически погибшего красноармейца Кирилла Александровича Плиева – сильная осетинская женщина Аминат Игнатьева Плиева (урожденная Моргоева) - ушла из жизни в 1974-ом году в возрасте 103-х лет… Но имя ее навсегда вошло в историю Осетии, став символом материнского подвига, цену которому невозможно измерить ни высокими наградами, ни генеральскими званиями!

Материал подготовил Артемий Мириков


Учащийся Владикавказского 2-го реального училища Исай (имя в крещении) Плиев с матерью Аминат Игнатьевной и соседями из с. Старый Батако. Владикавказ. 1914 год.


Газданова (Ваниева) Тасо - мать cемерых братьев Газдановых из осетинского селения Дзуарикау, погибших в годы Великой Отечественной войны. Семерых сыновей отдала она Родине. Каждый день недели за каждого сына Тасо держала пост. От потрясений к концу 1941-го года она уже не могла вставать с кровати. Умерла, получив третью похоронку.


Третий осетин, удостоенный высокого звания Советского Союза и первый за годы Великой Отечественной войны - старший сержант Хаджимурза Заурбекович Мильдзихов с мамой - Шафиат Мильдзиховой (Цахиловой) после возвращения с фронта. 1942 год.


Багаева (Остаева) Ната - мать 13-ти детей. Вместе со своим мужем - Героем Первой мировой войны, кавалером трех Георгиевских крестов, активным участником борьбы с грузинскими меньшевиками в 1920-м году - Константином (Коте) Багаевым воспитала 12 родных детей (один умер в младенчестве) и четырех племянников-сирот. На Великую Отечественную отправила двух родных сыновей и двух племянников. Старший сын - Георгий (Жоржик) скончался от полученных ран и менингита в госпитале в Геленджике 5 мая 1943 года. Двое племянников - Мушкел Багаев и Уона Тедеев - пропали без вести, Мушкел весной 1942 года. В конце 1940-х была удостоена высокого звания «МатьГероиня».


Герой Советского Союза, генерал-полковник (на фото еще генерал-майор), прославленный разведчик Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров рядом со своим старшим братом Джиором и его супругой Лизой Аликовой, которые воспитали маленького Хаджи. Фото сделано во время очередного визита генерала в Ольгинское, после Великой Отечественной войны.


Герой Советского Союза генерал армии (на фото еще генерал-лейтенант) Георгий Иванович Хетагуров с мамой Софией Беслекоевой. Фото сделано после Великой Отечественной войны.


Известная осетинская девушка-летчик, депутат Верховного Совета Северо-Осетинской АССР 1-го созыва, участник обороны Севастополя Илита Даурова вместе со своей мамой Амой Григорьевной.

71. Моргуаты Б. Намысджын сылгоймӕгтӕ / Моргуаты Бек // Вперед.–2006.– 28 нояб.
    Моргоев Б. Прославленные женщины : [о женщинах с. Карджин,   помогавших фронту во время войны].
72. Олисаева А. Ветеран [ВОВ из Петербурга К. Машинин] разыскивает в Северной Осетии женщину, спасшую его в 1942 г. // Пульс Осетии.– 2008.– №14 (апр.).
73. Петрова А. «Спасибо, сестричка!» : [о ветеране войны и труда М.Л. Навродской-Савхаловой из Алагира] // Заря.– 2008.– 24 апр.
74. «Победа в лицах» : девушка-снайпер – Нина Слонова / материал подготовила Ирина Доева// Пульс Осетии.– 2021.– 20 апреля. // Сев. Осетия.– 2020.– 6 июня.



«Победа в лицах»

Среди известных Героев Советского Союза есть саперы, танкисты, летчики, моряки, пехотинцы и военные врачи. Но хотелось бы выделить одну военную специальность, которая занимает особое место в категории подвига. Это - снайперы. На войне они считаются особы опасными противниками. Недаром, один единственный выстрел может изменить ход целой войны. По неписанному правилу Второй Мировой, солдаты всех сторон почти никогда не брали в плен снайперов.

Мы расскажем историю о девушке-снайпере, внесшей весомый вклад в общее дело Победы. Еще со школы Нина Слонова увлекалась стрельбой. В центре Орджоникидзе был тир и девочка часто упражнялась там. Когда началась война, ее девушка - снайпер не брали в армию, но все же она добилась своего, пошла добровольцем. На фронте ее определили санинструктором, но девочка рвалась на фронт.

Из воспоминаний Нины Слоновой: «Меня послали на трехмесячные курсы снайперов. Нас было 28 девушек. Курсы окончила на «отлично». Вернулась обратно в свой полк. Обрадовалась, узнав, что меня пошлют на передовую. В списке я была первой. Когда нам, четырнадцати девушкам, вручили снайперские винтовки, ко мне подошла высокая, стройная эстонка Людмила Троцк и говорит: «Нина, я пойду с тобой, снайперы попарно ходят». И мы вместе ушли на фронт...»

Так Нина Слонова начала службу в 257-й Краснознаменной стрелковой дивизии, которая была сформирована в первые дни июля 1943 года. Дивизия вошла в состав 51-й армии, сражалась на Таманском полуострове западнее Крымской. Под той станицей Нина и получила свое боевое крещение.

Однажды во время задания Слоновой пришлось вступить в рукопашный бой. Ранним утром Нина выдвинулась вперед еще до того, как наши подразделения пошли в атаку. Она вышла на передний край, чтобы бить по огневым точкам врага, тогда ее и решили взять живьем. Выслали группу автоматчиков. Фрицы ползли слева и справа. Девушка одна смело вступила в неравный бой. Стреляла она спокойно и метко. Выстрел - и замер один из ползущих немцев, пока наши подразделения пошли в атаку. Немцы бежали, забыв про девушку, забыв про свои позиции. На месте боя Нины с немецкими автоматчиками бойцы нашли семь убитых ею немцев. 8 апреля 1944 года 257 дивизия перешла в наступление на Крым с Сивашского плацдарма. Все силы были сконцентрированы на прорыв наиболее сильно укрепленной полосы обороны противника. Здесь пролегали наикратчайшие дороги, выводившие в тыл Перекопской группировки врага. Потом были тяжелейшие бои за Латвию, за освобождение которой Нина Слонова была представлена к ордену Отечественной войны.

С переходом советских войск на территорию фашистской Германии снайперская служба была ликвидирована. Нину Слонову направили в артиллерийский полк на медицинскую работу. Войну снайпер окончила в Прибалтике, демобилизовавшись в 1946 году.

В военной характеристике Нины сказано: «Умело сочетая профессию стрелка-снайпера и медицинского работника, тов. Слонова вынесла из поля боя 138 раненых бойцов и командиров Красной Армии». Согласно материалам прессы времён войны, к середине февраля 1944 года снайперская пара Слонова - Троцк уничтожила 115 солдат и офицеров противника, 69 из которых - на ее счету. Её итоговый снайперский счёт оценивается в 170 уничтоженных врагов. 11 марта 1985 года, к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне Нина Салиховна Слонова была награждена орденом Отечественной войны 2-й степени. В Бессмертном полку военно - исторического мемориального комплекса «Барбашово поле», среди сотен портретов уроженцев Северной Осетии, воевавших за мирное будущее нашей страны, размещен и портрет Нины Слоновой.

материал подготовила
Ирина ДОЕВА пресс-служба МВД по РСО-Алания

75. Ревазова В.А. Женское лицо войны :  [беседа с ветераном ВОВ гвардии майором Верой Ревазовой] / записала А. Джиоева // Слово.– 2008.– 8 мая.
76. Сӕ кад уӕлӕуыл баззад // Стыр Ныхас.– 2008.– № 20(июнь).
    Остались в памяти народа [Сослан Гагкаев и его супруга, участница тыла Лида Есенова].
77. Тедеева Н.В. Женщины Северной Осетии на военной службе в годы Великой Отечественной войны / Н.В. Тедеева, Н.Х. Дзагурова // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки.– 2015.
78. Ткаченко О. Бабушка Олимпиада [Манакова, военная медсестра] // Фидиуӕг.– 2005.–   7 мая.
79. Тменаты Дз. Ис дзы Тамарӕйы ӕххуыс дӕр   / Тменаты Дзерассӕ // Рӕстдзинад.– 2005.–  21 апр.
    Тменова Дз. Есть и вклад Тамары [ Битаровой из с. Мичурино в Победу].
80. Ты нежность любви сквозь войну пронесла : [об участнице ВОВ Замире Дзадзаевой] // Вести Дигории.– 2008.– 7 марта.
81. Фардзинов Б. Мужественная дочь Алагира / Борис Фардзинов // Заря.– 2002.– 6 авг.
82. Хадоев П. Разведчица военного неба [Маша Гамаева] // Слово.– 2006.– 6 мая.
83. Хӕмыцаты З. Рӕвдыд – хъӕбултӕй / Хӕмыцаты Зоя // Рӕстдзинад.– 2007.– 23 окт.
    Хамицева З. Детьми обласкана [Екатерина Горенко-Дзобаева из с. Мостидзах – узница немецкого плена].
84. Хурумова Т. «Продолжая великую тему...» : [о ветеране войны В.А. Ревазовой] // Заря.– 2007.– 11 дек.
85. Юрова Ю. Памятник Любе Кондратенко  // Моздокский вестник.– 2019.– 10 окт. 

ХХХ

https://vladikavkaz.bezformata.com/listnews/osetii-v-velikoj-otechestvennoj-vojne/46665712/

http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=1231

https://www.kino-teatr.ru/teatr/activist/253039/bio/

https://infourok.ru/klassnyy_chas_zhenschiny_velikoy_
otechestvennoy_voyny-308850.htm

ДЗГОЕВА ДАУХАН БАБЕЕВНА

Партизанский врач

«Дорогой товарищ Дзгоева Д. Б.»

Городской комитет компартии Украины, исполком городского Совета депутатов трудящихся от имени всех тружеников города горячо и сердечно поздравляет Вас с 30-й годовщиной освобождения Ровно от фашистских захватчиков…».

«Уважаемый товарищ Дзгоева Даухан Бабеевна!

Коллегия и партком Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР поздравляет Вас, принимавшую участие в благородном деле обеспечения безопасности Советского государства, со славным юбилеем - пятидесятилетней годовщиной органов государственной безопасности…»

«Дорогая Даухан Бабеевна!

Поздравляю Вас, нашего боевого товарища – соратницу по борьбе с фашизмом в годы Великой Отечественной войны в глубоком тылу врага, в специальном партизанском отряде, которым командовал Герой Советского Союза Д. Н. Медведев, с правительственной наградой. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1967 годы Вы  награждены медалью «За боевые заслуги». Желаю Вам здоровья, счастья, успехов в труде! Бывший заместитель командира отряда Ал. Ал. Лукин».

«Милая, дорогая Даухан!

Прими от ровенских друзей сердечные поздравления с Первомаем и Днём Победы. От всего сердца желаем быть всегда здоровой, жизнерадостной, счастливой. Сегодня воскресенье. Нас четверо: Иван, я, Клишкан с Еленой Никитичной  сидим у костра в лесу и вспоминаем события бывших боевых дней. Я рассказала, как более 30 лет тому назад, ранним весенним утром Вы спасли меня. Как вместе с Раем Митиченко увели меня из лагеря-тюрьмы, а потом связали с отрядом. Моя дорогая Даухан, как хорошо. Что есть отличные люди на земле. Вы мой спаситель. Хорошее никогда не забывается. Всё до мелочей вспомнилось: лагерь, отряд. Рая с умными, добрыми карими глазами, её героизм. Недавно ходили с кинорепортёром в её бывшую квартиру. Как всё изменилось! Наша дорогая Даухан, ещё раз всего вам хорошего. Ускова».

«Дорогая Даухан!

С наступающим Новым 1977 годом! Желаю самого лучшего». Часто вспоминаю наш выезд из Ровно, жандармерия за годом. Наши жизни были спасены. Если бы мы не выехали в тот день, сегодня нас в живых не было бы, назавтра после отъезда в нашей квартире было гестапо… Доброго здоровья, счастья, успехов. Людмила Коваленко».

«Уважаемая Даухан Бабеевна!

Сердечно разделяю Вашу радость по поводу Таймураза. Что может быть более приятное для матери, чем то, что дети выходят в люди, что им сопутствует удача. Радость ещё больше увеличивается тем, что сын осуществил мечту о мединституте, пошёл по стопам мамы… Сердечный привет Мисосту Дзамболатовичу. С уважением Стехов».

Открытки, письма, фото и снова открытки… С севера. С юга, с запада и востока. Из Норильска и из Ровно, из Ленинграда, Владивостока и Москвы. Мелькают имена и фамилии. Знакомые по книгам Дмитрия Николаевича Медведева «Сильные духом» и «Это было под Ровно». Комиссар отряда Стехов, командир разведки Лукин, командир конной разведки Валентин Семёнов, врач отряда Альберт Вениаминович Цессарский…

Отдельно документы: пожелтевшие. Написанные от руки листки и четвертушки военные лет.

«Выдано Дзгоевой Даухан Бабеевне в том, что она является врачом партизанского отряда. Имеет личное оружие – автомат № 695».

Боевая характеристика на врача кавразведки Дзгоеву Даухан Бабеевну:

«Родилась в Северной Осетии, по национальности осетинка, кандидат в члены ВКП (б) с 17 июня 1944 года. Образование высшее. Служила в 320-й стрелковой дивизии в 130-м медсанбате с 8 февраля 1942 года по 18 мая 1942 года на должности врача. 18 мая в Керчи попала в плен. В лагере была в городе. Ровно с 10 июня по 1 октября 1942 года. 30 августа 1943 года с группой Шевчука прибыла в отряд. В отряде показала себя дисциплинированной и добросовестно относилась к своим обязанностям. Пользовалась авторитетом среди бойцов и командиров, участвовала в боях с немецкими оккупантами и украинскими национальностями. В бою вела себя смело, вовремя оказывала помощь раненым бойцам и командирам, за что представлена к правительственной награде – медали «Партизану Отечественной войны 2-й степени».

И более свежие, отпечатанные уже на машинке:

Приказ министра здравоохранения СССР № 104 от 6 апреля 1960 года.

«За хорошую работу по медицинскому обслуживанию населения наградить значком «Отличник здравоохранения» Дзгоеву Даухан Бабеевну – зав. отделением родильного дома № 2 г. Орджоникидзе. Министр здравоохранения СССР».

«Диплом. Центральный штаб Всесоюзного похода комсомольцев и молодёжи по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа награждает Дзгоеву Даухан Бабеевну за большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. 20 июня 19472 года. Председатель ЦШ ВП Маршал Советского Союза И. С. Конев».

Удостоверения, военный билет, медали, нагрудный знак «Партизанский спецотряд Медведева Д. Н. 1942-1942»; партизанский квиток № 3189, удостоверяющий, что Дзгоева Даухан Бабеевна в период Отечественной войны была участником партизанского движения и подпольных организаций на Украине с августа 1943 по октябрь 1944 года.

Даухан Бабеевна Дзгоева. Она была одной из первых, вступивших в пионеры в селении Тулатово. Билет № 371 украшает летопись пионерской организации Северной Осетии. В числе первых семи Даухан окончила областную показательную школу-девятилетку, затем Азербайджанский государственный медицинский институт и стала врачом-гинекологом.

Счастливое замужество, любимая работа. Всё было так хорошо и радостно в её жизни. И вдруг всего этого не стало. Муж ушёл в армию, роддом превратился травматологическую больницу, а сама она днём выявляла доноров, а ночью дежурила на крыше огромного дома на Арбате. Взрывы фугасок, первые раненые, и не на фронте, а в центре Москвы. Было от чего потерять голову.

9 ноября 1941 года Даухан призвали в армию.

- Честно сказать, я растерялась. Что же буду делать в армии я, врач-гинеколог? Военно-полевую хирургию в своё время я не очень жаловала, и познания в ней у меня были смутные. Пришлось честно сказать об этом в военкомате.

И вот она почти дома - в Пятигорске - на курсах военно-полевой хирургии, затем в Краснодаре.

- Настроение у всех было приподнятое, - вспоминает Даухан, - ждали отправки на фронт. В мечтах я уже разворачивала медсанбат, выносила раненых, делала перевязки. И вдруг приказ: «Врач Дзгоева, вам придётся сопровождать эшелон!».

Человек, говорят, ко всему привыкает. Привыкла и Даухан к мысли, что она в ответе за здоровье и жизнь всех этих молодых и пожилых людей, одетых в солдатские шинели. Привыкли и они к женщине-врачу. Дорога сдружила. А путь был не из лёгких: сначала поездом до Крымской, затем машинами - до Тамани, пароходом - до Керчи и , наконец, походным маршем - до Тамани, пароходом - до Семисотки, где в то время уже шли ожесточённые бои.

- Семисотка встретила нас грохотом боя, - рассказывает Даухан Бабеевна, - гарью, стонами раненых. Это был сплошной ад из огня и дыма.

Она дала себе слово быть сильной.

Кое-как разбили медсанбат, и началась работа. День и ночь сливались в одно целое. Спали урывками. Перевязывали, резали, зашивали, бинтовали. Тяжелораненых тут же эвакуировали а те, что с лёгкими ранениями, уходили снова на передовую. Время как бы остановилось. О накале боя судили по количеству раненых. И вдруг приказ: «Медсанбат немедленно перевести в Али-бай».

Али-бай - это огромные каменоломни недалеко от Семисотки. Здесь, глубоко под землёй, в пещерах и находилось почти всё мирное население Семисотки и окружающих сёл, склады с продовольствием и медикаментами. Вот сюда-то и прибыли ночью раненые и персонал медсанбата, надеясь утром добраться до пристани и погрузиться на пароходы. Но увы! К утру пристань была уже занята врагом. Немецкие танки ворвались в Семисотку. Одна попытка прорваться - неудача, вторая - плен.

Движется по дороге колонна. В середине несколько человек почти несут женщину. Она бредит, зовёт кого-то, что-то говорит, а порой дико смеётся, сжимая страхом сердца идущих.

- Как сейчас вижу, - говорит Даухан Бабеевна, - полотно железной дороги, измученных людей на привале. Две женщины, вытирая слёзы, украдкой бросают мне на колени мешочек с сухарями и… немец, живой немец с автоматом. Он требовательно протягивает руку. «Сними часы», - шёпотом говорит сидящий рядом. И мои часы, свадебный подарок мужа, перекочёвывают в карман врага.

Менялись конвоиры, мелькали разрушенные сёла, женщины со скорбными лицами, а они всё шли и шли, голодные и холодные, омываемые дождём и снегом, снедаемые стыдом и страхом. Затем их погрузили в теплушки и привезли в Ровно. Лагерь военнопленных… Колючая проволока, охрана овчарки, расстрелы, голод, нары в три яруса и на них истощённые люди.

- Нет, не люди, - вспоминает Даухан Бабеевна, - скелеты, обтянутые кожей, и руки, протянутые к глине, не к хлебу, а к глине (в ней есть фосфор, и она поддерживает существование).

Болезнь не разбивает, - мужчина ты или женщина, врач или не врач - для неё все равны. Даухан заболела тифом. Помогли друзья: Василий Бигулов сейчас он учительствует в Кирово), Александр Сохиев и Владимир Торчинов. Они буквально вырвали ей из лап смерти. Они же сообщили «на волю», что в лагере есть женщина-врач, осетинка. А вскоре нашёлся и «родственник». Это был отец артистки Варвары Савельевны Каргиновой. Он взял «племянницу» на поруки и увёз в Здолбуново, недалеко от Ровно.

Нет, это не было избавлением. Тот же плен, только без колючей проволоки. Она не имела права выехать из города. А расстрела и здесь были обычным явлением. Расстреливали за то, что еврей, за то, что кто-то донёс, что ты связан с партизанами, и просто так - ни за что. На второй день после приезда Даухан в Здолбуново здесь совершенно было страшное злодеяние – в гетто гитлеровцы расстреляли всё еврейское население города. Погибли и взрослые и дети.

Когда Даухан, оправившись после болезни, пришла в Красный Крест за документами, навстречу ей поднялась красивая черноглазая девушка и, протянув руку, по-русски спросила: «Дзгоева… Даухан?», и затем на чистейшем осетинском: «Я жду вас уже несколько дней». Это была Рая Митиченко  из Ардона.

- Вы представить себе не можете, - говорит Даухан, - какая это была чудесная девушка, красавица. Небольшого роста. Изящная, даже хрупкая. И кто бы мог подумать, глядя на неё, что она работает здесь по заданию партизанского штаба, выполняет самые опасные поручения: спасает наших людей от неволи, снабжает документами тех, кому угрожает арест, а штаб - нужными сведениями.

Именно она посоветовала Даухан устроиться на работу в городскую больницу в Здолбуново. Она же помогла позднее уйти в партизанский отряд.

В Здолбуново Даухан познакомилась с Миневриными и Гаврилюк. Но прошло немало времени, пока Даухан поверили и она получила первое задание. Оно было несложное, её первое поручение: оформить больничный лист совершенно здоровому человеку.

- Как я узнала позднее, это был связной отряда Абрам Иванов, человек совершенно исключительный. В прошлом учитель, до самозабвения влюблённый в свою работу, человек слабый физически, он работал (тоже по заданию штаба) грузчиков на железной дороге, регулярно снабжал штаб сведениями, поддерживал связь с подпольщиками. Погиб он трагически. Захваченный на явочной квартире у Гаврилюк, он отстреливался до последнего патрона и погиб в горящем доме.

Затем - второе задание: достать медикаменты, третье… И вот настало время, когда связной сообщил, что в отряде нужны врачи, и ему дано задание перебросить её туда.

О том, как совершался переход в лес, можно написать целую книгу. Вечером, захватив чемодан с инструментами, они двинулись в Ровно, на встречу со связным. Ночевали у Митиченко.

Что это была за ночь! Каждый стук тревогой отдавался в сердце. Ещё тревожнее стало, когда утром не пришёл связной и Рае пришлось познакомить Даухан со своим связным, что было вопреки правилам конспирации. Шевчук…

- Не волнуйтесь, я вас хорошо знаю. Приходите завтра утром на базар и ждите.

Связной переправил их на ближайший маяк. Но не без происшествий. Доехав в товарном вагоне до деревни Клевань, будущие партизаны вышли и, как бы прогуливаясь, пошли в сторону леса. Вид у них было, как у людей, собравшихся провести день на лоне природы. Они смеялись, дурачились и даже, кажется, пытались петь. Вдруг навстречу два гитлеровца.

- Душа, наверно, ушла в пятки? - спрашиваю я Даухан.

- Да, страшно стало. Но отделались испугом. Или они приняли нас за отдыхающих, или просто не захотели связываться (их было двое, а нас восемь, вблизи лес). Через несколько минут мы были на маяке, среди своих, и впервые за несколько месяцев услышали такое простое, но такое дорогое слово - товарищ.

Молодёжь часто спрашивает: «Что такое счастье?» Могу сказать, что тогда я была счастлива. Хотелось петь, плясать и немного… плакать.

А потом пришли партизаны, они возвращались с задания. Вылазка оказалась удачной, и командир роты Маликов был в отличном расположении духа. Узнав, что гости - уроженцы Кавказа, он куда-то исчез и через некоторое время вернулся с карманами, полными орехов. Жестом гостеприимного хозяина предложил отведать гостинцев из партизанского сада.

- Скажу прямо, я не ела, ни до, ни после ничего вкуснее этих орехов.

Стеной стоит суровый партизанский лес. Пропустит своих и снова сомкнётся, закрое дорогу врагу. Всё здесь ново, необычно, всё не так. Как на родном Кавказе. А вот и партизанский дагерь, её новый дом. Каким он будет для неё?

Даузан направили в хозчасть. А она-то мечтала о вылазках в тыл врага, о сражениях! Грустно. Но вскоре убедилась, что хозчасть, как любил говорить заведующий Франц Игнатьевич, основа всех основ.

- В первой же вылазке нас обстреляли и я, кажется, вела себя вполне прилично, - с улыбкой говорит Даухан.

А потом была вторая, третья вылазка… Затем Даухан доверили встретить самолёт из Москвы, потом перевели врачом в третью роту (в ту самую роту, с которой она переступила порог лагеря), и. наконец, в кавалерийскую разведку. Научилась Даухан не только переносить вместе со всеми трудности далёких рейсов, лечить, готовить стерильный перевязочный материал, но и управляться с конём.

Были глубокие рейды и жестокие бои. Особенно жарким был боя 7-8 ноября 1943 года, когда партизанам пришлось оставить зимний лагерь и перейти в Цакловичи, а оттуда ещё дальше, в леса.

В отряде любили молодого приветливого врача. «Здравствуйте, доктор!», «Доброе утро, Даухан!» - слышалось отовсюду. А разведчики не забывали, уходя на задание, зайти к своему доктору - спросить, не нужно ли чего?

- Я до сих пор храню, как знак трогательного внимания, записку человек, которого уже нет в живых. Он попал в руки гестапо и погиб. Вот она…

Клочок тетрадного листа. Химический карандаш. «Уважаемая Даухан Бабеевна! Вы как-то говорили, что нуждаетесь в соляной кислоте, которой нет в санчасти. Будучи в одной аптеке, я об этом вспомнил. Посылаю вам флакон, она разведена один к двум. Рад, если она действительно окажется полезной для вашего здоровья. Жму Вашу руку».

Цессарский, врач отряда, вспоминая об этом времени, говорит: «Помню, пришла к нам женщина-врач Даухан Дзгоева. Высокая, стройная, с большими серыми глазами, она отличалась какой-то удивительной гордостью и выносливостью. Бывало, в тяжёлом походе бойцы предлагают ей сесть на повозку - она упрямо идёт пешком со всеми; кто-нибудь отдаёт ей тёплый полушубок - она ни за что не берёт, словно не замечает промозглой слякоти, пробирающей до костей, идёт прямая, строгая, не ёжась, в своём худом, заплатанном жакете. Придёт на место и не ляжет, пока не опросит всех.

Бойцы её роты на лагерных стоянках первым делом строили шалаш своему врачу. И там всегда висела аккуратная занавеска».

Май 1945 года. Какое счастье! Закончилась война. Наконец-то!

А в феврале 1961 года партизаны, уже постаревшие, вновь встретились в Ровно. На открытии памятника герою-разведчику Николаю Кузнецову. Через пятнадцать лет они вновь прошли по местам боёв, побывали в своём первом лагере под Ровно, сфотографировались у бывшего партизанского шалаша. В марте 1966 года состоялась ещё одна встреча, но уже в Орджоникидзе. Сюда приехал комиссар отряда Герой Советского Союза Сергей Трофимович Стехов. Обещает нагрянуть командир конной разведки Валя Семёнов.

В июне 1972 года Даухан Бабеевна была в Москве. На улице Медведева состоялась незабываемая встреча с ветеранами партизанского отряда «Победители», которым командовал Герой Советского Союза полковник Дмитрий Николаевич Медведев.

Торжественный сбор у средней школы № 175 по улице Медведева открыл бывший комиссар отряда полковник в отставке Сергей Трофимович Стехов. Он рассказал о том, как громили партизаны немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной территории Западной Украины…

Встреча закончилась посещением Новодевичьего кладбища, где похоронен Д. Н. Медведев, и могилы неизвестного солдата у Кремлёвской стены.

В 1974 году Даухан Бабеевна ушла на заслуженный отдых. Но и сейчас она в гуще жизни, событий. У Даухан Бабеевны дружная семья. Её «мужчины» (муж Мисост Камболатович и сын Таймураз) никогда не забывают поздравить Даухан с Днём Победы.

У Даухан очень много друзей среди взрослых, а ещё больше - среди школьников. По-прежнему романтикой подвига дальних дорог, мужеством веет от этой поистине замечательной женщины.

В. Ларина

См.: Ларина В. Партизанский врач // Сыны Осетии в Великой Отечественной.–  Вып. 1.– Владикавказ: Ир. 1981.– С.110–117.

КАРПОВА АНТОНИНА ИВАНОВНА

Юность, опалённая войной

Качается рожь несжатая,
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне.
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.

Стихотворение Юлии Друниной посвящено целому поколению девушек, чью юность опалила война. Оно кусок жизни, яркий штрих из биографии и нашей землячки Антонины Ивановны Карповой.

Так и кажется, что именно её видела поэтесса, когда писала эти проникновенные строки. Только вместо «ржи несжатой» было бездорожье, трясины, непроходимые леса Карелии, пурга, торосы и метели Заполярья и раненые, которых нужно было не просто вынести с поля боя, оказать первую медицинскую помощь и доставить в госпиталь, но ещё и спасти от обморожения.

Раненые укладывали обычно на оленьи упряжки или на волукуши, укутывали в меховые конверты и одеяла, обкладывали химическими грелками.

- Пока вернёшься в свой так называемый «тыл», а это была передовая, выбьешься из сил, мечтаешь лишь о том, чтобы выкупаться в «бане и выспаться, - говорит Антонина Ивановна, вспоминая нелёгкие годы войны. - Сейчас не верится, что всё это было.

Во время тяжёлых напряжённых боёв сутками не отходили от операционного стола, а при выходе в тыл противника медицинскую помощь оказывали непосредственно на поле боя.

- И часто вспоминается мне русский солдат. Весь израненный, а подчас уже безнадёжный, он просил: «Сестрица, не подползайте, поберегите себя, а моя жизнь уже закончена!». В такие минуты, - продолжает Антонина Ивановна, - мне казалось, что я в состоянии одна вступить в схватку с врагом. Эти слова одновременно вселяли и уверенность в победу. «Нет, - думала я, - таких людей нельзя победить!». Хотелось каждому раненому подложить свои руки, спасти от смерти, довезти, а иногда донести до своих, до госпиталя.

Свою первую награду - медаль «За отвагу» - Антонина Ивановна получила не просто за спасение раненых, а за то, что в сложных условиях Заполярья спасла их от обморожения.

… шли тяжёлые бои. На 96-й полевой госпиталь, к которому на сей раз была придана нейрохирургическая группа ОРМУ-10 (отдельная рота медицинского усиления), шёл большой поток раненых. Среди раненых много было с проникающим ранением в череп и позвоночник, и маленькая группа врачей и сестёр работала напряжённо.

Раненых, получивших первую медицинскую помощь, группами в 15-20 человек в сопровождении одной-двух медсестёр на самолётах отправляли в Архангельск.

- В тот раз группу должны были сопровождать Люся Тимощук из челюстно-лицевой и я. Раненые дремали под ровный гул мотора, а мы с Люсей, как сейчас помню, - рассказывает Антонина Ивановна, - с двух сторон поддерживали носилки с тяжелораненым. Ничто, казалось. Не предвещало беды, и вдруг самолёт вздрогнул и пошёл вниз. Как потом выяснилось, в районе Лоухи самолёт был отстрелян вражеской авиацией. Лётчику удалось посадить подбитую машину на небольшую поляну. Быстро выносим тяжелораненых, кто может двигаться, выбирается сам, и отбегаем подальше от горящей машины.

Экипаж, посоветовавшись, отправляется на поиски ближайшего аэродрома (кажется, он был на станции Боярской), а мы остаёмся с ранеными.

Нас было двое и нам, конечно же, было страшно, и в первое время, не буду скрывать, мы растерялись. Но раненые, 20 беспомощных мужчин, нуждались в нашей помощи, требовали нашей заботы. И вот это сознание ответственности помогло нам взять себя в руки, выстоять в борьбе с холодом, болью, полярной ночью.  Зато сколько было радости, когда пришла помощь. Вернулись лётчики с волокушами и собачьими упряжками. А северное сияние! Незабываемое зрелище! Вам покажется странным, что в такой обстановке я запомнила северное сияние. Но ведь нам было по 19-20 лет, мы были так молоды!

О мужестве, чувстве долга говорит и выписка из характеристики тех лет:

«В период напряжённых боёв проявила исключительную выдержку и умение при оказании медицинской помощи раненым бойцам и офицерам, по нескольку дней не отходя от операционного стола. Многократно участвовала в выходах в глубокий тыл противника, где под огнём. Не считаясь с опасностью для жизни, оказывала медпомощь непосредственно на поле боя. За что была награждена орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и медалью «За оборону Заполярья».

Как старшая операционная сестра имеет отличную подготовку и богатую практику… Среди бойцов и офицеров пользуется большим уважением и заслуженной любовью. Командир м/о роты капитан м/с Берлянт. Согласен: командир 31-й отдельной горнострелковой Краснознаменной ордена Красной Звезды бригады майор Манухов».

- За что получила орден Красной Звезды? - Антонина Ивановна на мгновенье задумывается, как бы вспоминая пережитое. Лицо становится суровым и каким-то даже чужим. - Это было в сентябре 1943 года на полуострове Рыбачьем. Противник потопил несколько барж с ранеными. Странная история. Стоило только транспорту с ранеными выйти в море, как тут же появлялись самолёты противника… И так изо дня в день. Пробовали отправлять в разное время дня - результат тот же. Отправляется транспорт - появляются самолёты. Это уж потом узнали, что сигнал противнику подавала санитарка госпиталя. Финка по национальности, медработник по профессии, она «добросовестно» отрабатывала деньги, которые ей платило гитлеровское командование. А пока на наших глазах гибли люди, которых мы вынесли. Часто рискуя жизнью, с поля боя. Вот и в тот день затонула очередная баржа с ранеными. Ледяная вода сводила судорогой тело, и ко дну шли даже те, кто в другое время смог бы спастись. За спасение раненых с с этой баржи я и получила своё орден, - уже как-то буднично закончила Антонина Ивановна.

Четыре года войны тяжёлым грузом легли на хрупкие женские плечи. Тоне было 19 лет, когда 22 июня, на рассвете фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. В 4 часа утра противник «обрушил шквал огня по пограничным заставам, недостроенным укреплениям, военным городкам, лагерям, узлам связи и другим объектам на всём протяжении от Балтики до Чёрного моря» (Великая Отечественная война. Краткий научно-популярный очерк. М., 1970, с. 57). Началась Великая Отечественная война.

Родина была в опасности. И каким далёкими и незначительными показались в тот день Тоне все невзгоды её детства и юности. Что по сравнению с тем огромным, участницей чего она становилась, были детские слёзы, злая мачеха, сиротское детство, бесконечные придирки жены брата, в семье которого она жила в последние годы. Всё это были такие мелочи. Над Родиной нависла смертельная опасность. Советскому народу предсточло с оружием в рках «защищать от объединённых сил фашистского блока самый передовой прогрессивный строй, самую демократическую форму государственной власти, самую передовую культуру, социалистическую идеологию. Так или примерно так думала она, слушая речь В. М. Молотова по радио.

Тоня понимала, что борьба будет тяжёлая, жестокая, бескомпромиссная.  

Могла ли она, комсомолка, быть в стороне. 24 июня 1941 года слушатель курсов медсестёр при институте имени Мечникова Тоня Нефедова стала медсестрой нейрохирургической группы отдельной роты медицинского усиления (ОРМУ-10).

Известный в то время нейрохирург Александр Николаевич Бондарёв (он же начальник группы), хирург Александр Яковлевич Благулькин, главная операционная сестра Наталья Гавриловна Галушкина, операционная сестра Александра Гавриловна Черникова, медицинские сёстры Люда Алексеева, Шура Громова, Зоя Федотова, Тася Мольгунова. Отныне они - её семья. С ними её предстоит пройти через все испытания и победить. А что впереди победа - она не сомневалась ни на минуту.

А пока нужно овладеть искусством быстро собирать укладки (инструмент для операций на черепе и позвоночнике) и стать хорошей (отличной, решила про себя девушка) операционной сестрой.

В августе 1941 года Тоня вместе с группой медицинского усиления была направлена на Карельский фронт. Старшая операционная сестра, нейрохирургической группы. Какая огромная ответственность. Тем более, если учесть, что ей было всего 19 лет. Но выдержке, смелости девушки завидовали даже многоопытные врачи.

- Выдержка, опыт, уверенность, - говорит Антонина Ивановна, - пришли позднее. А сначала было первое боевое крещение под Мгой. И мне было страшно, очень страшно. Это был ад. Если кто скажет, что он не испытывал чувства страха в бою, не верьте. И первый, и второй, и сотый бой – это страшно. И особенно первый. Помню, как я обещала Люде Алексеевой, если её убьют, переслать медальон матери и просила сообщить о моей смерти брату в Москву. Всё дело только в том, что на удалось победить чувство страха, боязни за свою жизнь, заставить себя думать о раненых, о своих обязанностях. «Сначала - раненый, а потом уже ты, твоя жизнь», - внушала я себе. Свой первый бой под Мосельской, Медвежегорск, Кандалакша, полуостров Рыбачий, Петсамо, Киркенес, но Мга стоит особо. Здесь я одержала победу над собой, над страхом за свою жизнь.

Во время боёв под Беломорском госпиталь, которому была придана группа, в течение месяца был отрезан от основных сил. Все классы и даже лестницы двухэтажной школы были заполнены ранеными. Кончились перевязочные материалы и медикаменты. Раненые получали в день сто граммов каши. Медперсонал не получал и этого. Положение было ужасное. Не мудрено было потерять и присутствие духа. Многие плакали, не скрывая слёз, когда оборона была прорвана и из Беломорска прибыл бронепоезд. Месяц в кольце, это нужно испытывать самому.

- Но мне почему-то запомнились больше последующие события. Медперсонал, отправив раненых, должен был выехать в Петровские Ямы, где в то время шли напряжённые бои. И не задержись мы на каких-то полдня, не разговаривала бы я с вами сегодня. Финны наскочили на госпиталь в Петровских Ямах и вырезали весь медперсонал и раненых. До сих пор не могу говорить об этом без содрогания, хотя потери были и до и после.

В Кесинги (Лоуховское направление) погибла медсестра Зоя Фёдорова. Её подстрелил финский снайпер. Бой шёл в лесу, и снайпер, замаскировавшись в гутой кроне дерева, хладнокровно добил раненого и подстрелил медсестру. Много неприятностей причиняли нам эти «финские кукушки».

Не легче было и в Мурманске, куда группу отозвали весной 1943 года. Мурманск - это незамерзающий пор на севере страны, дорога на Ленинград, артерия, питающая этот героический город. После неудавшегося наступления (противник был в 25 километрах от Мурманска). Гитлер приказал сжечь город. Эшелон за эшелоном шли самолёты противника на Мурманск. Население города было эвакуировано, на госпиталях выложены белые кресты. Нашлись ещё люди, которые верили, что опознавательные знаки спасут госпитали от бомбёжки. Но огромные белые кресты не помешали противнику разбомбить военно-морской госпиталь. И вот в этом крошечном аду вдруг появился совершенно седой мальчик лет семи. Почему не эвакуировалась его мать, неизвестно. Но они остались в городе. Мать была убита во время бомбёжки, а мальчик, его звали Алёша, три дня бродил среди развалин, пока попал в госпиталь. Что может быть трагичнее! Седой ребёнок.

В декабре 1943 года Антонину Ивановну переводят в 31-ю отдельную лыжную бригаду особого назначения.

Цель бригады - уничтожение опорных пунктов в тылу противника, а задача медперсонала обычная – спасение раненых. Оказать первую медицинскую помощь и эвакуировать в тыл: зимой на оленьих упряжках, управляемых немцами, летом - на волокушах.

Выход из войны Финляндии (19 сентября 1944 года было подписано перемирие) создал благоприятные условия для разгрома немецко-фашистских войск на Крайнем Севере. Но гитлеровцы упорно держались за незамерзающие  порты Баренцева моря и район Петсамо, где добывались никель и медь, так необходимые германской промышленности.

…Советским войскам предстояло преодолеть мощную оборону, которую гитлеровцы укрепляли три года. Путь им преграждали железобетонные оборонительные сооружения, гранитные надолбы, густые минные поля и проволочные заграждения.

7 октября войска 14-й армии двинулись на штурм вражеских укреплений. За три дня соединения армии, поддерживаемые авиацией, прорвали оборону противника…

Наступление шло по всему фронту. Оно проходило в условиях резко пересечённой местности, множества горных рек, озёр и болот.

В ночь на 15 октября было освобождено Петсамо 21 октября 14-я армия вышла на государственную границу с Норвегией. Советская Армия перенесла свои боевые действия на землю Северной Норвегии, помогая норвежскому народу изгнать фашистских оккупантов.

25 октября войска освободили норвежский горд и порт Киркенес - главную базу снабжения гитлеровской армии в Заполярье. К концу месяца полностью была очищена Петсамская область.

- На Киркенес шли не отдельными группами, а всей бригадой. У нас были уже «катюши», наступлению предшествовала артподготовка, в небе шёл воздушный бой. И шли мы не одни, как всегда, а вместе с 10-й гвардейской стрелковой дивизией. В боевых порядках была вся нашал медсанрота.

Население Норвегии тепло приветствовало воинов Советской Армии и оказывало им всяческую помощь. Советские войска в свою очередь содействовали местным властям в восстановлении разрушенных гитлеровцами районов Северной Норвегии, укрепляя тем самым дружбу и сотрудничество советского и норвежского народов.

5 декабря 1944 года Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Советского Заполярья». Среди 307 тысяч советских воинов, удостоенных этой медали, была и медицинская сестра Антонина Ивановна Карпова.

Впереди была демобилизация, мирный труд, обычная мирная жизнь, учёба. Но в медицинский институт, к которому она шла через всю войну, Антонина Ивановна поступила только в 1947 году и лишь в 1952 году получила такой желанный диплом врача-лечебника.

- Учиться было трудно, - говорит Антонина Ивановна. - Сказывалась и недостаточная общая подготовка, требовал материнского внимания и маленький Андрей. Ему мало было заботы бабушки и деда.

Училась она, не требуя скидки на то, что война «помогла» многое забыть, и никогда не жаловалась на бессонные ночи, когда приходилось догонять студентов, пришедших в институт со школьной скамьи.

После окончания института Антонина Ивановна была направлена в Бюро судебномедицинской экспертизы, да так и прикипела сердцем к этой нелёгкой работе.

- Для меня, - говорит Антонина Ивановна, - война не закончилась и по сей день. Роль судмедэксперта вообще свойственна врачу, так как ему для постановки диагноза заболевания приходится предварительно собирать факты, производить исследования, оценивать собранные материалы и только тогда делать выводы из своих наблюдений.

Такие же методы применяет врач, когда выполняет экспертизу по поручению органов расследования, прокуратуры и суда, но для выполнения такого рода работы нужно не только знание медицины вообще, но и судебной медицины. Применение врачом судебномедиценских знаний при разрешении вопросов, возникающих у органов расследования, прокураторы суда, составляет содержание судебномедицинской экспертизы. «Наш советский судмедэксперт обязан активно и повседневно участвовать во всех стадиях следственного и судебного процесса, помогать выявлению и предупреждению социально опасных действий, повышать уровень знаний в области использования и применения работниками следствия и суда данных судебной медицины в борьбе с преступностью» (Из положения о производстве судебномедицинской экспертизы).

Антонина Ивановна приводит несколько примеров, когда научно обоснованные судебномедицинские заключения позволили работникам следствия выбрать правильный путь расследования преступлений, что, в конечном счёте, явилось основанием для раскрытия преступления.

Многогранна работа судмерэксперта. Антонина Ивановна выезжает на места происшествия для осмотра трупов и освидетельствования живых лиц; в особо сложных условиях посещает судебные заседания: в бюро проводятся сложные комиссионные экспертизы по материалам уголовных дел, председателем которых является судмедэксперт Карпова.

В случаях расхождения диагнозов Антонина Ивановна проводит патолого-анатомические конференции с лечащими врачами.

У судмедэксперта Карповой научно-консультативный контакт с работниками милиции, следствия и суда.

Сейчас Антонина Ивановна Карпова - начальник Бюро судебномедицинской экспертизы Министерства здравоохранения Северо-Осетинской АССР, заслуженный врач РСФСР.

В. Ларина

См.: Ларина В. Юность, опаленная войной // Сыны Осетии в Великой Отечественной.–  Вып. 1.– Владикавказ: Ир. 1981.– С.138–145.

ГЛАМАЗДИНА ЕВГЕНИЯ
ДАНИЛОВНА

Ветеран четвёртой воздушной

Если послушать Евгению Даниловну, то ничего особенного в её жизни нет. Всё обычно.
- Аэроклуб? Так тогда время такое было. Спасение челюскинцев, первые беспосадочные перелёты из Москвы через Северный полюс в Америку; женский экипаж «Родина» летит на Дальний Восток. А нам было по шестнадцать, и мы, естественно, стремились в небо. А потом началась Великая Отечественная война. Великая Отечественная, вдумайтесь в эти слова. И как же я могла оставаться в тылу?

В голосе Евгении Даниловны такая убеждённость, что мне ясно, что иначе и быть не могло.

Но из одной убеждённости очерка не сделаешь, а мне так хочется, чтобы люди узнали, какой замечательный человек живёт рядом с ними. Как же растопить ледок недоверия, как преодолеть нежелание говорить о себе?!

Очень неохотно извлекаются сначала – военный билет и биография потом личная лётная книжка, а уж потом ордена, письма, поздравительные открытки, приглашения прилететь на встречу однополчан в Асиновку, в Монино, в Москву, книги с дарственной надписью, большой зелёный альбом, где все «её девочки» и именная бронзовая медаль, на лицевой стороне которой в обрамлении дубовых листьев: «Гламаздиной Е. Д. – ветерану 4-й воздушной армией»; пунктиром – отступление (Винница, 22.VI.41 – Краснодар – Керчь, Могилев – Белосток – Минск – Гданьск – Нойбранденбург, V.45 г.).

Весь этот путь (от Грозного до Нойбрандербурга) с 4-й воздушной армией проделала штурман 46-го гвардейского Таманского Краснознаменного ордена Суворова 3-й степени легкобомбардировочного авиационного полка Евгения Даниловна Гламаздина.

Мелькают страницы, бегут одна за другой строки. Иногда сухие, официальные, как в военном билете: «Гв. лейтенант, штурман самолёта, звена, родилась первого января 1922 г., г. Орджоникидзе, беспартийная, русская, 8 классов средней школы. Уволена в запас 24 сентября 1945 г. Ранений не имеет. Награды: три ордена и шесть медалей».

Иногда с чуть заметным пафосом, как в биографии, написанной по какому-то торжественном случаю: «Апрель 42 г. – добилась призыва в армию; август 42 г. – тяжело заболела сестра – мобилизовали. Три брата на фронте, а я – старшая сестра – дома. Снова обиваю пороги военкомата; октябрь 42 г. – полевой инфекционный госпиталь. Медсестра. Не фронт, но уже что-то. Снова просьбы: декабрь 42 г. Четвёртая воздушная армия. Наконец-то» Снова учёба – теперь уже на штурмана. Изучаем ориентировки и самолётовождение в ночное время, стрельба из пулемётов».

А вот как описывает первые дни пребывания в полку Гламаздиной Александр Магид в книге «Гвардейский Таманский авиационный полк» (М., 1966).

«23 декабря 1942 года в полк прибыла авиамеханик Евгения Гламаздина. Этой несколько суровой на вид девушке пришлось немало претерпеть прежде чем стать авиатором.

Когда гитреровцы вероломно напали на Советский Союз, Жене было 19 лет. Курсы при аэроклубе она закончила 2 года назад и справедливо считала, что её должны немедленно направить на фронт. Но в военкомате города Орджоникидзе ей вежливо отказали и предложили пока пойти работать на завод оборонного значения.

И только в апреле следующего года, наконец, был объявлен набор девушек в Советскую Армию. Вместе с другими Женю направили в Махачкалу, где находилась школа по подготовке военных связистов.

По окончании учёбы девушек распределили по полкам для прохождения дальнейшей службы. Гламаздиной предложили поехать в зенитно-артиллерийский полк.

Вскоре после прибытия в полк Женя тяжело заболела и была демобилизована из армии. Прибыв домой, она пошла работать медсестрой в полевой госпиталь. И вот, наконец, в декабре 1942 года ей сообщили радостную весть о направлении в Военно-Воздушные Силы.

После прохождения подготовки на штурмана Евгения Гламаздина совершила своё первый боевой вылет с лётчицей Люсей Клопковой.

Вскоре в женском полку Гламаздину назначали штурманом звена и предложили летать с Надей Поповой. Сначала она побаивалась Попову, которая казалась ей чересчур требовательной и недоступной. Однако первый же боевой вылет изменил её мнение. Экипаж в составе Поповой – Гламаздиной в этот день потопил вражеский пароход, на котором эвакуировались немецко-фашистские войска из Крыма, и девушки весь обратный путь пели песни и радовались, как дети. С этого дня они стали неразлучными друзьями».

Сменяются лица, разматываются судьбы людские, постепенно встаёт во всём величии замечательный человек, прекрасная женщина, образец мужества, выполнения долга перед Родиной.

Личная лётная книжка. Короткие, лаконичные записи: «18/V – 43 Г. У-2. 3 ночных полёта, 3 часа в воздухе, бомб. П. ст. Аманат по ж.-д. эшелонам и скоплениям войск противника. Сброшено 309 кг бомб».

Так выглядит первое боевое крещение Евгении Даниловны в лётной книжке. А мне за далью тридцати восьми лет видится полевой аэродром в станице Славянской на Кубани. Ночь. Маленькие легкокрылые, похожие на птиц, самолёты и небольшого поста миловидная девушка в лётной форме, получившая своё первое боевое задание: «бомбить станцию, где скопилось много вагонов и живой силы противника», её волнение, а может быть, и страх «не сделать всё, как следует, подвести подругу».

«Летать больше и лучше мужчин, не хныкать, оберегать честь и достоинство советской женщины», - таков девиз полка майора Евгении Давидовны Бершанской.

С интервалом 3-5 минут взлетают ночные бомбардировщики (бомбардировщики не то слово – фанерные этажерки с крыльями, обтянутыми перкалем) с подвешенными бомбами. Ориентиры – кромка леса, лента реки, тень от высоких деревьев. Время кажется бесконечностью. Наконец, внизу цель. Почти не осознавая, что делает, Женя нажимает на спуск, и смертоносный груз летит на головы врага. Пламя охватывает станцию. Правда, Женя и Люся этого не видят. Задание выполнено, и пока не очнулся противник – назад, на аэродром. Но девушкам не повезло: самолёт попал в лучи прожектором, рявкнули эрликоны. Казалось, гибель неминуема. «Кажется, первый вылет станет и последним», - мелькнула предательская мысль. И тут… Кто-то из них двоих явно родился под счастливой звездой. В лучи прожектора попал вражеский самолёт. Замолкли зенитные орудия, исчезли лучи прожекторов. И Люся вывела самолёт из опасной зоны.

В ту ночь они трижды летали на задание, сбросили на врага 309 килограммов бомб. За первые шесть суток Евгения Даниловна – Жека, как звали её все в полку, совершила 20 вылетов, провела под вражеским огнём 22 часа, сбросила около трёх тонн бомб, научилась более или менее спокойно смотреть в лицо опасности, а в личной книжке записано: «Бомбила п. Гладковский по скоплению машин. Наблюд. Один сильный взрыв, Сбросила 450 кг бомб; бомб. п. Красный по автомашинам, сброшено 750 кг бомб, наблюд. взрыв; бомб. по лесу в п. Львовском по скоплению войск, сброш. 450 кг бомб; бомб. аэродром противника, сброш. 456 кг бомб».
И так день за днём. На 1 января 1944 года на счету штурмана Гламаздиной было 229 боевых вылетов, 28982 килограмма сброшенных бомб, 79 тысяч листовок и 16 мешков с грузом. Эффективность? В лётной книжке записано: «28 сильных взрывов, 10 очагов пожара, уничтожен пароход и одна зенитно-пулемётная точка». Подпись: «Нач. штаба 46 ГПАБАП гв. капитан Ракобольская». И печать.

Лётная книжка – это зеркальное отражение работы лётчика и штурмана. В неё с точностью до минуты зафиксированы все боевые и небоевые вылеты, полёты на разведку погоды и сосредоточия войск противника «по спецзаданию», «возвраты из-за плохих метеусловий с бомбами», полёты «на территорию противника с листовками» и т. д. Заглянув в лётную книжку, можно точно сказать, что в 1943 году наиболее напряжённым был сентябрь. Почти каждый день 3-4-5 вылетов, а 15-го «ночные ведьмы» (так называли гитлеровцы лётчиц полка) поднимались в воздух 9 раз.

Всё есть в личной книжке. Нет лишь одной «маленькой» детали, что это были ночи, когда 9 экипажей полка, в том числе и экипаж Поповой – Гламаздиной «работали, - как выразилась Евгения Даниловна, - на Новороссийск».

В лётной книжке одна за другой записи: «бомб. р-н № 3, сброс. 100 кг бомб. р-н № 5, сброс. 103 кг бомб; бомб. п. Мефодиевский, сброс. 970 кг бомб». Последняя запись сделана в день освобождения нашими войсками Новороссийска.

- Наши самолёты стояли в Геленджике, - вспоминает Евгения Даниловна, - а сами мы жили в Солнцедаре, в 3-4 километра от аэродрома. Летали на Мысхако, бомбили районы на подступах к Новороссийску. Напряжение было колоссальное. Одним словом: ночи-максимум.

В лётной книжке нет ни перекрещивающихся лучей прожектора, когда сам себе кажешься маленькой мушкой, ни бросающего в озноб воя эрликонов, ни разрывов зенитных снарядов, ни огневого шквала. В лётной книжке всё просто: «З/Х – 43 г. 3 ночных вылета, 3 часа 45 минут в воздухе. Бомб. пароходы в Кардоне, сбросила 303 кг бомб. Уничтожен один пароход, по утверждению экипажа Казберук – Беспалова».

А я снова вижу ночь. Внизу цель – причал с кораблями, в море шныряют сторожевые катера, прожектора время от времени ощупывают небо, зенитные орудия, как сторожевые псы, готовы в любое время послать в небо море испепеляющего огня. От невесть откуда взявшегося самолёта отделяются бомбы. Взрыв. Внизу бушует пламя, а наверху – светящиеся щупальца прожекторов выхватывают маленький самолёт, осколки снарядов впиваются в тело машины, пробивают насквозь перкалевые крылья… На аэродроме, пока вооружены подвешивают «груз», механики штопают самолёт. И снова воздух.

И ещё одна запись: «3 декабря 1943 года. 5 ночных вылетов, 5 часов 30 минут в воздухе. 3 боевых вылета – сбрасывали мешки нашим войскам в п. Эльтиген (6 мешков); 2 боевых вылета – бомб. т. Ортаэли и восточнее Эльтигена по плавсредствам. Набл. Один сильный взрыв».

Всё правильно: «Сбросили… бомбили», а то, что Эльтиген – зона яростного огня, клочок земли, насквозь простреливаемый вражеской артиллерией, охраняемый катерами противника, в лётной книжке, конечно же, не сказано. Огненная земля. Люди на Огненной «сражались не только с врагом, но и с голодом, холодом, с общей усталостью. На Огненной земле не могли разжечь костров, не могли переодеться, не могли согреться, почти не спали. Курили вату из обмундирования и, скинув всю бумагу, не могли написать письма родным» (Аркадий Первенцев. Огненная земля. М., 1958).

И какой же радостью для десантников было, когда, преодолев все преграды, от Тамани, над узкой полоской земли, над позициями появился маленький самолёт, живой кусочек матери-Родины, и женский голос сердито кричал: «Полундра, принимай волбу!» Парадокс войны? Да.

Лётчицы научились обнаруживать ночью с самолёта небольшой клочок земли, на который нужно было сбросить боеприпасы и продукты.

- Зайти нужно было слева, с южной стороны, - вспоминает Евгения Даниловна, - справа - позиции противника. При подходе нужно было учитывать и прожектора, и крупнокалиберные пулемёты, и огневую завесу катеров. Что оставалось делать? - Стать невидимками. И мы ими становились. Заходили с тыла, выключали моторы, снижались до 100-150 метров и сбрасывали мешки прямо на позиции.
И, может быть, в память об Эльтигене на билетах организационной комиссии полка, приглашающей однополчан на очередную встречу, стоят эти незабываемые с троки:

Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда.
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.

За образцовое выполнение задания командирования на Кубани и Тамани Евгения Даниловна награждена орденом Красной Звезды. В апреле 1944 года части Отдельной Приморской армии прорвали оборону противника  в районе Керчи и двинулись на запад – на соединение с 4-м Украинским фронтом. 12 апреля перебазировался в Крым и женский полк. Снова полёты, но теперь уже бомбы летят в основном на аэродромы противника и дороги, по которым отступают вражеские войска.
С 6 по 11 мая 1944 года полк «работает на Севастополь». Полк награждают орденом Красного Знамени. Такой же орден получает и штурман Гламаздина.
9 мая 1944 года взят Севастополь, через три дня – мыс Херсонес. Крым стал свободным. В приказе Верховного главнокомандующего благодарность 2-й гвардейской авиационной дивизии, в состав которой входил и 46-й женский полк.

12-23 мая полк перелетает в Белоруссию, чтобы принять участие в исторической битве. В лётной книжке штурмана Гламаздиной появляются записи: «бомб. переправы на Днепре», «…Могилев».
- Запомнились мне Новосады. Минский котёл. Там мы летали днём. Там же я увидела впервые живого врага. Он пришёл сдаваться. Живой во плоти враг сидел на пеньке и безучастно, нет, пожалуй, с долей удивления смотрел на стоявшую перед ним девушку. Он думал о чём угодно, но только не о том, что, может быть, именно он убил её брата и что она требует справедливого возмездия. А потом приходили группами.

Сентябрь 1944 года – Польша. В небе Польши погибли Таня Макарова и Вера Белик. Вылетели на задание два экипажа: Макарова –Белик, Попова – Гламаздина. На аэродром вернулся один. Погибли весёлая, жизнерадостная Таня Макарова и серьёзная немого даже замкнутая Верочка Белик. Неразлучные друзья. Девушки летали вместе с самого начала войны. Лежат в Остроленках, на польской земле два Героя Советского Союза, два советских сокола – лётчица Татьяна Макарова и штурман Вера Белик. Не увядают живые цветы – дар жителей города.
А в одну из осенних ночей полк перелетел границу Германии и начал громить врага в Восточной Пруссии.

Растёт число боевых вылетов. На 1 января 1945 года их у Евгении Даниловны 517. Неплохой подарок и к Новому году, и ко  дню рождения. Много летает экипаж Поповой – Гламаздиной в феврале. Только во второй половине февраля трижды летали на бомбометание скопления войск противника в п. Нойенберг. 450 килограмм бомб обрушил в ту ночь экипаж самолёта на головы противника, расстрел 240 патронов ШКАС.

Лётчица Карелия Рыльская писала в своём дневнике: «Задача в эту ночь была – подавить огневые точки в районе города Нойенбурга, к которому подходили наши наземные войска.
Ночь была тёмная. Облачность ниже 400 метров. Шёл снег. Тяжело нагруженные машины с трудом отрывались от помоста и шли на цель.

Город горел. На десятки километров было видно отражённое в облаках зарево.

Справа, слева и впереди строчили голубоватыми трассами крупнокалиберные пулемёты, рвались бомбы. Это работали наши подруги. К исходу ночи на южной окраине Нойенбурга взвились белые ракеты – наши передовые части подошли вплотную к городу. Мы уходили домой, встречая розовый рассвет. Днём Нойенбург был взят» (А. Магид. Гвардейский Таманский авиационный полк, с. 318).

Полёт на задание и розовый рассвет! Страшно? Может быть! Но им-то было по 20-25, а впереди ясно виделся конец войны, впереди была Победа.

Войска 2-го Белорусского фронта к концу февраля подошли почти вплотную к берегам Балтийского моря. Полк перелетел в прусский городок Тухоля.

8 марта в часть к лётчицам приехали командующий четвёртой воздушной армией генерал армии К. А. Вершинин и командующий 2-м Белорусским фронтов Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Было необыкновенно празднично. Лётчицам вручили звёздочки Героев. Звание Героя Советского Союза было присвоено и Наде Поповой, с которой Евгения Даниловна совершила более 300 боевых вылетов. Орден Отечественной войны 1-й степени был вручен в тот вечер и штурману Евгении Гламаздиной.

В апреле полк Указом Президиума Верховного Совета СССР был награждён орденом Суворова 3-й степени. Известие об этом застало девушек на аэродроме в Бухгольце, северо-западнее Берлина.

2 мая над зданием рейхстага в Берлине взвилось Знамя Победы, а девушки в это время бомбили Свинемюнде – вражеский порт на Балтийском море.
Боевая жизнь полка закончилась 5 мая, а штурмана Гламаздиной – 4 мая. В её личной лётной книжке записано:

«4 мая 45 г. По 2-3 ночных вылета, 3 часа 45 минут в воздухе. Бомбили скопление противника в п. Дарген. 300 кг бомб. 240 патронов. Разрывы подтверждает Дудина».

День Победы Евгения Даниловна встретила вместе с полком в деревушке Брунне, в помещичьей усадьбе. Была стрельба (в воздух, из личного оружия), были слёзы радости, торжественный митинг и первые «мирные» разговоры о мирной жизни. На следующий день начальник штаба Ирина Ракобольская подвела итоги боевой работы личного состава. В личной лётной книжке Гламаздиной появилась последняя «немирная» запись:

«862 часа в воздухе, из них 753 под огнём противника; 600 боевых вылетов. Сброшено на противника 74 тонные бомб…».
В сентябре 1945 года для штурмана Евгении Гламаздиной в последний раз прозвучал «Гвардейский марш».

На фронте встать в ряды передовые
Была для нас задача нелегка,
Боритесь, девушки, подруги боевые,
За славу женского гвардейского полка.

Пусть знамя гвардии алеет впереди,
Врага найди, в цель попади,
Фашистским гадам от расплаты не уйти.

Врага найдём мы в буру и в тумане,
Нам нет преград на боевом пути,
Громи, кроши его налётом ураганным,
Спеши от гвардии подарок отвезти.

Мы слово «гвардия» - прославленное слово –
На крыльях соколов отважных пронесём,
За землю русскую, за Сталина родного!
Вперёд за Родину, гвардейский батальон!

- Я хорошо помню день, когда появился наш «Гвардейский марш». Это было в феврале 1943 года. Наш полк стал 46-м гвардейским бомбардировочным авиационным полком. Вышел «Боевой листок», и в нём «Гвардейский марш» Наташи Меклеш. Слова понравились всем, и как-то незаметно мы стали петь его на мотив «Марша авиаторов».
600 боевых вылетов – и ни одной царапины. Счастливая? Да, конечно. Но сколько пережито, выстрадано.
Гибель друзей. Разве может пройти бесследно ночь 15 июля 1943 года. Ивановкая. В эту ночь с задания не вернулось четыре экипажа. В районе Киевской погибли Женя Крутова, Лена Саликова, Аня Высоцкая, Галя Докутович, Валя Полунина, Ира Каширина, Соня Рогова и Женя Сухорукова. Какие это были девушки! Общее состояние личного состава после этой трагической ночи выразила Наташа Меклеш.

Я помню ночь – темнее нет
Той ночи чёрной, как могила.
Я помню яркий, резкий свет
Прорезал тьму с огромной силой.

Скрестились семь прожекторов
И медленно ползли все вместе,
И словно в щупальцах своих
У-2 метался в перекрестье…

Комок огня к земле упал,
Крест исчез, как будто не был.
Секунда – огненный язык
Взметнулся взрывов ярким в небе.

Затихло всё. И больше нет
Той ночи чёрной, как могила,
И резкий, яркий больше свет
Тьму не прорежет с новой силой.

Не вернулись четыре экипажа, восемь славных девчат, с которыми вот только что поднимался в небо! Разве такое забудешь!

Память хранит и единственную встречу со старшим братом Михаилом, прибывшим в октябре 1942 года на пополнение под Гизель.

- Ночью всей семьёй искали позиции части. Как сейчас помню в ночи такой родной голос: «Женя!». Слёзы, объятия. Единственная встреча. Он выстоял здесь, под Гизелью. Погиб под Одессой. Война не разбирает, молод ты или стар, - говорит Евгения Даниловна. – Косит всех подряд. В Сальских степях погиб брат Иван. Даже училище не успел закончить.

Война. Память о ней неистребима, она живёт в сердцах оставшихся, опаляя минуты одиночества, ночные часы, когда тиканье часов отзывается канонадой боя.
И, может быть, поэтому сын Евгении Даниловны избрал музыку. Преподаватель музыки. Профессия, далёкая от неба, а скорее всего от войны, жестокой, холодной, безжалостной. Но внучка уже сейчас тянется к бабушкиным орденам, к её заветному альбому.

По-разному сложились судьбы девушек в мирное время. Женя стала металлургом. Почти вся её послевоенная жизнь отдана заводу «Победит». Ударник коммунистического труда Евгения Даниловна Гламаздина 19 лет ежедневного несла вахту у печи восстановления молибденовых порошков. Профессия для женщины, прямо скажем, неожиданная. А в общем-то – под стать её характеру.

См.: Ларина В. Ветеран четвертой воздушной // Сыны Осетии в Великой Отечественной.–  Вып. 1.– Владикавказ: Ир. 1981.– С.81–90.

КОВАЛЕНКО ЕКАТЕРИНА
ГОРДЕЕВНА

«Ты о ней от души расскажи…»

Если ранен и встретишь жену или мать,
Вспоминая окопную жизнь,
Ты захочешь о подвигах им рассказать,
Ты о ней от души расскажи.

Расскажи, как она под свинцовым огнём,
Под разрывами вражеских мин
Выносила раненых ночью и днём.
Кто не в силах добраться один.

Расскажи, как с простреленной сумкой в лесах
По горам Коваленко ползла,
Как носить изнемогших бойцов на руках
Без усталости Катя могла.

Расскажи, чтобы лучше было жить
И прекраснее шли дела,
И жена чтоб могла, как сестру, полюбить
Ту, что жизнь тебе в битве спасла.

Что страдала в беде, как любимая мать,
За твою беспокойную жизнь,
Если хочешь о ком ты друзьям рассказать,
Ты о ней от души расскажи.
(А. Бачило. Слово о Кате Коваленко)

Катя (Екатерина Гордеевна) Коваленко, фельдшер батальона прославленной 216-й стрелковой Сивашской дивизии, наша землячка. Это о ней так тепло и проникновенно в 1942 году писал дивизионный поэт. Кате тогда было всего 19 лет, а на груди у неё уже сверкал орден Красного Знамени; она была членом великой партии Ленина. Ветеран, гордость дивизии.

В военном билете Екатерины Гордеевны в графе «Участие в Великой Отечественной войне всего одна строка: «8.1941 - I. 1945». Четыре цифры, а за ними ни много ни мало три с половиной года, и все на передовой. Не всякому это может и во сне присниться.

На долгих (по меркам военного времени) три с половиной года 216-я дивизия стала для девушки второй семьёй, которая приняла её, выпускницу фельдшерско-акушерской школы, молоденькую девчонку, почти не знавшую жизни, учила стойкости, вливала мужество, вела на подвиг.

Вместе с дивизией «в огне и тревоге» в украинских широких степях родилась и она, фельдшер, боец, защитник Родины Екатерина, Катя Коваленко. Вместе с дивизией встречала она врага под Харьковом, угощала огнём под Батайском, купала фашистов в Дону; под Барвенсковом «стойко сражалась за Отчизну, за Родину-мать».

Очеретино, Миус и Кущевка, бои под станцией Абинской, жаркая схватка под Новороссийском, Донбасс, Мелитопольский бой и Сиваш.

И когда ветераны при встрече поют:

«Никогда и вовек не померкнет

Слава наших солёных полков.

«На Сапун! За родной Севастополь!» -

Вёл бойцов генерал Малюков», -

сердце её сжимается до боли: среди этих прославленных бойцов она видит и себя с простреленной сумкой, форсирующей Сиваш, освобождающей Крым; видит радостные и сведённые болью лица товарищей; видит ушедших навсегда в те далёкие годы и тех, кто уходит сейчас, когда бы жить да жить; видит свою Родину тогда и сейчас, и благодарность к погибшим, отдавшим жизнь за теперешнюю красивую жизнь, затопляет её сердце.

Первое боевое крещение Екатерина Гордеевна получила в Харькове, где была сформирована 216-я стрелковая дивизия. Катя попала в 647-й стрелковый полк. Штаб полка находился на Холодной горе в здании Танкового училища…

Девушки продолжали занятие по оказанию первой помощи, но настроение у всех было тревожное. 19 сентября пал Киев, Харьков часто бомбили. По приказу командира полка бойцы ходили только в касках.

«Тяжёлое положение на Юго-Западном фронте, - читаем в книге «Великая Отечественная война. Краткий научно-популярный очерк», - серьёзно ухудшило обстановку на всём южном крыле советско-германского фронта. Создалась реальная угроза Харьковскому промышленному району и Донбассу. Противник получил возможность возобновить удары по войскам Южного фронта и угрожать захватом Крыма.

- Санчасть полка находилась при штабе, - вспоминает Екатерина Гордеевна. - Число не помню, но мы, девушки, вернувшись с занятия, сидели в своей комнате, жарили хлеб на электрической плитке и тихо пели какую-то довольно тоскливую песню. Вдруг заходит боец с приказом: всему медперсоналу срочно явиться к командиру полка. Вошли, доложили, как положено, а он с ходу этак сердито спрашивает: «Поёте?» - Растерявшись, отвечаем: «Поём». - А вы знаете, что полк ведёт бой и есть уже раненые?!» - «Нет!» - отвечаем хором и все просим направить на передний край. Выбор пал на меня и врача Мирзояна.

На минуту Екатерина Гордеевна замолкает. Кто знает, может быть, она в это время вновь переживает своё первое боевой крещение, слышит свист пуль и стоны раненых, а может быть, вспоминает, как они быстро, «как будто всю жизнь только этим и занимались», разбили медпункт и начали оказывать первую помощь. Перевязав раненого, укладывали на двуколку и в машину скорой помощи и отправляли в госпиталь. И этих милых девушек, воспитанниц детского дома, которые весь день неотлучно были при пункте, грели воду, помогали переносить раненых и, даже что-то приготовив, успели покормить их.

Бой шёл уже рядом с медпунктом, а они, забыв о времени, скоро делали своё такое нужное людям дело и очнулись только тогда, когда разгорячённый боем боец передал приказ командира полка немедленно свернуть медпункт и вывезти раненых. Опять как-то автоматически, но скоро погрузили оставшихся раненых на двуколку и в машину.

Вспомнилось, очевидно, ей и то, как прорывались через мост, причём им с врачом пришлось ехать на подножке, держась за дверцы машины; как поливали огнём подводы и машину с ранеными фашистские танки. На мосту пуля угодила Кате по каске. Звук был такой, что врач, решив, что она ранена, находу затолкнул её в машину.

Раненые были доставлена на ст. Лосево, что недалеко от Харьковского тракторного завода.

25 октября 1941 года советские войска были вынуждены оставить Харьков. Полк, освещённый заревом пожара, отступал к ст. Валуйки. Горел Харьков. У многих на глазах блестели слёзы отчаяния. Жаль было погибших, жаль город, недавно такой прекрасный, обидно за отступление.

- Вообще, - говорит Екатерина Гордеевна, - 1941 год вспоминается как сплошной кошмар. Сплошной поток раненых, гибель людей, которые вот только что были рядом с тобой, разговаривали, смеялись, сердились, переругались с шофёрами проходящих машин. И к этому нельзя было привыкнуть. Вспомнилась поразившая всех гибель ростовчанки Ани. Весёлая, боевая, бесстрашная. «Меня никакая пуля не возьмёт, я заговоренная», - обычно говорила она, когда её просили поберечься. И вот она лежит у полуоткрытой ямы с зажатым в руке комсомольским билетом, который она, очевидно, пыталась уничтожить перед смертью, чтобы он не достался врагу. Рядом с ней лежали наши бойцы. Все они попали в засаду. И оставшиеся в живых уже ничем не могли им помочь.

В эти тяжёлые дни Екатерина Гордеевна пришла во 2-й батальон. Пришла с винтовкой, в каске, с противогазом - таков приказ командира полка. Пришла помочь бойцам принять тяжёлый бой, один лишь бой из тех, что было много при отступлении; пришла, ещё не зная, что прикипит душой к этим людям, полюбит их, пройдёт с ними через все испытания и вместе с ними увидит победу. Пришла, ещё не зная, что этот бой да и сама Марьевка запомнятся ей до мелочей. Может быть, потому, что в этом бою погиб полковой комиссар, а, может, потому, что сам бой был такой необычный.

Ночь была лунная, морозная, отчаянно щипало уши (шапки в 1941 году выдали поздно, и бойцы были в пилотках). Шли тихо, цепью через поле, заставленное копнами соломы из-под комбайна. Всё вокруг было какое-то нереальное. Разговаривали шёпотом. И вдруг из-за высотки на идущих опрокинулся (именно опрокинулся) огненный ливень. Цепи залегли, послышались стоны раненых. Они неслись со всех сторон, требуя помощи Движимая чувством сострадания или ещё чего-то, что было выше страха за себя, свою жизнь, Катя сначала оторвала от земли голову и поползла, а потом, встав во весь рост, пошла на этот зов, не обращая внимания на огненный ливень, крики «ложись», ругань. Она делала своё дело: перевязывала, тяжёлых относила к копнам, прикрывала соломой, чтоб не замёрзли, легкораненых направляла в медсанбат.

Занятая своим делом, Катя не заметила, как поднялись цепи и с криком: «За Родину! За Сталина! Ура!» ринулись вперёд, а когда подняла голову от очередного раненого, то увидела, что в поле остались она, раненые и… танк, фашистский танк с чёрной свастикой. Он шёл прямо на неё.

- Слышу крик раненого «Сестра, ложись, немецкий!», вижу неумолимо надвигающуюся махину, а сдвинуться с места не могу.

И тут случилось такое, что может случиться только на войне: танк круто развернулся, едва не задев руку убитого, и ушёл вслед за наступающим батальоном. А вскоре подошёл и обоз. Оказывается, санрота  попала на мины. В живых остались старшина санитарной роты Гуревич и врач Волкова. Они и привели обоз.

«Последнее, чего смогли добиться гитлеровцы в 1941 году на юге, - это захватить Ростов-на-Дону».

Ростов сильно бомбили. Город освещался заревом пожаров, по улицам бродили «сбежавшие» из зоопарка звери. У переправы через Дон - скопление живой силы и техники. Авиация противника беспрерывно бомбит переправу, понтонный мост. Мост разрывался, подводы, люди, лошади падали в Дон, и тут с ними безжалостно расправлялись фашистские стервятники. Невиданный героизм проявляли бойцы спецгруппы, работавшей на переправе. Под ураганным огнём и разрывами бомб они снова и снова восстанавливали понтонный мост.

- Как сейчас вижу, мы с санинструктором Дусей Скорик по-над подводами побегаем переправу, рядом с нами бегут две молодые женщины с детьми и небольшими узелками. Налёт. Все прижимаются к переправе, падают ниц. Падают и женщины. Но поднимаются не все. Не поднимается и молодая мать. Вторая рвёт на себе волосы: по лицу ребёнка растеклось красное пятно. Берём на руки малышку, которая упорно теребит мать, требуя внимания, и передаём на проходящую машину. Это ужасно! И это надо самой пережить, чтоб ненавидеть войну всеми фибрами души, как ненавижу её я, - говорит Екатерина Гордеевна. ­­- Мы горели ненавистью к врагу и верили, что такие преступления не могут остаться безнаказанными.

«… В самые трудные и опасные дни борьбы под Москвой войска Южного фронта под командованием генерала Я. Т. Черевиченко 17 ноября перешли в контрнаступление. Воины 37, 9 56-й армии, которыми командовали генералы А. И. Лопатин, Ф. М. Харитонов и Ф. Н. Ремезов, закрыли врагу «ворота на Кавказ», нанесли серьёзнейшее поражение ударной части войск группы армии «Юг». 29 ноября они освободили Ростов и, развивая успех, ко 2 декабря отбросили противника за реку Миус. Это было первое успешное наступление советских войск в рамках стратегической обороны, итоги которого имели неоценимое значение в победе под Москвой, - говорится на странице 106 «Великой Отечественной войны. Краткий научно-популярный очерк».

Новый 1942 год они встретили на Миусе, в сожжённом немцами селе. Широкая длинная улица, по обе стороны охваченные пламенем добротные дома. Пустое горящее село. С треском вылетают стёкла, рушатся  перекрытия, и какой-то миг сознание выхватывает: потолок рушится, к счастью, на пустую детскую кроватку. Не горят лишь два дома: как потом оказалось - штаб и дом старосты. Оказывается, гитлеровцы готовились здесь справить рождество. В подвале дома старосты хранились традиционные рождественские гуси, вино, овощи, фрукты.

- Всё это было так дико, - говорит Екатерина Гордеевна, - пустое горящее село и невоенное изобилие, подготовка к пиршеству.

1942-й год запомнился суворовским, как его называли в шутку, а может быть и всерьёз, марш-броском из-под Таганрога, где полк находился на переформировании, в Барвенково. 60 километров навстречу пронизывающему пополам со льдом ветру. Шли, держась друг за друга, чтобы не отстать. Обледеневшие варежки в кровь раздирали лица. Ещё хуже было с теми, кто пытался спастись от обжигающего ветра под маской противника. Медики сбивались с ног, пытаясь помочь бойцам предотвратить обморожение.

А потом были снова бои и снова отступление. Штеровка, Дебальцево, бой за мост у города Батайска.

Этот бой запомнился  Екатерине Гордеевне своей ожесточённостью, фанатической стойкостью бойцов. Раненых было так много, что медперсонал в состоянии был оказывать им только самую элементарную помощь. Закончился перевязочный материал, в ход пошли простыни, которые бойцы обнаружили в городской аптеке. Стояли насмерть, и когда в сумерках поступил приказ оставить позицию, живые мало чем отличались от мёртвых. Целый день под непрерывными огнём, без воды и пищи. Кухня была разбита. Бойцы наткнулись на неё во время отхода. Из пробитого котла вытекали кислые щи, а рядом лежал бездыханный ездовой.

Напряжение было колоссальное. Люди валились с ног.

-Помню смешной случай, который, однако, мог стоить мне жизни, - говорит Екатерина Гордеевна. - Мы отступали к железнодорожной насыпи. Солнце пекло немилосердно, и как-то так случилось, что ноги мои сами собой подкосились, и я заснула, прикорнув на плащпалатке. Проснулась от толчка: чувствую, куда-то меня тянут. Лицо засыпано землёй, но руки, ноги целы. Протёрла глаза и вижу: комиссар батальона Блинков и санинструктор Дуся Скорик тянут меня на плащпалатке. Спрашиваю: «Куда это вы меня тянете?» - «В землянку. Решили, что если не убита, то контужена. Мина-то разорвалась около тебя». Как осталось жива, не знаю, да и думать об этом было некогда.

В этот день с Екатериной Гордеевной произошёл ещё более нелепый случай. После очередного миномётного обстрела, когда остатки полка собрались под железнодорожным мостом, стон раненого позвал их с Дусей Скорик на правую сторону насыпи. Раненый оказался не из их части, и они, оказав первую помощь и пристроив его на подвернувшуюся подводу, бегом вернулись назад, но под мостом уже никого не застали; кинулись снова направо, надеясь там встретить своих, но встретили эсэсовцев. По пшеничному полю в полный рост с автоматами наперевес шли враги.

- Нам бы повернуть влево, - говорит Екатерина Гордеевна, - а мы, растерявшись, взялись за руки и побежали вперёд.

Пули свистели и справа и слева, не задевая, однако, бегущих. Ясно было, что девушек хотят взять живыми. Они уже приготовились к худшему, когда наши выкатили «максим» и заставили фашистов залечь. Девушки, воспользовавшись этим, перебежали к своим.

- На Кубани, - говорит Екатерина Гордеевна, - тот год был небывало урожайным. И  женщины смотрели на нас с надеждой: а может, задержим врага! А мы! Что могли ответить мы? Вернёмся! И отступали с боями по бездорожью в горы.

Тяжёлой была и зима в горах. Проливные дожди сменились снегопадами и метелями, пронизывающими до костей ветрами. Коней кормить нечем. Приходилось резать ветки, парить их и этим суррогатом кормить несчастных животных. Раненых перевозить тоже было не на чем. Легкораненых направляли в медсанбат своим ходом, тяжёлых - на носилках на спинах спаренных коней. Не было медикаментов. Боеприпасы и продовольствие носили на себе. И это в условиях непрерывных боёв - впереди были румынские дивизии. Вдобавок ко всему появилась инфекционная желтуха. Переболела ею и Екатерина Гордеевна.

- Лежала в землянке вся жёлтая, -говорит она, - но от эвакуации отказалась.

И можно представить, с какой радостью бойцы встретили весну, а вместе с ней известие о наступлении по фронту и приказ спуститься на равнину.

«В целях быстрейшего уничтожения крупной группировки врага, отходившей на Тамань, и полного освобождения территории Северного Кавказа Ставка директивой от 4 февраля приказала Северо-Кавказского фронту, в состав которого передавалась и Черноморская группа Закавказского фронта, перейти в наступление и разгромить основные силы 17-й немецкой армии, находившейся в районе Краснодара, Крымской».

- И пусть простят нас те, кто самозабвенно любит горы, - говорить Екатерина Гордеевна, - но когда мы увидели равнину, эхо разнесло наш торжествующий крик: «Рав-ни-на-а-а!»

Они знали, что впереди их ждут тяжёлые бои, что будут и потери, но всё это отступило перед сиюминутной радостью, ощущением простора, раскованности.

Уже в станице Абинской они похоронили фельдшера, участницу Финской войны, лихую наездницу, общую любимицу Шуру Радунцеву. Её нашли после очередной бомбёжки в кювете с перебитой шеей и с битами в руках.

Первым по настоящему освобождёнными населённым пунктом для них была станица Крымская. Было это 1 мая 1943 года.

- Надо было видеть радость жителей. Они протягивали к нам руки, смеялись, плакали, а когда кто-то из бойцов позвал: «Катя! Пошли!», одна из женщин запричитала: «Боже, теперь и мою дочку можно называть Катей!». Оказывается, фашисты запретили произносить имя Катя, боясь аналогии с грозными «катюшами».

В кратком научно-популярном очерке о Великой Отечественной войне об этом периоде говорится: «В последующем в течение двух месяцев советские войска вели ожесточённые бои, продвинувшись за это время на 150-180 км, выйдя на рубеж Темрюкский залив - Крымская, где они закрепились и начали подготовку к новом наступлению».

Для полка, в котором служила Екатерина Гордеевна, это была подготовка к участию в освобождении Донбасса и Крыма. С боями полк дошёл до станции Удачная под Мелитополем, а в ночь на 1 ноября преодолев 28000 метров серого ила и солёной воды, «шагнул» через Сиваш на крымский берег. Формирование Сиваша произошло так стремительно, что противник обнаружил советских бойцов только после того, как они закрепились на высоте 117.7. Позднее гитлеровцы писали, что русские высадили десант с воздуха.

- Оборону на этом участке, - вспоминает Екатерина Гордеевна, - мы держали до 12 апреля 1944 года. Здесь же встретили и новый 1944 год.

Пять месяцев по меркам мирного времени - небольшой срок, а в условиях войны, непрерывной бомбёжки, жизнь на пятачке казалось вечностью. Голая степь, вокруг ни деревца. В землянках холодно, сыро. Бурьян, что рос когда-то в степи, ненасытные печурки поглотили ещё в первые дни. Обычная картина: на минуту вспыхнет ярким пламенем с сожалением брошенное в печурку письмо, клочок бумаги, сгорят грязные бинты, и снова холод, снова коченеют руки. Продовольствие, боеприпасы, дрова - на вес золота, точнее ­- жизни товарищей, которые доставляют их с Большой земли на надувных лодках. Были бойцы, которые формировали Сиваш по сто пятьдесят раз и больше.

Небольшой клочок земли. Но это была наша, советская земля. И люди не только удерживали его, но и насыпали дамбу, по которой по ночам в Крым шла боевая техника. К апрелю на этом плацдарме, к удивлению врагов, вырос лес из орудийных стволов, стеной встали солдаты, готовые мстить врагу, гнать завоевателей прочь с нашей земли.

Как волшебный сон вспоминается поездка в штаб 4-го Украинского фронта в Мелитополь на празднование Международного женского дня 8 Марта. Баня, столовая, постель с чистым бельём, кино, интересные встречи, рассказы о подвигах на грани фантастики, встреча с Ниной Иванцовой - членом Краснодонской подпольной организации «Молодая гвардия».

- Но как ни странно, - говорит Екатерина Гордеевна, - во всём этом великолепии, в фейерверке впечатлений я ни на минуту не забывала о нашем пятачке, о людях, которые отбивали атаки врага, насыпали дамбу, мёрзли в холодных землянках. Хотелось туда, домой (для солдата дом - его часть), рассказать о виденном, поделиться впечатлениями, увидеть благодарные глаза раненых, почувствовать радость товарищей, с которыми ты не один раз в темноте возвращался, держась за кабель, по колено в негу с переднего края. Я часто ловила себя на мысли о том, как буду рассказывать о встрече с членом Военного совета Прониным, разучивать песню «Огонёк», как вместе взгрустнём над бравыми девчатами, шагающими с песней по разрушенному Мелитополю… Я до сих пор помню, как мы несмело и вразброд пели «идём, идём, весёлые подруги».

И вот я снова дома, на нашем пятачке, снова на той стороне противник, который на расчистку траншей от снега выгнал мирное население. Их солдаты, уверенные, что мы не будем стрелять в своих, ходят во весь рост и нагло кричат: «Рус, стреляйт!».

В апреле началось долгожданное наступление. «8 апреля после трёхчасовой артиллерийской подготовки и мощных ударов авиации войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление. Вскоре оборона врага была прорвана на Перекопе и Сиваше. Наши войска освободили Армянск, Джанской, Евпаторию и 13 апреля овладели Симферополем - основным опорным пунктом обороны противника, прикрывавшим путь к портам южного побережья Крыма», - говорится в книге «Великая Отечественная война. Краткий научно-исторический очерк», с. 281.

Артподготовка! И какая! Всё гудело вокруг. Возле санроты стояла 152-миллиметровая гаубиц, и когда она стреляла, приходилось закрывать уши. Над передним краем стояла сплошная чёрная стена. Затем грохот сменился тишиной, а тишина взорвалась мощным гулом. В наступление пошла пехота. Стоны раненых слились с мощным криком «ура!». И вдруг что-то случилось. Ряды наступающих дрогнули, остановились и залегли. Ураганный огонь противника прижал бойцов к земле. И, казалось, ничто уже не сможет поднять залегшие цепи. Но, оказывается, была такая сила. Одновременно поднялись агитатор полка майор Запорожец и комиссар второго батальона майор Послов и с лозунгом «За Родину! За Сталина! Вперёд!» увлекли за собой поникшие цепи. Противник был смят и отброшен.

Несколько дней отдыха в Симферополе (дивизия пополняла свои поредевшие в бою ряды), затем марш-бросок в сторону гор, запомнившаяся до мелочей встреча 1 Мая. На солнечной поляне, увитая тюльпанами и ветками цветущих деревьев трибуна, на траве чётко выделяется лозунг: «Да здравствует 1 Мая!», выложенный из покрашенных в красный цвет мелких камней, и четырёхугольник подтянутых, начищенных до блеска бойцов. Торжественно, празднично.

А 4 мая 1944 года дивизия участвовала в штурме Сапунгоры.

«Штурм севастопольских укреплений начался 5 мая. Как предвидело советское командование, ожесточённейшее сражение разыгралось за Сапун-гору - ключевую позицию Севастополя. Девять часов шли бои за неё.

9 мая 1944 г. советские воины формировали Северную бухту и с боями ворвались в город.

Остатки разбитых гитлеровских войск бежали на мыс Херсонес. 12 мая их сопротивление было сломлено».

- Штурм Сапун-горы, - говорит Екатерина Гордеевна, - мне запомнился огромным количеством раненых. Ходячих мы отправляли по расставленным знакам в тыл, а тяжёлые - лежали вдоль насыпи. Почему-то долго не было подвод, и мы, поймав проходящую машину, пытались уговорить шофёра забрать раненых, а когда он категорически отказался, я стремительно выхожу на дорогу и заявляю, что он или немедленно заберёт раненых, или ему придётся проехать через меня. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы появившийся подполковник (позднее мне сказали, что это был комиссар 589-го стрелкового полка нашей дивизии) не приказал шофёру вывезти раненых.

За участие в штурме Сапун-горы Екатерина Гордеевна была награждена орденом Красной Звезды.

По пути к Севастополю они были свидетелями того, как стремительные «илы» топили вражеские корабли, а с мыса Херсонес тянулись колонны военнопленных. По четыре в ряд шли они, опустив головы, под ненавидящими взглядами населения. Крым был наш. Победа!

Солнце, воздух, море и неправдоподобная тишина. Правда, в море купаться нельзя. Волны несут обломки кораблей, какие-то вещи, мусор, но была баня и несколько дней блаженного отдыха.

А потом их передали 2-му Прибалтийскому фронту.

День Победы встретила в госпитале. Всеобщее ликование, беспорядочная стрельба, крики «ура» проникали в палату, а она чисто по-женски плакала счастливыми слезами.

Екатерина Гордеевна, как и все оставшиеся в живых, была уверена, что это последние выстрелы, что мир пресытился кровью, что жертв, разрушений так много. Что память о них будет сдерживать многие поколения, если вообще не все.

Прошло тридцать пять лет. Сейчас она уже не Коваленко, а Запорожец, мать четырёх взрослых сыновей (старший Виталий - инженер-строитель, Александр, Владимир и Сергей служат в рядах Советских Вооружённых Сил. У всех у них дети).

- А я, - говорит Екатерина Гордеевна, - с ужасом наблюдаю, как над миром снова сгущаются тучи, слышу, как бряцает оружием на сей раз Пентагон, и я ­ мать - говорю вам: «Нельзя допустить, чтобы ужас войны снова сковал мир, лишил наших детей и внуков счастливого детства».

В. Ларина

См.: Ларина В. «Ты о ней от души расскажи...» // Сыны Осетии в Великой Отечественной.–  Вып. 1.– Владикавказ: Ир. 1981.– С.162–172.

БОТОЕВА ЕЛИЗАВЕТА
АЛЕКСАНДРОВНА

«Запомнится её имя»

На Новом Осетинском кладбище г. Орджоникидзе с левой стороны центральной дороги рядом три могилы. Они здесь появились совсем недавно. На чёрных мраморных плитах надписи «Елизавета Александровна Ботоева», «Юрий Михайлович Ботоев», «Михаил (Амурхан) Давыдович Ботоев, член КПСС с 1912 г.». Это одна семья. Жизнь каждого из них – подвиг, пример беззаветного служения партии, Родине, своему народу.

Наш рассказ о враче-хирурге Елизавете Александровне Ботоевой-Коцоевой.

В мае 1945 года героический советский народ праздновал свою великую победу над фашистской Германией. Праздновал победу и коллектив Московского эвакогоспиталя № 5005.

В связи с расформированием госпиталя был устроен вечер.     Более тысячи сотрудников госпиталя присутствовали на торжестве. В этот незабываемый день каждый от всего сердца говорил слова благодарности, признательности, уважения и любви высокой, стройной женщине. К ней было приковано внимание присутствующих. Почему? Чем она заслужила это?

…Суровая осень 1941 года. Фашистские орды, неся смерть и страдания советским людям, бешено рвутся к сердцу Родины – Москве. На подступах столицы идут жестокие, кровопролитные бои. Раненых бойцов становится всё больше и больше. Им нужна помощь, скорая медицинская помощь. Но не хватает больничных коек, врачей.

В разгар жарких боёв у самых стен столицы принято решение развернуть госпиталь на тысячу коек в здании бывшей Киевской гостиницы. И это большое и трудное дело возглавила врач Елизавета Александровна Ботоева.

– Отопление здания гостиницы было заморожено, канализация и водопровод не работали, не было света и топлива, – вспоминала Елизавета Александровна. – Нужно было срочно достать медоборудование,  мягкий инвентарь, медикаменты. Особенно остро стоял вопрос с квалифицированными кадрами. Были открыты курсы медицинских сестёр и санитарок, оборудованы перевязочные и операционные комнаты. Люди работали день и ночь.

В первых числах декабря 1941 года госпиталь принял первую партию раненых. Под непрерывными бомбёжками противника приходилось оборудовать палаты, восстанавливать водопровод, ремонтировать осветительную сеть. И всё это совмещать в главным: приёмом раненых. Тысячи и тысячи защитников Москвы с тяжёлыми ранениями здесь получали первую помощь. Профессоры Лебеденко, Рапопорт, ведущий хирург Голованов и начальник медицинской части Ботоева круглые сутки находились в госпитале, мужественно боролись против смерти, возвращали жизнь бойцам. Елизавета Александровна сама делала операции тяжелораненым. Было немало случаев, когда бомбили и госпиталь, но она не покидала операционную.

В декабрьские дни сорок первого года газета «Красная Звезда» писала:

«…В Киевской гостинице хорошо действует эвакогоспиталь 5005. Не всякий поверит, что за довольно короткий срок здесь создан не только дружный, неутомимый коллектив. В гостинице, как в настоящем госпитале, действует приёмное отделение, и санпропускник, два рентгеновских кабинета, операционная. Палаты чисты, уютны. Раненые окружены особой сердечной теплотой. Здесь по-настоящему идёт борьба за жизнь каждого раненого. А поступают сюда с тяжёлыми ранениями.

Нам удалось накоротке встретиться с начальником медицинской части (она же исполняет обязанности и начальника госпиталя) Елизаветой Александровной Ботоевой. У неё уставший вид, чуть покрасневшие глаза, видать, от недосыпания. Мы просим рассказать о том, как создавался госпиталь, о людях. Рассказывая об этом, ни слова о себе.

Задаём ей вопрос:

– Скажите откровенно, сколько у вас времени отведено на сон?

Елизавета Александровна улыбнулась. Она спешила. С передовых позиций доставили новую группу раненых.

Мы поблагодарили за короткое интервью. В госпитале размещена тысяча защитников Москвы. И всё с тяжёлыми ранениями головы, периферической нервной системы. Их спасают, выхаживают заботливые руки славного коллектива, который возглавляет неутомимая, мужественная патриотка Елизавета Александровна Ботоева. Запомните её имя».

В эти тревожные дни муж Елизаветы Александровны – Михаил (Амурхан) Давыдович Ботоев – возглавлял Московский Краснопресненский лакокрасочный завод. Продукция завода поступала в авиационную промышленность для окраски боевых самолётов. Фашистские самолёты беспрерывно бомбили завод, но работа ни на минуту не прекращалась. Директор находился на заводе круглые сутки, показывал мужество, вдохновлял рабочих на трудовые подвиги.

А их единственный семнадцатилетний сын Бра ушёл с ополченцами защищать Москву. Очевидцы рассказывали, как он геройски сражался и пал смертью храбрых…

Газета «Красная звезда» сообщила о том, как советская патриотка, женщина из далёкой Осетии Елизавета Александровна мужественно встретила весть о гибели сына.

При нашей последней встрече (апрель 1977 г.) на квартире в Москве Е. А. Ботоева, несмотря на тяжёлую болезнь, долго и увлекательно рассказывала о прожитом, о работе в медицинских учреждениях Москвы. И, конечно же, о суровых днях Великой Отечественной войны, о возглавляемом ею военном госпитале № 5005. Часть воспоминаний мы записали на магнитофонную плёнку.

Ботоева: «Всю войну работала в военном госпитале. Поэтому есть что вспомнить, о чём рассказать.

Летом 1944 года ко мне поступил тяжелораненный. Молодой парень, украинец Дмитрий Ткаченко. У него была ампутирована одна кисть, четыре пальца другой кисти. Этим он настолько был удручён, что как только приехал, вызвал меня как начальника медицинской части и говорит:

– Елизавета Александровна, вас здесь считают матерью раненых. Я хочу поговорить с вами по одному вопросу.

– Пожалуйста, что вас беспокоит?

–Вот у меня есть невеста в Киеве. Она скоро кончает институт, и зачем я, инвалид, ей теперь нужен. Прошу, чтобы вы ей написали, что я умер или пропал без вести.

Мне ка-то страшно стало. Говорю ему:

– Как можно такие вещи говорить! Вы же не в пьяной драке потеряли руки, а на войне с заклятым врагом нашей Родины. Если ваша девушка человек, всё равно она вас не перестанет любить. Дайте мне её адрес. Я ей напишу.

Он дал адрес. Я написала письмо невесте Дмитрия. Сообщила, что вот такой-то у нас лежит в тяжёлом состоянии. Если она хочет его увидеть, пусть едет сюда. Попросила, чтобы по приезде она сперва зашла ко мне.

Буквально через неделю приехала. Зашла ко мне. Мы поговорили… Затем повела её в палату. Захожу вперёд и спрашиваю Дмитрия:

– Кого вы бы сейчас хотели увидеть? Что бы для вас было самым радостным?

Он пожал плечами и неуверенно ответил:

– Не знаю.

В это время открывается дверь и заходит его невеста Маша. Он, бедный, засиял, с трудом сдерживая слёзы. Я их оставила. Ночью они долго разговаривали. Каждый день разрешала ей приходить к нему. И он поправлялся на глазах.

Прощаясь, Маша сказала, что она продолжает любить его по-прежнему. Заверила, как только он поправится, обязательно выйдет за него замуж.

…Окончилась война. Они разыскивали меня в Москве. Встретила их как самых дорогих и близких. Узнала, что они поженились. Маша окончила институт, а Дмитрий поступил на юридический факультет. Через год они с радостью писали нам, что у них родилась тройня, три мальчика. Сообщили, что «старшему» сыну дали имя своего деда Макара, «среднему» - моего мужа Михаила (Амурхана), «младшему» - нашего единственного погибшего сына Юрия».

Рассказывая об этом, Елизавета Александровна не смогла удержать слёзы. Это от радости душевной, нравственной чистоты советского человека. Жестокая война ещё крепче спаяла, сцементировала граждан страны Советов, объединила их волю и разум против заклятого врага. Это были слёзы нашей великой победы…

О работе в госпитале в годы войны Елизавета Александровна оставила много воспоминаний, мечтала написать книгу. Перелистываем записную книжку Ботоевой. Вот несколько записей: «Устинов Андрей. Получил тяжёлое ранение в грудную клетку. При виде его сердце сжималось от боли. Это был живой труп, который страстно цеплялся за жизнь. Многократные операции, должный уход и внимание. Несколько месяцев борьбы за его жизнь, и он выписан в хорошем состоянии».

«Раненый Смирнов В. И. Тяжёлое ранение черепа и мозга. Вся лобная область с повреждением височных костей, откуда вытекало кусками мозговое вещество. Но и он вырван из лап смерти коллективом госпиталя».

«Майор Титов Николай был тяжело ранен в танке, который взорвался. Ожоги 3-й степени лица и всей правой половины тела. Кроме того ранение черепа с разрушением правого глаза, ранение правого бедра с повреждением седалищного нерва, ранение левой верхней конечности с ампутацией трёх пальцев. Несмотря на кажущуюся безнадёжность, должный уход и лечение сделали своё дело. Он поправился так хорошо, что при выписке трудно было поверить, что он был в таком тяжёлом состоянии. Он верил в своё выздоровление и в нас».

Таким примеров, воспоминаний огромное множество. Их нельзя читать без волнения. В них – горечь, страдания, судьбы защитников земли родной. Это трагедия войны с её последствиями. Это и великая любовь людей в белых халатах к своей профессии, своему народу. Они, как солдаты, ринулись в бой за жизнь сынов Отчизны. И в этой атаке в первых рядах все годы войны мужественно шагала Е. А. Ботоева.

Заслуги, самоотверженность неутомимого врача неоднократно отмечал Военный совет Московского военного округа. Вот строки одного приказа: «Военный врач эвакогоспиталя № 5005 Елизавета Александровна Ботоева умело организовала приём и лечение раненых защитников Москвы. Она проявляет материнскую заботу о доблестных наших воинах. Военный совет объявляет Е. А. Ботоевой благодарность и награждает именными ручными часами».

Министерство здравоохранения в своём приказе также отметило особую, личную заслугу Е. А. Ботоевой по восстановлению здоровья воинов, храбро сражающихся с немецко-фашистскими захватчиками.

Родина высоко оценила заслуги Е. А. Ботоевой в годы войны, наградив её орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Москвы».

На долю Елизаветы Александровны выпала трудная жизнь. Детство её прошло в селении Дарг-Кох в бедной крестьянской семье. Окончила четыре класса, затем рабфак.

В 1924 году поступила на медицинский факультет Северо-Кавказского госуниверситета в г. Ростове-на-Дону. Учёбу совмещала с работой: учительствовала. Получив диплом врача, Ботоева в 1929 году поехала в Москву по месту работы мужа. А муж Елизаветы Александровны – Амурхан Ботоев, член партии с 1912 года, участник первой мировой войны, один из руководителей партизанского движения на Тереке в годы гражданской войны, делегат X съезда ВКП (б), активный строитель Советской власти в Осетии, - в это время был назначен постоянным представителем Северной Осетии при Президиуме ВЦИК.

Трудовая биография Елизаветы Александровны в Москве пустила глубокие корни, оставила добрые следы. Работала ординатором хирургического отделения, заведующим отделением, затем главным врачом больницы им. Снегирёва. Работу хирурга совмещала с общественной деятельностью. Её избрали депутатом в Киевский райсовет столицы. Елизавета Александровна становится организатором широкой медицинской пропаганды среди москвичей. В марте 1941 года газета «Московская правда» писала: «Комиссией здравоохранения Киевского райсовета руководит врач Елизавета Александровна Ботоева. За год она двадцать пять раз созывала свою комиссию. Об этой активности в исполкоме говорят с великим уважением. Все двадцать пять протоколов написаны так выразительно, что будущему историографу трудно будет выбросить что-либо из написанных строк. Если ему придётся совершить экскурсию по району, он найдёт во многих местах следы дел Ботоевой и её товарищей».

Благодаря комиссии во всех школах района начали работать штатные врачи. Елизавета Александровна и её товарищи помогали проектировщикам новых улиц и кварталов столицы правильно разместить лечебные и детские учреждения.

После окончания войны Ботоеву назначили главным врачом вновь организованного родильного дома № 16 Ленинградского района столицы. Здесь она проработала до ухода на пенсию, но и после, до самой кончины, Елизавета Александровна не теряла связи со своим коллективом.

Приведём ещё одно воспоминание Елизаветы Александровны, связанное с родильным домом № 16.

«Как-то ко мне в кабинет вошёл человек, – рассказывала она. – Его бледное лицо пересекал глубокий шрам.

– Извините меня, доктор, – волнуясь, сказал он. – У моей Лизы узкий таз… А роды начались ещё в машине по дороге к вам.

– Не волнуйтесь. Я сейчас посмотрю вашу жену, - мы вышли из кабинета.

Он остался в приёмной комнате, а я пошла к больной. Роды прошли успешно. Вернулась в приёмную, позвала человека со шрамом и говорю:

– Поздравляю» Сын четырёх килограммов, богатырь и красавец!

Все, кто находился в зале, почувствовали радость, что родился именно мальчик, богатырь и красавец! Отец не может найти слов, внимательно смотрит мне в лицо. Он неожиданно крикнул:

– Так это вы, Елизавета Александровна? Доктор Ботоева? Мать всех раненых, как мы называли вас в госпитале?

– Я, Вася, – смеюсь я. – Вот мы и встретились. Я тебя, Барсуков, сразу узнала… Но видела, что тебе было не до воспоминаний…

Василий Петрович Барсуков здесь же рассказал окружающим, как в годы войны спасла ему жизнь, а теперь приняла его первенца.

– Вот так встреча! Вот так радость! – твердит он».

Долгие годы, будучи депутатом Киевского райсовета столицы, затем Московского Совета депутатов трудящихся, Елизавета Александровна возглавляла комиссию здравоохранения. Одним она помогала ускорить получение квартиры, другим отправить ребёнка в санаторий, третьим – разобраться в семейной ссоре. Справки, доклады, советы Ботоевой на Моссовете способствовали перестройке и улучшению лечебно-профилактических учреждений различных районов столицы.

Избиратели обращались к ней почти каждый день за советом, помощью, со своим горем…

За заслуги перед Родиной Е. А. Ботоева была награждена значком «Отличник здравоохранения», орденом «Знак Почёта», многими медалями и грамотами. Главный врач родильного дома № 16 с честью носила почётное звание заслуженного врача РСФСР.

Нет в живых Е. А. Ботоевой-Коцоевой и Амурхана Ботоева, двух ветеранов славной Коммунистической партии. Они прожили красивую жизнь, вместе со страной, своим народом прошли трудные дороги, отдали все свои силы укреплению и процветанию нашей Родины.

Б. Фардзинов

См.:  Фардзинов Б. «Запомните ее имя» // Сыны Осетии в Великой Отечественной.–  Вып. 1.– Владикавказ: Ир. 1981.– С.38–44.

БАЙМАТОВА АННА ХАРИТОНОВНА

«Запомнится её имя»

В 50-х годах, в трудные послевоенные годы, в сел. Средний Урух Ирафского р-на хорошо знали и глубоко уважали фельдшера-акушерку сельской амбулатории ветерана войны, труда и здравоохранения Байматову Анну Харитоновну. Высокий авторитет среди сельчан она завоевала своим добросовестным, бескорыстным трудом, своими знаниями и большим фронтовым опытом медицинского работника. Алтын, как ее звали по- осетински, в любое время года, дня и ночи приходила на помощь больным, умело лечила их, принимала роды, добрым словом и грамотными медицинскими советами помогала пожилым людям. В 1955 году за высокие достижения в работе, отличное выполнение своих обязанностей по медицинскому и санитарному обслуживанию населения приказом министра здравоохранения СССР А.Х. Байматова была награждена знаком «Отличнику здравоохранения». В Северной Осетии А.Х. Байматова была одной из первых медсестер среднего звена, удостоенных этой высшей награды Министерства здравоохранения СССР. А за боевые заслуги в годы Великой Отечественной войны она награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Кавказа» и еще шестью медалями. Родилась А.Х. Байматова в июле 1911 года в сел. Средний Урух (Будури Даргавс) Ирафского р-на в крестьянской семье. Ее родители были простые трудолюбивые уважаемые в селе люди. Отец был умелым кузнецом и столяром. Дважды ездил на заработки в Америку, на Аляску. На средства, заработанные тяжелым трудом золотоискателя, построил дом, кузницу, купил сад. Но тяжелый труд подорвал здоровье Хазымата (Харитона), и в 1919 году он умер.

Мать была рукодельницей, женщиной богатого природного ума. В Даргавсе и в других селах славились бурки, башлыки, платки, шарфы, сделанные ее руками. Оставшись после смерти мужа с малолетними детьми на руках (три сына и две дочери) Газага не пала духом, продолжала упорно трудиться, учила и воспитывала детей, дала им образование, вывела в люди. Анна (Алтын) Харитоновна, успешно окончив сельскую школу, потом рабфак или как его тогда называли «Курсы горянок» при Северо-Кавказском краевом общегорском сельскохозяйственном политехникуме в г. Владикавказе, затем в Ростове-на-Дону рабфак при мединституте, в 1936 году поступает в Ростовскую 2-годичную школу медсестер (так тогда называли медтехникум), и в 1938 году она – дипломированная медицинская сестра, фельдшер-акушерка. Ее направили на работу в Ростовскую городскую детскую поликлинику на должность медсестры. За три года (1938—1941 гг.) работы в этой поликлинике Алтын приобрела опыт, стала грамотной, умелой медсестрой. Она работала по мере надобности и в хирургическом, и в терапевтическом, и в других отделениях. Здесь она вышла замуж и у нее родилась дочь Галина. Здесь и застала ее Великая Отечественная война.

19 июля 1941 года А.Х. Байматова была мобилизована в ряды Красной Армии и направлена в эвакогоспиталь № 3219 на должность медицинской сестры. Госпиталь располагался в г. Ростове- на-Дону. Его начальником был военврач III ранга Я.П. Кучерявый, военкомом госпиталя — политрук II.А. Кузнецов. Раненые стали поступать в эвакогоспиталь с первых же дней его создания. Как правило, это были тяжелораненые, нуждающиеся в длительном лечении, сложных пластических операциях, в предупреждении опасных последствий ранений. Особенно массовым стало поступление в сентябре-октябре 1941 года, когда фронт приблизился к Ростову. А.Х. Байматова, как и другие медсестры и врачи, работала, не зная покоя и отдыха, круглые сутки находилась около раненых. На каждую медсестру и врача приходилось в два-три раза больше общей нормы раненых. Нередко им приходилось выполнять обязанности санитара, носильщика, истопника и др.

А.Х. Байматовой удавалось выхаживать самых безнадежных, тяжело раненных. Она стала родным и близким для них человеком. Ей доверительно рассказывали о своих семьях, детях, делились своими планами на мирную жизнь, а после выздоровления писали ей письма с фронта, благодарили за лечение. Среди раненых, которые прошли лечение в эвакогоспитале № 3219 в Ростове, А.Х. Байматовой запомнился майор Попов, капитан Чехов, лейтенант Соколов, рядовые Руденко, Есильбаев, Николаев, Новосертян, Кухальский, Леселидзе, Ермолов и др. В октябре 1941 года, когда фашисты подошли к Ростову и начались бои на подступах к городу, госпиталь № 3219 был эвакуирован в г. Алма-Ата. Эшелон с ранеными, несмотря на ясно видимые знаки Красного Креста, неоднократно подвергался бомбежкам фашистской авиации. В этих условиях Байматова показала себя смелой медсестрой, успокаивала раненых, все время находилась среди них, подбадривала их ласковыми словами. На новом месте, куда прибыли лишь в декабре 1942 г., работы не убавилось. Особенно напряженной она была в дни Сталинградской битвы и битвы за Кавказ. Палаты были переполнены, раненых даже размещали в коридорах, во вспомогательных помещениях. Все врачи, медсестры работали круглые сутки, часто даже не имея времени покушать и отдохнуть... Наступил 1944 год — год решающих побед на фронтах Великой Отечественной войны. Наши войска освободили Украину, Белоруссию, вышли к государственной границе. Вслед за фронтами на Запад передвигался и эвакогоспиталь. Летом 1944 года госпиталь был переведен в г. Харьков. А.X. Байматова, как имевшая ребенка дошкольного возраста, была демобилизована и в августе 1944 года прибыла в родное село Средний Урух. Казалось, после напряженной работы в госпитале можно бы отдохнуть, но не такая обстановка была в тылу, чтобы отдыхать, да и не такой был характер у Анны Харитоновны. С первых же дней прибытия в село она начала работать медсестрой в сельской амбулатории. Но это официально она числилась медсестрой, а на самом деле она выполняла обязанности и фельдшера, и акушерки, а очень часто и врача, т.к. в те трудные военные и послевоенные годы на селе остро не хватало врачей. Более 12 лет проработала Анна Харитоновна в Среднем Урухе: занималась и лечением больных, и санитарно-профилактическим обслуживанием сельчан, и проведением прививок от инфекционных болезней.

Особенно много работы было у А.Х. Байматовой как у акушерки. В первые послевоенные годы в каждой семье фронтовика появлялись дети. Почти каждый день А.X. Байматова принимала роды, а потом любовно и умело ухаживала и за новорожденными, и за роженицами. Через ее золотые руки прошли в те годы сотни новорожденных - будущих хлеборобов, учителей, врачей, офицеров... Вспоминает один из старейших жителей Среднего Уруха, ветеран войны и труда Татари Дреев: - Я хорошо знал Алтын - Анну Харитоновну Байматову, она работала в нашем селе фельдшером-акушеркой, а очень часто заменяла врача. Особое внимание она уделяла фронтовикам, инвалидам, пожилым людям. Все жители Среднего Уруха любили Алтын, она пользовалась большим уважением у односельчан. В 1957 году А.Х. Байматова перевелась на работу в туберкулезную больницу в Кабардино-Балкарию, т.к. в Нальчике в медтехникуме училась дочь Галина. Через три года она окончила техникум и была направлена на работу в г. Орджоникидзе. ''Сюда же перевелась в 1960 году на работу медсестрой в туббольницу и Анна Харитоновна.  Более восьми лет трудилась А.Х. Байматова на этой трудной, но такой нужной людям должности. За добросовестную, умелую работу неоднократно награждалась грамотами, премиями, получала благодарности. И здесь тоже пользовалась уважением как среди персонала, так и среди больных. В 1969 году по состоянию здоровья и возрасту вышла на пенсию. Нянчила трех внуков, постоянно поддерживала связь с родным селом Средний Урух, добрым словом, советом помогала родным, соседям, односельчанам.

Вспоминает племянница А.Х. Байматовой - Баликоева Лариса: «Для меня, как и для многих молодых людей Среднего Уруха, тетя Алтын была примером трудолюбия, доброты и порядочности. Даже в глубокой старости она продолжала трудиться, нянчила не только родных внуков, но и мою дочку Эллу. Помогала мне и другим родным и добрым словом, и делом. Она была настоящим Человеком с большой буквы, и такая она осталась в памяти всех, кто ее знал».

Умерла Анна Харитоновна Байматова в 1988 году. Похоронена в г. Владикавказе.

Наш очерк об Алтын Харитоновне был бы неполным, если бы мы не вспомнили ее братьев и сестер. В годы Великой Отечественной войны в рядах защитников Отечества были ее братья Майрам и Измаил. Майрам погиб смертью храбрых; Измаил, находясь в окружении в 1942 г., попал в плен, но бежал из лагеря, вступил в партизанский отряд в Молдавии и продолжал сражаться с гитлеровскими захватчиками. Старший брат Майр трудился в тылу, был передовым колхозником в с. Иран. Сестра Меретхан была артисткой Осетинского театра. Их уже нет в живых, но традиции семьи кузнеца Хазымата продолжают их внуки и правнуки, наследники боевой и трудовой славы Байматовых.

Ю. Запоев

См.: Запоев Ю. Байматова Анна // Сыны Осетии в Великой Отечественной.– Т.12.– Владикавказ: Ир, 2004.– С.14–18.

КУЛАЕВА ФРИДА БОРИСОВНА

(15.12.1919, Ардон– 05.10.1983).В Великой Отечественной войне с 1942 г. Военное звание – младший сержант красноармеец-телефонист противовоздушной обороны в составе 654 зенитно-авиационного полка ПВО.

Награждена юбилейными медалями, а также  медалями «За победу над Германией», «За доблесть и отвагу в Великой Отечественной войне», «За участие в героической обороне Кавказа».

После войны работала в финотделе водоканала г. Ардона.

ГАЛУЕВА ТАМАРА БИМБОЛАТОВНА

Родилась в 1923 году в селе Гизель. В 1939 году, закончив семилетнюю школу, поступила в Орджоникидзевский медицинский техникум.

В ноябре 1941 года добровольно ушла на фронт. Под руководством врачей Галкина и Мостовой организовывала эвакуационный приемный пункт №209 при 56-й армии, который поездом отправился в Ростов. Была назначена старшим эвакуатором раненых по 29-й линии. После сдачи немцам Ростова эвакуационный пункт перевели в Батайск. В июле 1942 г. в бою под Батайском Тамара получила пулевое ранение в ногу и попала в госпиталь в г. Пятигорске.

Затем служила в 61-й дважды Краснознаменной дивизии командиром санитарного взвода под Новороссийском. В июле 1943 г. переведена в распоряжение 44-й армии. В бою за железнодорожный узел Михайловский на Украине получила ранение в голову и общую контузию с потерей слуха и речи. После лечения в Ростове Т. Б. Галуеву признали негодной к военной службе, она получила инвалидность II группы и была демобилизована.

См.: Лица Победы // Северная Осетия. 2021. 9 июня.

КЛОПЦОВА ОЛЬГА КИРИЛЛОВНА

В городе Красном Куте Саратовской области в семье сапожника Кирилла Клопцова 27 июня 1920 года родилась дочь Ольга. После долгих мытарств Клопцовы в 1933 году попали в Северную Осетию.

В 1937 году Ольга вступила в ряды ВЛКСМ. В 1940 году закончила Дигорскую образцовую среднюю школу с отличием и без экзаменов поступила в Северо-Осетинский медицинский институт.

С началом Великой Отечественной войны отец и брат Ольги были мобилизованы в действующую армию. Ольгу удержал от добровольной отправки на фронт обком ВЛКСМ, назначив ее 1 июня 1942 года первым секретарем Дигорского райкома ВЛКСМ.

С 25 августа по 2 ноября 1942 года Моздокский, Ирафский, Дигорский, Алагирский, Ардонский, Кировский и частично Орджоникидзевский и Гизельдонский районы Северо-Осетинской АССР были оккупированы немецко-фашистскими войсками. Комсомольское подполье Дигорского района занималось партизанской работой и на территории Ирафского района. Разведывательные сведения, собранные в Ирафском и Дигорском районах, комсомольцы-подпольщики передавали непосредственно заместителю подпольного райкома комсомола Павлу Гаппоевичу Икаеву. А он в свою очередь передавал их Ольге Клопцовой. Под ее руководством комсомольцы принимали самое активное участие в строительстве оборо­нительных линий, окопов, траншей на западной окраине селе­ния Дигора, откуда ожидалось наступление немецких войск. Одновременно велся сбор лекарственных трав для раненых воинов Красной Армии. Эта работа продолжалась все годы войны, к ней были подключены учителя, пионервожатые, школьники. Особенно следует отметить большую работу по сбору теплых вещей для воинов Красной Армии.

После изгнания немцев Дигорский РК ВЛКСМ перешел на легальное положение. Кпопцова Ольга Кирилловна как первый секретарь Дигорского РК ВЛКСМ прилагала немало усилий, чтобы сплотить районный актив комсомола и восстановить разрушенное немцами колхозное хозяйство.

За участие в Великой Отечественной войне, мужество и храбрость она награждена орденом Отечественной войны II степени и одиннадцатью медалями.

См.: Лица Победы // Северная Осетия. 2021. 9 июня.

ОХОНЯ ВЕРА МАКАРОВНА

Кубанская казачка окончила в 1941 г. мединститут и добровольно ушла на фронт. Участвовала в ожесточенных боях в Крыму и на Северном Кавказе. Была врачом стрелкового полка. Испытала трудности легендарного Керченского десанта в ноябре 1941 г. Дважды была ранена, но возвращалась на передовую и продолжала защищать Родину. В 1942 году Охоня В. М. стала врачом 187-го батальона инженерных заграждений 13-й инженерной бригады и сражалась на Северном Кавказе, защищала г. Туапсе. В 1943 г. освобождала родную Кубань, затем – Крым, города русской славы Керчь, Севастополь.

Летом 1944 г. капитан Охоня назначается врачом-хирургом в полевой госпиталь 5-й гвардейской армии и принимает участие в боях за освобождение Белоруссии, Восточной Пруссии. Светлый день Победы встретила в г. Кенигсберге. В 1945 г. уволилась в запас и стала работать врачом в госпиталях Сочи, затем – Бреста. Вера Макаровна удостоена орденов Отечественной войны I степени, Красной Звезды и 12 медалей.

В 1957 году супруг Веры Макаровны Лузин И. М. был переведен в г. Владикавказ на должность начальника тыла корпуса. Занимался улучшением тыловой службы соединения, строительством казарм для солдат и жилья для офицеров, но фронтовые раны и контузия, невзгоды и трудности военных лет все чаще давали знать о себе и в 1960 г. по возрасту, выслуге лет и болезни полковник Лузин уволился в запас.

Северная Осетия стала второй родиной и для Веры. Более 25 лет она проработала врачом Республиканского туберкулезного диспансера.

За трудовые успехи в послевоенные годы Охоня В. М. награждена медалями "За трудовую доблесть" и "Ветеран труда", Почетной грамотой Верховного Совета СОАССР.

См.: Лица Победы // Северная Осетия. 2021. 9 июня.

ГАБЕЕВА-ТАБОЛОВА КСЕНИЯ

По огненным фронтовым дорогам прошла старший лейтенант медицинской службы Ксения Харитоновна Габеева. Ксения Харитоновна родилась 5 мая 1917 г, в с. Алагир. После окончания неполной средней школы она поступила в Краснодарский медицинский институт, который окончила в 1940 году. После была направлена в больницу г. Улан-Удэ (Бурят-Монгольская АССР). В том же 1940 г. вышла замуж за земляка - алагирца Измаила Казбулатовича Таболова. Во время Великой Отечественной войны она служила вместе с мужем в 117-ом батальоне авиационного обслуживания. Старший лейтенант медицинской службы К. Габеева-Таболова была назначена начальником лазарета батальона. Ксения Харитоновна вместе с бойцами батальона принимала участие в боях за освобождение Украины, Молдавии, Румынии, Австрии, Венгрии. В суровых фронтовых условиях она вылечила и возвратила в строй многих солдат и офицеров. По воспоминаниям Ксении Харитоновны, наиболее кровопролитные бои шли за г. Будапешт, столицу Венгрии. Ей приходилось сутками оперировать тяжелораненых. Победу встретила в Австрии.
После окончания войны супруги Таболовы продолжили служить в Вооруженных силах СССР. В 1971 г. Ксения Харитоновна уволилась из армии по выслуге лет. За ратные подвиги К.Х. Габеева-Таболова была награждена орденом Отечественной войны II степени и многими медалями. Вместе с семьей она жила и работала в г. Одессе. Ксения Харитоновна всегда принимала активное участие в общественной жизни. Несмотря на то, что К. Габеева-Таболова жила вдалеке от родины, она никогда не забывала Осетию и родной Алагир: «В какой бы стране я не была, всегда помнила нашу Осетию, родной Алагир, буйную реку Аррадон, Алагирское ущелье. Во время отпуска с мужем и детьми часто ездила в Осетию, а поездку по Алагирскому ущелью я всегда воспринимала так, будто побывала в объятиях родной матери...»
См.: Касимова Л. Достойные дочери Осетии // Слово.– 2022.– 17 июня.