Page 92 - МАТРОНА

том свете мне уготована такая же участь? О, будь же ты проклят, Всевышний! Ни на земле,
ни на небе, ни между небом и землей не дал ты мне ни одного близкого, родного человека!”
– Матрона, ты пойдешь с нами на кладбище? – услышала она голос Доме.
– Как же не пойдет? Конечно, пусть идет с нами, – сказал Уако, ее муж.
Она оценила их учтивость, поняла и то, что они стараются приблизить ее к себе,
принять в семью, но была во всем этом какая-то нарочитость, да и повод они нашли не самый
лучший. “Зачем вы спрашиваете меня? И почему я должна идти на кладбище? Ктонибудь
спросил – хочу я этого или нет? Вы сами все решили, не понимая даже, что унизили меня,
совершили насилие. Хочу я или нет, я все равно должна идти, иначе вы подумаете, что я ни
во что не ставлю вашу покойницу, а может, и проклинаю ее про себя. Но почему я должна ее
проклинать? Что она сделала мне плохого? Пусть Бог даст ей лучшее место в раю, но и я ни в
чем не виновата перед ней. Если я пойду с вами, вы каждым своим взглядом, каждым словом
дадите мне понять, что самый дорогой для вас человек лежит здесь, под могильным камнем,
и я окажусь лишней, и кто-то из вас подумает: “А этой что здесь нужно? Что она тут делает?
Ишь, возомнила себя хозяйкой!” Так зачем же вы зовете меня на кладбище? Хотите
посвятить своей покойнице? Хотите привести меня к могиле и сказать: “Вот эту женщину мы
посвящаем тебе. Пока она жива, будет работать в твоем доме, а когда умрет, станет
прислуживать тебе на том свете”. Может быть, я ошибаюсь? Нет? Так знайте, Матрона не
даст принести себя в жертву! Матрона жива лишь именем своего сына и, пока жива, должна
молиться за него, только молитвой и должна жить”…
Она вдруг почувствовала – к ней вернулась прежняя ее непреклонность.
– Нет, – сказала она и, подумав, добавила, чтобы смягчить отказ, – неудобно перед
людьми… Идите сами. А я присмотрю за овцами. Волков что-то много стало, глаз да глаз
нужен за ними…
Она встала, пошла искать овец.
– Радуйся, Матрона! – ругала себя по пути. – Старалась выйти замуж – вот тебе и муж.
Живи в достатке, с хорошей семьей. Чего еще желать? Богатый дом, здоровый муж, дружная
семья. Тебе не надо заботиться о воспитании детей, не надо думать о куске хлеба – Бог
подарил тебе счастье, вот и пользуйся, живи…
– Чтоб он рухнул с неба на землю! – прокляла она и Бога вместе с собой, и продолжила
в ярости: – Кто я для них?! Служанка? Конечно, служанка, и никто больше! Иначе зачем, для
чего они меня взяли? Может, о несчастной жизни моей узнали, пожалели, пустили к себе –
приходи, мол, пригрейся на старости лет? Чего только не пришлось тебе испытать, пора и
отдохнуть, наконец, пожить без забот и хлопот… Как бы не так, Матрона! Ты нужна, чтобы
прислуживать им! Присматривать за их стариком, готовить ему, стирать, подметать. Да и
скоту нужен уход, и в ukebs надо кому-то прибираться. И коров не оставишь: и подоить надо,
и масло сбить, и сыр сделать. А кто все это должен делать? Догадайся, Матрона! Ты ведь ни о
чем, кроме замужества не думала, так что расхлебывай теперь. Работай, Матрона, трудись!
Она вспомнила вдруг Доме и Аллу, и на душе стало легче.
– Нет, сердце меня не обманывает. Не может оно ошибиться… Кровь и плоть моя, кровь
и плоть.
– Пасть бы мне жертвой за вас, не смотрите на меня так, будто я вам чужая…

4

Вечером, после домашних работ, семья вновь собралась за столом. Теперь Матрона
чувствовала себя уверенней.
С кладбища они вернулись к обеду. Она пришла чуть позже и, увидев их во дворе,
поняла, что они еще не смирились с потерей, горюют, никак не могут поверить в смерть
близкого, дорогого для них человека. Смерть отняла что-то у каждого из них, и жизнь их