Page 131 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

что я был еще и кинематографистом. Вскоре мне удалось прочитать
стихи Таймураза и, отметая все прочие их достоинства, они
понравились мастерством и самобытностью. И еще — простотой, той,
которая от самого человека. Ни в одной строке не было эффектной
вычурности, экзотических метафор и прочей «литературной»
белиберды. Не лишенный юношеской позы сам, в стихах Таймураза
дышала грация его мироощущения, не поддающаяся ни определению,
ни классификации, ни идентификации — это был мир, не
нуждающийся ни в первом, ни во втором, ни в третьем. «Мой отец, ты
открыто меня не ласкаешь», —
казалось бы, элементарно, как дважды два, а ведь эта тяжелая и
монохромная плита словно со стены языческого храма патриархата, и
в ее простоте — тяжкая доля вселенского отца, любящего своего сына
скупо и сурово, как и подобает горцу, хотя и рембрандтовский старик
встречает своего блудного сына не объятиями, а всепонимающим и
всепрощающим взглядом сверху вниз... Стихотворение, посвященное
своей сестре, Таймураз назвал «Мотылек-огнепросец». В самом
названии стиха тема уже завершена, ибо «мотылек», «огонь» и
«просьба» — триединство великой обреченности женщины-любви,
женщины-сестры, женщины-матери на жертвенность и сострадание, и
«неслучайность» подобной строки опять же из мифологии, а не
типологии творчества, из дремучего опыта, переданного как эстафета
юноше его пращурами...
Не собираюсь проводить подробный искусствоведческий или
литературный анализ творчества Таймураза, автора около десяти
поэтических книг и неопубликованных пьес, баллад, исторических од
и других, не поддающихся жанровой определенности тем и
произведений, — этой работой будут, а, может, уже занимаются.
Отмечу, что ко всему сказанному он был еще блестящим
переводчиком с русского на осетинский. Примеров масса и самый
свежий — перевод Таймуразом стихотворений Игоря Дзахова,
перевод, вышедший отдельной книгой. Нашей гильдии было
известно, что Дзахов давно и серьезно болен, так что труд
подвижника, каковым оказалось дружеское усердие действительного
брата по перу, на мой взгляд, еще и нравственный подвиг. Таймураз
переводил с осторожностью хирурга, оперирующего под
микроскопом, и обладал таким запасом выразительных средств, что
даже нарушая размер строки, ее темпо-ритм, естественно-
вынужденно, — перевод был живым слепком с оригинала и нес в себе
и монолит замысла переводимого, и аромат его строк и даже
тончайшие колебания, о которых, возможно, при написании не
подозревал сам творец первоисточника...
Целебна подчиненность художника родной земле, лично
пережитому, глубоко осмысленному, вдохновенно
прочувствованному! Это главные слагаемые творчества Таймураза,

129