Page 56 - МАТРОНА

кричал он. – Бог повелел мне ходить по земле на двух ногах! Так почему же я не хожу на
них?! Или я не достоин ходить по земле на двух ногах?!
– При чем здесь моя дочь?
– В чем она виновата, ты спрашиваешь?! Как это в чем виновата? Я ненавижу своих
врагов. Все мои враги мне одинаково ненавистны. Кто сможет доказать, что в эту мою ногу
не целился Джерджи? Что не его пуля оторвала ее? Ты можешь доказать мне это?! Так
почему же ты просишь меня выделить его среди врагов и не мстить, не трогать его?!
– Иди домой, – сказал ему Гиго.
– Как я пойду, как?! – обезумел Егнат. – На этих костылях? Не хочу, мне надоели
подпорки! Люди же ходят без них! – он уставился на отца Матроны. – Давай! Если ты
добрый человек, сделай так, чтобы я пошел! Научи меня! Заставь! – он начал прыгать на
одной ноге. – Может быть, ты это называешь ходьбой? Если называешь, значит, я хожу!
Смотрите, смотрите, сколько я пройду!
Он стал прыгать из стороны в сторону, оступился в конце концов и упал.
– Заставьте меня ходить! – кричал он. – Почему вы стоите, почему не заставляете
меня?!
Все молчали.
Гиго вытер слезы.
– Иди домой, отдохни, – сказал он сдавленным голосом.
– Нет, нет! Будьте мужчинами, заставьте меня ходить! Научите меня, приделайте мне
ногу! – крик его перешел в рыдание.
К нему подбежали его мать и жена. Подхватили его подмышки, попытались поднять.
Он не давался, отталкивал их.
– Приделайте мне ногу! Не хочу, чтобы меня вели! Не хочу висеть на деревянных
подпорках! Я хочу ходить по земле на своих двоих! По земле, на которой я родился!
Заставьте меня ходить!..
С большим трудом его увели домой.
Старики постояли еще немного, помолчали, потом отец Матроны сказал Гиго:
– Прости меня. Дай Бог вам всего хорошего.
Гиго вздохнул горестно:
– Пусть твои болезни перейдут ко мне, не знаю, что и сказать… Нога-то еще ничего, не
он один остался без ноги. Хуже другое. С головой у него не все в порядке. Будь же ты
проклят, Бог богов, если допускаешь такое! Мой тихий, добрый мальчик превратился в волка.
И говорить с ним невозможно, и работать он не может – не знаю, как будет жить…

12

Отец был растерян. Молча пообедал и тут же собрался домой.
– Потерпи еще немного, – сказал он, когда, провожая, она вышла следом за ним во двор.
– Может, Гиго успокоит этого несчастного, образумит его. А может, и от Джерджи весточка
явится. Если нет, переедешь в родительский дом… А за ребенка не беспокойся. Терпи, дочь,
ничего не поделаешь, надо терпеть…
Он ушел, и дом опустел сразу; она посидела еще некоторое время, думая о том, что
надо идти на гумно, где ее встретят косые взгляды односельчан, недобрые их усмешки и
намеки, но колхозные работы были в самом разгаре, и оставаться в стороне было еще хуже.
Она поднялась со вздохом, взяла вилы и пошла к людям. Односельчане – и стар и млад –
знали, конечно, о встрече ее отца с отцом Егната, и она поняла, что перед ее приходом
говорили именно об этом: все умолкли разом при ее появлении, смутились – никто ни о чем
не спросил, не поинтересовался. Смутилась вдруг и она сама. И если, увидев утром Егната,
орущего и прыгающего на уцелевшей ноге, она испытала жалость, то теперь к ней