Page 55 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

КУРС НОРД

Плотно вжавшись в кресло, покрытое ярким пончо, в ладном
комбинезоне с фартовой надписью по-английски, сидел крепко
сколоченный, невысокий человек и, ожесточенно жестикулируя, что-
то говорил, а я, вглядываясь в его живое, подвижное лицо и
внимательно слушая, думал, что есть люди, к которым «диагноз»
пенсионер не клеится ни с какой стороны. Например, Юрий Сергеевич
Кучиев. Морской волк, прошитый насквозь ледяными ветрами лютого
Севера, человек, который и сегодня ударом руки может сшибить
железобетонный столб, и вдруг — \ пенсионер. Это, во-первых. Во-
вторых, пути Господни неисповедимы. Горец, мечтавший стать
летчиком и намотавший на «кардан» гребных винтов сотни тысяч
морских миль, на суденышках хрупких, как орех, и на атомных
динозаврах, способных протаранить многометровую толщу
окаменевшего от стужи льда, как корку остывшего «безе»... И, в-
третьих, какой надо быть шекспировской личностью, чтобы,
проклиная свое время, — восхищаться им, как это делают редкие
люди, не изменяющие принципам, как бы их, эти принципы, не
заклинило в уродливой машине вероломной и вечно непредсказуемой
жизни... Сталинский режим убил его отца, а Кучиев Юрий Сергеевич
— ярый сталинист. Личность, буквально закованная в доспехи
индивидуального выбора, и в то же время — убежденный коммунист,
влюбленный в корневую суть этого понятия, как в силу, пусть
нивелирующую, но собирающую в коллектив разношерстную масть
человечества...
Для новоиспеченных Рокфеллеров, «новых русских», и не
русских, обалдевших от возможностей будучи никем стать всем только
от «купли-продажи», такие, как Юрий Сергеевич Кучиев — рудимент,
музейный экспонат... Лично для меня — пафос нашей исторической
судьбы, живая трагедия тех несоответствий, которые в гармоничном
ряду не реального, а желаемого, могли культурологические
эксперименты Маркса и компании сделать рентабельными для всех и
навсегда. Так не бывает. Но и без сослагательного наклонения, без
«если бы да кабы» очевидно, что не выбирают не только родителей.
Еще и эпоху, родину, обстоятельства, и в конечном счете — судьбу. Вот
где силен «рудимент» Кучиев, презирающий новое время не потому,
что оно новое, а потому, что варится это время, на его взгляд,
нечистоплотными людьми, в грязном котле для вечно жертвенной
толпы неимущих... Советский строй с его красными пятилетками,
дисциплиной и относительным благополучием миллионов казался и
кажется ему и сегодня совершенным. Почти совершенным. «Вы
посмотрите, что они делают со старыми людьми?! Старики вымирают.
Им не хватает монет на хлеб и лекарства!» Прямой рукой старый
капитан рубит воздух, рукой, которой он десятки лет держал штурвал
своих кораблей, прокладывающих путь караванам судов в самых

53