Page 51 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

Кстати, на репетиции и к спектаклям, где он был занят, Тхапсаев
приходил за два часа до начала, скрупулезно проверяя все предметы и
антураж мизансцены — «поверять алгебру гармонией» и наоборот
было его принципом.
Когда дочь Зая попросила у него пять рублей как подарок в честь
перехода в следующий класс, он спросил: «А в какой?» Может,
поэтому кое-кто обижался, что актер не здоровается, шагая по улице,
— и здесь он был сосредоточен, как сфинкс...
Многим, даже великим актерам, не терпится снять грим, так же,
как и наложить его. Гримируясь, Тхапсаев предчувствовал муки и
радости своего персонажа с болью, с какой протекают трудные роды...
Снимая грим, он, возможно, слышал треск шкуры, сдираемой с
живого существа, — слишком дорога ему была роль, переплавившая в
один монолит, конгломерат мыслей, чувств и страстей его самого и
сценического двойника... Домой после спектакля уходил одним из
последних — опустошенным, уничтоженным собственным
вдохновением, уходил с такой ненавистью к Яго, что перенес ее на ни в
чем неповинного актера, который, играя коварного злодея, десятки
лет был с ним в одной сценической связке...
Интересно, а мог бы сыграть Яго Тхапсаев? Теоретически, да. Но
порок всегда вызывал в нем чувство брезгливого отвращения, и это
ощущалось в его ненависти к самому себе, когда приходилось играть
подлеца...
Пушкин как-то заметил: «Отелло не ревнив, напротив, он
доверчив». Тхапсаев был неправдоподобно доверчив. «Бало», как
звали его близкие, был большим ребенком, и разве не этим
объясняется телеграмма жене Антонине, где он просит спасти его от
назойливой поклонницы?.. Смех! Хотя жену свою, с помощью друзей,
этот «большой наивный ребенок» в свое время похитил по всем
кавказским законам! Много лет спустя она отомстила ему, «выкрав»
его из театра Моссовета после долгого разговора с небезызвестной
Екатериной Фурцевой. Эти годы — зенит, триумф Тхапсаева. В театре
Моссовета он вел свою роль на осетинском, актеры театра — на
русском языке в трагедии англичанина, и все было не только понятно
— грандиозно! Тхапсаеву аплодировали актеры. Зрители
аплодировали ему стоя!
Так называемые осетинские роли Тхапсаева поражали точным
попаданием в характер, расширением, наполнением образа до такой
степени, что в одном человеке звучала вся Осетия с ее историей,
настоящим и будущим!.. Его способность персонифицировать
знакомый типаж в неповторимость личности на осетинской сцене до
сих пор не имеет аналога...
Качественное содержание слова и понятия «народный»
неадекватно популярности, хотя второе вытекает из первого. Сила
Тхапсаева как осетина была не в «национальном самосознании», а в

49