Page 30 - МАТРОНА

считай, что тебе повезло.
– А ты… Ты не собираешься свою дочь навестить?
– На той неделе. Внучка скучает по матери, надо ее отвезти. Если хочешь, поедем
вместе, сама посмотришь, как они живут.
– Вместе, говоришь?
– Да, со мной.
Матрона задумалась.
– Нет, – сказала она. – Если я им нужна, приедут сами. Но ты разузнай там, откуда у них
появился этот Доме. Кто он?
– Хорошо. Только не пойму я, чего ты об этом беспокоишься?
– Значит, узнаешь?
– Да мне уже и самой интересно.
– Ну, я пойду. Надо сыр делать. Боюсь, молоко перестоит.

14

Село делилась на две части – нижнюю и верхнюю. Родник находился между ними.
Чатри жил в верхней части, она – в нижней. Если хорошенько размахнуться, от ее двора до
дома Чатри можно добросить камень. И все равно, как повелось издревле, так и осталось – не
одно у них село, а два, и каждое имеет свое название.
По дороге домой она должна была пройти по улице между двумя плетнями: с одной
стороны живет вдова Егната – она после смерти мужа тоже осталась одна, а с другой – Кола.
С его-то двора и донесся до нее голос Бага. Матрона не забыла еще о своих ночных страхах,
и ей захотелось взглянуть на это пугало. Плетень был высокий, пришлось тянуться на
цыпочках.
Во дворе Кола тесал топором какую-то чурку. Рядом, на увязших в грязи санях сидели
Бага и жена Егната. Возле саней стояла жена Кола. Говорили о чем-то занятном – уж очень у
нее блестели глаза. А Бага, конечно, уже успел пропустить чарочку – это чувствовалось по
его голосу.
Матрона прислушалась.
– Ты еще не собираешься косить? – спросил Кола.
– А что мне косить? – с обидой отвечал Бага. – Неделю назад Есеевы поднялись и
замахали косами на поляне. А теперь принялись за берег реки. Все захватили. В других
местах и на копну не накосишь. Из своих делянок сделали пастбища, а сами косят где хотят.
Будто и не на колхозной земле живут. Скосят на берегу и возьмутся за мои делянки. Каждый
год так делают. Вот я и спрашиваю – где правда?
– Если бы ты хоть раз вышел с косой, они бы твое не тронули, – усмехнулся Кола, – но
тебе же некогда.
– О чем ты говоришь? Я тоже хочу заготовить на зиму сено. Но с ними разве можно
говорить? Вы же слышали, наверное, как они в прошлом году со мной поступили? Заявились
ко мне и говорят – давай, мол, вместе косить. Я сразу отказался: они же волки, в работе за
ними никто не угонится. Оставьте мне поляну, говорю, а с остальными делянками делайте,
что хотите. Поляну они и правда не тронули, а все другое начали косить и – чтоб кровавый
дождь обрушился на их крыши! – уж вы поверьте мне: ни сна, ни отдыха не знали. Днем
придешь, глянешь – они косят, ночью посмотришь – тоже косят, и утром опять косят. За три
недели скосили все, что коса берет. Я уже немолодой, но ни разу в жизни стог не сметал. А у
них и грудные дети мечут. С ними их племянник был, только ходить начал, чайник с водой
поднять не сможет, а они и его приладили к работе. Бросили ему охапку сена, она и накрыла
его с головой. Ну все, думаю, задохнулся ребенок. Ан нет – смотрю, он из-под сена, как
ящерица, вынырнул… Стога метать они мастера. Для колхоза поменьше, для себя побольше.