Page 103 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ
P. 103
ну, Симонову... Нелеп был в ней Шолохов, фартовы Виктор Некрасов,
наверное, и Гроссман...
Представить себе танкистом актера Николая Саламова я не мог и
не могу по сей день. Ювелир? Да. Возможно, детский врач,
гоголевский конторщик или тень, сошедшая с росписи Ну-зальской
часовни, но только не танкист. Тем более — дерзкий до бесстрашия,
расчетливый и сорвиголова в ситуациях, полных драматизма и
непредсказуемости...
Об этом потом. А пока мы сидим в гримерной театра, и он с
заметным наслаждением рассказывает мне, автору сценария будущей
короткометражки о нем, эпизоды жизни, замешанные на десятках
жизней близких, знакомых и случайных в его судьбе людей...
Профессиональная память актера и драматурга высвечивает все
уголки бесконечной сцены, где «все мы актеры»... Детали, нюансы,
вплоть до запаха и цветовых гамм, в каждой его фразе, блоке, массиве
воспоминаний. Рассказ льется свободно... Порой мысль цепляет что-то
из глубин, предшествующих ей, начинает скакать, метаться, и в этом
хаосе незаметно для меня самого выстраивается, кристаллизуется,
обретает дух и плоть «мир Саламова», — чувства и мысли, события и
факты, нагромождаясь, делают его неповторимым, близким и мне,
ибо все мы — люди, и каждому из нас дорога наша жизнь, какой бы
она ни была, потому что другой у нас не будет...
«Я родился в Ардоне в 1922 году. У меня — две сестры и два брата.
Родители были простые и не простые крестьяне... Отец жив и сейчас.
Ему сто лет. Мама, Ареш — имя ей офицер старый дал, дожила до
восьмидесяти лет.
В ряду домов Саламовых наш был самым никудышным. У отца
был брат Микала. Некий Гайтов, благодетель, устроил его подметалой
в Майкопе, на железнодорожной станции. Потом, мол, может, устрою
кондуктором. Скопил деньжат на пол-лошади. На лошадь. Купил
паровую мельницу. Два брата отстроили два кирпичных дома.
Зажили. Это — при НЭПе. Им говорят: «Кончайте — таких сейчас
расстреливают». Расстрелять не расстреляли, дом не отобрали, но
новый сарай по кирпичу разобрали себе соседи, когда нас
раскулачивали... Отец это пережил. Вступил в колхоз. Как-то
приходит и говорит: «Зерна много, одежды — нет». И завершил:
«Здесь мы останемся с голым задом...» Чем он только не занимался...
Тянул в село радио... Был у него порок или нажил его, — врачи
рекомендовали больше ходить. Кто ходит больше пастуха или
почтальона? Разносил письма. Говорил: «Влюбленные так часто
пишут, что я не успеваю разносить...»
Семилетним Коля Саламов стал школяром, а в четвертом классе
написал пьесу. Комедию. Все смеялись. Где-то в начале тридцатых
начал писать стихи. А в тридцадь шестом в Ардон приехал театр.
Человек благодарный, добрым словом он поминает Хосроева
101