Page 144 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ
P. 144
В зубах сигарета. На тонком, черном поводке, рывками потягивая его
вперед, бежал черный бульдог с устрашающей мордой и широкой
грудью «боксера»...
Володя Кулаев. Таким, высоким, стройным, с извиняющейся
улыбкой, выпуклым упрямым лбом и бархатным, теплым взглядом
проницательных глаз, и запомнится на всю мою оставшуюся жизнь
этот вечный юноша в белом, блестящий скульптор и замечательный
человек, которого никто уже никогда не увидит...
Двадцать четвертого декабря за день до Рождества и за неделю до
Нового года его, бездыханного, из московской больницы в родной
город примчал самолет «Аэрофлота» — не для триумфа и оваций —
для погребения, для слез матери, близких, друзей...
Я познакомился с ним лет десять назад в светлом подвальчике
Дворца пионеров, где он обитал, конечно, временно — мастерской у
него не было. В этом мире за все надо платить. И не только деньгами.
Например, чтобы творцу иметь приличную мастерскую, надо как
следует постареть, до этого — поднатореть связями и основательно
унизиться перед сонмом чиновников «от культуры»... Этот путь может
быть коротким и результативным только в одном случае: если ты
серость. А Володя Кулаев, которого друзья называли «Боб», был
скульптором экстра-класса, и если об этом знали только единицы, так
это от зависти, невежества и презрения к профессии, не имеющей
никаких связей с миром чистогана, карьерных игр, житейской
основательности, как ее понимает вор, строящий особняк, или
политик, продумывающий ходы к вершинам вожделенной власти...
Его композиции в размерах, как правило, были скромны, по
замыслу и решению — огромны. В них угадывалась рафинированная,
тончайшая культура духа, искусства и ремесла, и оставалось только
удивляться: где, как и когда этот матрос набрался такой мощи?! И
дело здесь не в таланте. Талантливым он был однозначно.
Достоинством на порядок выше явился уникальный сплав
профессионализма с жизнелюбием фавна, напившегося «вина из
одуванчиков»... И еще он был добр. Жестким был по отношению к
работе. Мог разнести на куски труд многих месяцев. В корне менять
его решение. Даже забросить. Но никогда ему не хватило мужества
выдворить из мастерской друзей, приходящих к нему, не очень
здоровому человеку, с угрюмой закуской и бутылкой. Ну не с кефиром
же идти к мужчине? И это понятно, но существу с больными легкими
необходимо здоровое питание, чистый сосновый воздух и внимание, а
не осанны с водкой в табачном чаду его последней мастерской —
жалкой комнатушке, ледяной зимой и сырой летом... И даже эту
хибару в полусгнившем доме у него отняли... Полным ходом идет
приватизация, а в этой драке в наших условиях выживают самые
толстокожие...
Жить надо. И я видел, как отливает мой друг буддийских слонов
142