Page 145 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

— восточный ширпотреб для туристов с невысоким вкусом... Видел
какие-то поделки с целью что-нибудь заработать. Но видел и
шедевры, в которые он вкладывал всю свою любовь, страсть и
одержимость!
Он никогда не лепил вождей, героев, доярок... Тяготел к
обобщениям, в которых не было места ни чехарде вождей, ни
аффектации героического, ни приземленному восхищению бытом...
Одна из последних его работ, которой он так и не успел придумать
название, — апофеоз войны, в частности гражданской, где булат
оружия и голые кости лошади сошлись, как срослись, в страшном
хаосе абсурда... Таков замах на тему, воплощенную с чудовищной
силой — в композиции Кулаева. Его «Ангел» с опущенным лицом и
крыльями — концептуальный итог жизни, как поражения, гибели, ибо
«неповинное — погибает», а добро просто смазка для безжалостных и
безразличных шестерен молоха, перемалывающего наши судьбы... Но
есть у него «Друзья» — две фигурки горцев с рогами в руках,
выросшие, как два ствола одного древа... Эту дружбу не разорвать!
Типажи осетинские. Метафора из эпоса. Совершенство, с каким они
выполнены, взывает к песне, и она в них звучит «фандыром», как
орган в соборе или гитара Сеговии в поэзии Лорки...
Серия таких работ, где уникальным образом материализуется
мифология и метафоры наших истоков, была сработана несколько лет
назад, и я сам из-за отсутствия «тачки» помогал Володе отнести их в
музей... Их приобрели за гроши, но это полбеды. К этому все мы
привыкли. Главное в том, что эти сгустки энергии никто не видит.
Зная наше отношение к лучшим из нас, уверен — и не увидит. И не
«засветит». Будут светиться сами в подвале музея, который регулярно
затопляется, превращая в ничто вдохновенный труд таких, как Кулаев,
хотя второго Кулаева, какой бы демографический взрыв не грозил
перегруженной людьми планете, — не будет. Если неповторим даже
ублюдок, что говорить о художнике, посланнике Бога в одеждах
нищего просителя?..
Володя Кулаев был вызывающе красив, но не смазлив. И ловил на
себе взгляды девушек, женщин, как великодушный рыцарь, но не
циник — в эти мгновения он был похож на Блока, и никогда на
столике и стенах его транзитных мастерских не красовались журналы
и оттиски с «дивами» или откровенной порнографией...
Его женские фигуры наполнены зноем женской плоти и
ароматом, какой источает только тело женщины... Но есть
композиции неожиданные: ракурсом, поворотом, взглядом они
обнажают новые, доселе неизведанные тайны женской красоты — до
бесконечности... На спортивном языке, это — дриблинг, ритмическое
столкновение, но к цели идет не алхимик, а искушенный
исследователь. На авось к такой расшифровке чуда не прийти...
В личной жизни, если под личной жизнью понимать дрязги и

143