Page 152 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

казарме был интеллигентом. Не своим. А немножко поручиком
Ромашовым, пожалевшим рохлю в слезах и соплях от незаслуженной
обиды... Вот где суровая нежность поэта стучит в набат вселенной
железом, а не сусальной кистью «бабушкиного двора», хотя зарисовки
детства у Кибирова — острой морозной свежести, что бьет в родную
дверь отчего дома в день Рождества...
Я не умею вычленять ложку дегтя из бочки с медом, еще
проблематичнее — ложку меда из бочки с дегтем. Поэтов, которым
Кибиров не может простить шашни с властью, конформизм и грешки
попроще, я не прощаю вместе с ним. Но надо ли для этой позорной
экзекуции тащить их поименно в стихи и в тоге праведника хлестать
по физиономиям? Пушкин, которого так любит цитировать Кибиров,
писал: «Поэзия выше нравственности — или по крайней мере
совсем иное дело». А что тогда прикажете делать с Горьким,
писавшим хвалебные оды Сталину под лемех всеобщей
коллективизации? И тот же Горький в свое время отказался смотреть
картины какого-то художника, заявив, что у плохого человека не
могут быть хорошие картины... Интересно, был ли на земле хоть один
человек, который, покупая, скажем, автомобиль, интересовался
моральным содержанием хозяина автоконцерна, производящего эти
автомобили?.. Все мы грешны... А на гребне тектонических изломов с
бесами путают и святых... Сомнительно, чтобы речи К. Ч. Черненко
аплодировал Гомер. Этика обязывает быть снисходительней к
максимам Аврелия, и зачем пугать Россией и Сибирью Моцарта? У
каждого свой крест. Эпиграфы чрезмерны, и многие из них или живут
самостоятельно или получают подтверждение, пролетающее мимо,
или во сто крат слабее, — случай, когда голова перевешивает ноги...
Очень много имен-отчеств. Этот пиетет похвален, но в больших
количествах из гонца уважительности превращается в глупца
насмешки... Многие темы, заготовки транзитом кочуют из
стихотворения в стихотворение по всей книге, даже если это сквозное
действие — угнетает повтор, и превращается в привередливую птицу,
выклевывающую изюм из поэтического пудинга... Знаю на опыте
многих настоящих поэтов, как трудно издавать стихи, но издавать их
как поваренную книгу — вредить себе. При более тщательном отборе
можно было бы избежать соседства законченного с наспех
сколоченным, первичного со вторичным, обязательного с
необязательным... Как крупный специалист по мату, замечу, там, где
он необходим — мат работает, во всех других случаях — это эпатаж,
плохо стыкующийся и с «эклогами», и с обликом самого поэта,
чистого и под душем и в помоях нашей повседневности... Пугают
попытки Кибирова придумать новые русские слова, сомневаюсь, что
«честнота» — детище нашего сленга или забытый самородок
скрижалей Пимена... Как бы не снижали уровень книги подобные
огрехи, а, возможно, и для автора и его почитателей, — ее достоинства,

150