Page 49 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

аплодировала вся страна, не задаваясь вопросом, каким образом
человек, не имеющий законченного общего и специального
образования, на сцене стал, возможно, самым выдающимся
исполнителем шекспировских ролей! Честь республики гор не
позволит нам не знать ее лучших сынов! Одним из них был, есть и во
веки пребудет Владимир Тхапсаев.
У театра есть одно уязвимое достоинство — актеры каждый раз
играют по-разному, а когда уходят из жизни, от них остаются
фактологические свидетельства, но не их игра. Обидно! Говорят,
блистательным самородком был Соломон Таутиев! Но где Соломон?
Его давно нет. Нет даже записи его ролей на Магнитке... Возможно,
есть. Мы их не слышим. Но действо надо не только слышать, надо
видеть. Сам Тхапсаев писал: «Неповторимость — прекрасное свойство
театра, отличающее его от других искусств. Можно сделать слепок с
оригинала Нефертити, можно снять копию с микеланджеловского
Моисея. Это никогда не будет столь же прекрасно, но это будет
подобно. А вот воспроизвести сегодня Отелло, каким играл его
Сальвини, — невозможно, как нельзя «повторить» Остужева,
Качалова, Ермолову... Не помогут никакие, самые подробные
эмоциональные описания, магнитофонные ленты и даже
киноленты...»
Он родился в Ардоне. Рано потерял родителей. Жил бедно.
Работал много. Безумно любил театр. Безумно в Осетии театр любили
все. Особенно — героический. Подвиг и честь на Кавказе ценились
превыше жизни!..
Каждая эпоха имеет свой аромат. На моей памяти — хаотичный
подъезд к театру автобусов, бортовых «зисов» и «полуторок», битком
набитых радостными и возбужденными сельчанами со всех концов
республики. В те времена не все знали, да и не хотели знать, что
искусство — всего лишь «надстройка», а художники — «попутчики»,
мешающие идти к зорям коммунизма!.. Многие в город, и конкретно в
театр, с гор и долин шли пешком... По свидетельству немногих еще
живых очевидцев, юноша Тхапсаев шел с друзьями из Ардона в город,
и глубокой ночью — из города в Ардон, покрывая расстояние почти в
сто километров. В те времена чаще не гора шла к Магомету, а Магомет
к горе — такова была дистанция, признательность искусству не как
«надстройке», — как смыслу духовной жизни.
В детстве сам ставил и играл в пьесках на старой мельнице...
Зрители, такие же сорванцы, как и он сам, сидели на чем попало под
открытым небом. «Актеры» скрывались в сарае, а занавесом были
створы ворот...
Юношей, он был ударником первого в стране комсомольского
призыва на Сахалин. Там, погибая от цинги, вступил в партию. Есть
легенда, что когда Тхапсаев собрался поступать в театральный вуз в
Москве, на вокзале у него сперли балетку с документами. Среди

47