Page 78 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

Ватаев: без и вне Ватаева этих лент, практически, нет. Конечно,
уникальна тектоника его лица — широкоскулого, с узкими щелями
глаз, с широким, не скошенным в овал затылком... Эта тектоника в
аранжировке опытного гримера и восточных костюмов вмиг
превращала Ватаева то в таджика, то в узбека, то в туркмена без каких-
либо дополнительных усилий, но тонко чувствуя пласты восточной
культуры. Бибо дарил эти пласты своим героям с такой царской
щедростью, одержимостью и страстью, с такой четкой
орнаментальной прорисовкой, внутренней и внешней ритмикой, что
немели сами хозяева от заезжего ненадолго гостя из далекой Осетии.
На глазах оживал эпос и какие-то важные забытые его грани, которые
после шлифовки их Ватаевым, сверкали, как лазурь и малахит на
куполах и стенах дворцов, храмов и мечетей древнего Самарканда...
Петровский рост, сажень плеч, широкий раскованный мах походки
актера словно приподнимали звучание легенд и страстей. А тембр и
густая палитра голоса? Он то яростный, то вкрадчивый, молитвенно
взывающий и презрительно отвергающий... Не помню по истории
даже мирового кино и театрального искусства более пяти-шести имен,
так передающих каждое движение души этим чрезвычайно важным
инструментом для лепки образа...
Мои сверстники и коллеги помнят о снисходительной
простительности советской, в частности московской
кинематографической элиты к «азиатской» кинопродукции, при этом
варяги от этой элиты десятки лет наезжали в республики Средней
Азии в качестве авторов, соавторов, постановщиков, операторов,
актеров и чуть ли не подсобных рабочих — мол, поможем
несмышленым братьям творить настоящее кино!.. За исключением
двух-трех лент, действительно настоящих, скажем, «Первый учитель»
Михалкова-Кончаловского, «Сорок первый» или «Белое солнце
пустыни», — в основном снимались ремесленные, наспех сколоченные
поделки с чайханой, пловом и басмачами... Не погрешу против
истины, если скажу, что и в фильмах, отмеченных мной выше, мир
Средней Азии был ярким ковром, на фоне которого утверждался
приоритет великорусских, а по сути, великодержавных ценностей, и
лишь осетин Ватаев явился зрителю СССР не кинематографическим
ландскнехтом, а блестящим выразителем древнейшей культуры
народов Востока... Второго примера такой проникновенной братской и
творческой жертвенности я не знаю и не знал...
В нашей стране всегда было трудно предугадать условия своей
творческой судьбы, но представляю, как бы сыграл Ватаев Чингис-
хана или Батыя, Алпамыша или Салавата Юлаева, Авиценну или
духовного наставника Шамиля Кази-муллу!.. И не только их. Ватаев
снимался на многих студиях страны и за рубежом, и даже в ролях
эпизодических запоминался, как герой, а не персонаж...
Всемирная слава его наставника, одного из лучших, если не

76