ХАДЗИМЕТ РАМОНОВ
(Трехактное либретто для осетинской музыки)
ПЕРВЫЙ АКТ
Ночь. Двор. Танцы.
Хату (быстро идет с винтовкой в руке):
Ты знаешь, Хадзимет, что на рассвете
Нас обстреляет хитрый Сосланбек?
Ф а р и (в шелковом платке):
Село он обстреляет?
Здесь же дети!
М и н а т: Да, Сосланбек коварный человек.
Хадзимет (берem винтовку):
Пусть только сунется,
Мы наготове будем,
Не сможет он живым уйти от нас!
Х а т у: Стреляет он, как нарт.
Видали люди:
Он наскану бил зайца прямо в глаз.
Хадзимет: Да, люди правду говорят.
Не был бы снят он с доброго коня,
Когда к Бекану вел отряд.
Я пожалел его людей,
И вот ушел он от меня.
Х а т у: Наш трудный век!
Утесы каменисты—
Того и жди какой-нибудь беды!..
Х а д з и м е т: Живем мы тяжело,
Но керменисты*
Не ропщут на судьбу,
Они горды!
Керменисты: Да, мы горды!
Хадзимет: Хату! Мы не хотели б жить на месте
новом
Без трудностей борьбы,
На всем готовом.
К е р м е н и с т ы: Нет, не хотим мы жить на всем готовом!
Х а д з и м е т: Тогда, вперед!
Поднимем наше знамя,
И Сосланбек ответит перед нами!
К е р м е н и с т ы: Ответит он!
Вперед!
Сейчас
Его позор увидят горы.
Не плачьте, девушки, о нас,
С победой мы вернемся скоро!
А если будем мы убиты,
То плакать тоже не годится.
Не забывайте:
Мы - джигиты,
И нами край родной гордится.
Когда в бою не хватит силы,
И враг одержит верх над нами,
Вы наши тесные могилы
Засыпьте красными цветами!
Д е в у ш к и: За вас, герои, мы спокойны,
Друзья, идите, бейтесь смело,
Лишь только те любви достойны,
Которым смерть в глаза глядела.
Вперед, туда, где бой кипит!
Керменисты: Где за свободу бой кипит!
Ф а р и (смотрит им вслед):
Вернешься ты обратно или нет,
Хадзимет?
Ты этого не знаешь сам.
Ведь будущее неизвестно нам,
Предугадать его — не в наших силах.
Ночь, ты темна!
Ночь, ты черна!
Ты поглотила наших милых.
Хоть появилась бы луна.
Иль подал гром свой грозный голос
И молниею небо раскололось!
Иль звезды бы зажглись, как фонари...
М и н а т: Да ты с ума сошла, Фари!
Ф а р и: Как я горю, Минат, ма хур* ,
Как будто подошла к огню.
А небосвод тяжел и хмур.
Пойдем, я может догоню...
М и н а т: Да ты с ума сошла, Фари!
Смотри, как ночь темна, смотри!
Чем сможешь ему помочь.
Себя в такую ночь губя?
Куда идти в такую ночь —
He видно самого себя!
Ф а р и: Иду одна,
Ты мне не говори...
(идет к двери)
К о с е р: Куда же ты, куда, Фари?
Фари (смотрит в ночную темноту):
Сегодня ночь,
Как птица черная,
Точь-в-точь!
М и н а т: Так охраняй,
Прикрой своим крылом их,
Ночь!
ВТОРОЙ АКТ
Улица. Ночь. Квартира Сосланбека, главаря белой банды.
Картина первая
Сосланбек (быстро входит, бьет Солтана по лицу):
Не видишь ты меня, дурак!
С о л т а н (отдает честь винтовкой):
Точно так!
Сосланбек (ходит по комнате):
Взойдет Венера, яркая звезда,
Она взойдет сегодня рано.
Ты окружай селение тогда,
А у меня оставь охрану.
(выходит)
С о л тан (отдает честь винтовкой): Все будет сделано, корнет!
(про себя):
Он прав: я разве не дурак?
Работаю с ним столько лет,
Как будто сам себе я враг.
Корнет расстроен.
С нами, как с врагами,
Он говорит, седые брови хмуря.
Вчера вороны каркали над нами,
Горело небо...
Завтра будет буря!
Картина вторая
Солтан, полковник Индрис, керменисты — Хадзимет, Тембот, Хату в военном одеянии.
Индрис (за ним Хадзимет, Тембот, Хату):
Скажи, Солтан, корнета нет?
Солтан (отдает честь винтовкой):
Он здесь, полковник.
Спит корнет.
И н д р и с: Он спит, а тут расхлебывай беду.
Идет отряд врагов.
Буди его!
С о л т а н: Иду!
(выходит в парадные "двери, за ним — Хадзимет; Тембот и Хату выталкивают Индриса во двор, сами следуют за Хадзиметом)
Картина третья
Сосланбек (открывает окно. Он в бешмете, у пояса наган)
Черным-черна закрыла землю ночь,
Сон не идет.
Опять сидим на месте.
А против красных кто б нам мог помочь?
С фронтов опять доходят злые вести.
Хабаев* все танцует на носках,
Все пьянствует, шакал, на нашей тризне.
А красные отсюда в двух шагах...
О, где вы, дни моей беспечной жизни?!
Все грустное теперь идет на ум.
О где вы, мои светлые мечты?
Как трудно мне!
Что это там за шум?
Солтан!
Ну, кто там?
Это ты?
Картина четвертая
Сосланбек, Солтан
Солтан: Да, я.
Полковник ищет вас давно.
Сосланбек: Пускай войдет он в кабинет.
Картина пятая
Сосланбек, Хадэимет
X а д з и м е т (с винтовкой в руке):
Ты ищешь выхода в окно?
Учти, что выхода тут нет.
С о с л а н б е к: Ты кто?
(вынимает наган)
Х а д з и м е т: Тебе не все ль равно?
(направляет на Сосланбека винтовку)
С о с л а н б е к: Рамонов, ты?
Х а д з и м е т: Да, я Рамонов Хадзимет.
(Одновременно оба стреляют. Сосланбек падает. Хадзимет стоит, закрыв рукой рану на груда)
Картина шестая
Солтан, Хадзимет, Тембот, Хату
Т е м б о т (вбегает в комнату, за ним—Хату):
Что здесь случилось?
(Поддерживает Хадзамета)
Что с тобой?
Скорей бинты для перевязки!
Х а д з и м е т: Тембот, я ранен.
Кончен бой.
Нет, не помогут мне повязки!
Скажите только:
Сосланбек
Убит или остался жив?
Т е м б о т: Погиб бесчестный человек,
От пули голову сложил.
Х а д з и м е т: Дай руку...
Руку дай, Тембот.
Прощайте, керменисты — братья.
Пусть власть советская живет!
Мне тяжело, что умирать я
Здесь вынужден вдали от вас
Н от родной Фари...
О жизни не жалею я сейчас,
Себе я говорил не раз:
За власть Советов,
Хадзимет, умри!
ТРЕТИЙ АКТ
Тембот, Хату, керменисты стоят у могилы.
Т е м б о т: Прощай, наш товарищ!
Прощай, дорогой!..
К е р м е н и с т ы: Прощай, дорогой Хадзимет!
Опять закипает в горах жаркий бой.
Как жаль, что тебя с нами нет.
Осенняя ночь беспросветно-темна,
И думы темны,
Словно ночь.
Ардона седого бушует волна,
Не может ничем нам помочь.
Мы нашего друга кладем в темноту…
Х а т у: Тембот! Посмотри-ка: Фари!
Т е м б о т: Ну что ей сказать в утешенье, Хату?
Ты сам лучше с ней говори...
Картина вторая
Те же, Фари, Минат
Ф а р и (входит быстро, за ней—Минат):
Скажи, что случилось?
Ты мрачен, Тембот.
Т е м б о т: Веселым я был, когда был Хадзимет.
Но пуля в ночи просвистела,
И вот
Его уже с нами, как видите, нет...
Ф а р и: Его с вами нет?
Он убит?
Не молчи!
М и н а т: Убит? Хадзимет?
Т е м б о т: Да, сегодня в ночи.
Ф а р и: Где труп его?
Боже!
Стоять я не я силе!
Т е м б о т: Он здесь похоронен,
Вот в этой могиле.
Ф а р и (смотрит на могилу):
Уже похоронен?
Его больше нет?
Вы даже мне с ним попрощаться не дали.
Прощай, мой Любимый,
Прощай, Хадзимет.
Отныне мне жить в постоянной печали.
Был рок для меня непомерно жесток.
(снимает свой платок)
Не нужен мне больше красивый платок.
Звезда моя яркая с неба упала.
Был этой звездой моей ты, дорогой.
Душа мая лишь о тебе и мечтала,
И в сердце тебя не заменит другой.
Меня вы простите,
Друзья-керменисты,
Меня слишком больно бьет злая судьба.
Мой путь был нелегким,
Он был каменистым.
Я думала, справлюсь.
Но как я слаба!
Себя я, наверное, больше любила,
Одна за цветами я в поле ходила.
Но счастлива с ним лишь бывала —
Во власти
И радости обшей,
И общего счастья.
Т е м б о т: Фари и Минат, дорогие, поверьте,
Что нет для нас горя черней этой смерти
Того,
Кто во имя народной свободы
Водил свой отряд в боевые походы.
Салют в честь героя!
Наш друг—славный воин.
Он воинских почестей наших достоин,
Керменисты (стоят у могилы, поднимают винтовки):
Наш друг — храбрый воин,
А храбрость — жар-птица,
Которая смело сквозь тучи стремится —
Туда, где, сражаясь за лучшую долю,
Рабы обретают и землю и волю.
А ты улетаешь от этих людей,
От всех их печалей,
От всех их скорбен.
Но мы будем драться за мир,
За свободу,
Чтоб вольный простор был открыт для народа.
Советская власть к светлой цели стремится
На крыльях железной стремительной птицы.
Идем мы сражаться
За вольный наш труд.
Т е м б о т: Друзья!
В честь героя —
Салют!