Page 166 - ГУДИЕВ - ВЕРШИНЫ

В Маяковском — все большие художники мира! Лучшие его стихи
обладали мощью и объемом эпоса, неразрешимостью трагедии... Чего
в них только нет! Хлесткая ирония, насмешка, вызов! Пафос
непреходящей прелести жизни! Победа через тысячи поражений,
венчающих ее торжество! Стеклянная хрупкость кафедральной
лирики! Недосказанность вздоха ветра и обворованной души...
Скрытая поэтика трудов Маркса — Энгельса — Ленина! Песни арфы и
хрипы громыхающих чудовищ — машин! Он одевал стихи в тряпки
нищих и в меха королей — даже мировоззренческие.
Монохромность и бритвенная филигрань гравюр Доре...
Первозданная «утренняя» пастель Утрилло, царственная роскошь
Рубенса... Чахоточное сумасшествие Ван Гога... Таинственная
основательность Рембрандта... Нервическая заостренность полотен
Эль Греко... Этот ряд не имеет ни начала, ни конца!
«Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник» возносят его в
орбиты, где застыли изваяния Гете и Шекспира, Баха и Бетховена,
Леонардо и Праксителя...
Как русский поэт Маяковский показал своему народу
неисчерпаемость и фантастические возможности его языка. Как поэт
советский — высветил магистральный путь строительства социализма
в стране во всех его аспектах от и до. Как гражданин земли он объявил
на весь мир о физической и духовной мощи социализма и, не в
пример «партийным» иезуитам, дал объективную картину мира,
называя вещи своими именами.
Надо было быть Маяковским, чтобы написать: «Я хотел бы жить и
умереть в Париже...» или же такой гимн индустриальной мощи
Америки, как «Бруклинский мост»!
Поэта упрекали за стихи «по любому поводу», говоря, что это не
поэзия, а поэтический шлак... Шлак? Возможно! Но шлак доменных
печей Кузбасса и Магнитки! Он хотел быть нужным и полезным везде,
всегда, и, презирая чистоплюйство, действительно был везде и не
стыдился быть «ассенизатором», будучи Христом!.. «Несмотря на
поэтическое улюлюканье, — писал поэт, — считаю «Нигде кроме как в
Моссельпроме» поэзией самой высокой квалификации». Это пишет
человек, который в окнах РОСТа «сделал тысячи три плакатов и тысяч
шесть подписей». Поделки Маяковского — поделки гения, а лично
мне самая что ни на есть «несерьезная» строка его поэзии дороже
десятка книг моих современников, особенно тех из них, обращаясь к
которым из далекого далека, поэт швырнул: «Если такие, как вы —
творцы — мне наплевать на всякое искусство». Каждая строка
взвешена всей жизнью поэта революции, ее юности, ее первых
пятилеток! Так не поддается критике искусство Античности,
«младенчество» которого и было пиком совершенства для всех веков и
поколений!
Ленин спрашивал Луначарского: «А нельзя ли придумать

164