Над аулом месяц всходит.
Утихает шум дневной.
Песню горькую заводит
У дороги домовой:

— Жизнь моя, ты — день вчерашний.
Тяжело мне, тяжело,
Обвалились камни башни.
Все уходит. Все ушло.

Времена пришли другие.
Стал другим весь белый свет.
Позабыты домовые.
На земле им места нет.

Стала жизнь совсем иною.
Да-а... Не то теперь, не то...
Кто считается со мною —
С домовым? Никто, никто...

Сколько жертвоприношений
Мне, бывало... А сейчас?
Ни пиров, ни угощений.
Горький, невеселый час.

Вот сижу один под елью.
И никто моим словам
Не внимает. Чтоб сквозь землю,
Люди, провалиться вам!

Серебрит дорогу дальнюю
Месяц. Мирно спит аул.
Домовой свою печальную
Снова песню затянул.

1927