Непокорный — да будет наказан!
К черту жалость!
Насилуй и рушь!
Потопивши в крови Закавказье,
Чингис-хан направлялся на Русь.
Где прошел —
ни жилья, ни колодца.
Где прошел —
Реки крови.
Но вот
Грозный хан приказал полководцам
Стан разбить у Аланских ворот.
И взметнулись в неистовстве гордом
Горы —
Взгляда куда ты ни кинь.
Даже дикие ханские орды
Прикусили на миг языки.
Хан молчал.
Полководцы молчали,
Не прикрыв в удивлении рты.
Хан молчал.
Жизнь припомнив сначала,
Он не помнил такой красоты.
Покоривший восточные страны,
Он не видел красивее стран...
А лазутчик докосит:
— Аланы
Не пропустят тебя,
Чингис-хан!
А лазутчик доносит:
— Не сможешь
Ты без сечи прорваться на Русь!
Значит — сабли кривые — из ножен!
Значит, битва опять поутру!
И потерши скуластые щеки,
Жестко бороду потеребив,
Хан пощелкал глазами-щелками.
Хан промолвил:
— Пойду впереди!
Разве сечь до седла не умеем?!
Разве луки ослабли в стрельбе?!
Пусть готовятся тьмы Субэдея
И бесстрашные сотни Джебе...
Солнце встало.
И стали аланы
Против ханской несметной орды.
Будет сеча!
Готовы колчаны!
И мечи у аланов остры!
— Мы не слыли трусливой падалью!
Клич их был громче грома подков.
И рубились аланы,
И падали
Под клинками татарских полков.
— Будем лучше убиты,
Но вольные!—
И рубились.
Один — на троих!
И Чингиса бывалые воины
Отступали под натиском их.
Сколько жизней взяла эта сеча!
В той крови — хоть коня утопи!
Но спустился стремительно вечер.
И татарам пришлось отступить...
Грозный хан стал подсчитывать раны,
Приподняв посеревшую бровь,
Молвил:
— Храбро сражались аланы.
Так впервые лилась наша кровь.
Видно, просто нам с ними не сладить.
Мы засели надолго...
Хотя...
Есть у каждого сильного — слабость.
Есть в алановом стане —
Котян,
Жадный витязь...
И этой же ночью
У Котяна под ржанье коней
Разбегались раскосые очи
От игры драгоценных камней.
Говорил Чингис-ханов вельможа:
— Хан прислал тебе тайно дары.
И Котян нам, конечно, поможет
Непокорных врагов покорить.
У Котяна —
Кипчацкого хана -
Под рукою лихие войска.
Чингис-хан предлагает Котяну
Вместе счастья в бою поискать.
И за это кипчацкому хану
Обещает святейший хан
В дар отдать и богатства аланов,
И одну из поверженных стран.
В неприступном алановом стане
Словно брат почитаешься ты...
Но кипчаки,
Лишь солнышко встанет,
Пусть ударят негаданно —
В тыл!
А наутро — не сеча,
А бойня!
И на помощь зови — не зови!
Не поднявшись, аланские воины
Захлебнулись в своей же крови.
Клятвы дружбы кипчацкие — вот они...
Как поверить нежданной грозе?!
И снопами — аланские воины
Под клинками вчерашних друзей.
— Если бог наш неверный покинул нас —
Все равно,— нам с мечом умирать!—
И крушили кипчаков!
Но ринулась
На аланов татарская рать.
Хитрость силу сломила и рубит...
Надрываясь, победу поют
Чингис-хановы зычные трубы.
И слабеют аланы в бою...
Смотрят воины на Чингис-хана.
Чуют воины снова беду...
— Позови ко мне хана Котяна,
Верный мой Субэдей-багатур.
Хан предстал пред Чингисовы очи.
Хан сияет.
Он ждет похвалы.
И даров — побогаче, чем ночью
Принесли ему тайно послы,
Горы злата, камней драгоценных,
Шкурки черных и солнечных лис.
И о ханстве мечтает о целом.
Но промолвил Котяну Чингис:
— Вы друзьями с аланами были.
В чашах дружбы плескался кумыс
Вместе в реках коней своих мыли.
В братстве вечном богами клялись.
Где же верности вашей порука?!
Я поверить тебе не могу.
Если предал ты старого друга,
Как сумеешь служить ты врагу?
И потерши скуластые щеки,
Жестко бороду потеребив,
Хан пощелкал глазами-щелками
И кипчаков велел перебить...