Изрубленный,
С побитыми руками
И без ноги,
Отхваченной огнем,
Из плоти весь,—
Он крепче был,
Чем камень.
Вскочивши на коня,—
Он был конем.
К чертям — хитросплетения политик!
Он очень просто понимал дела:
Как ни судите, ни рядите,—
Он воин,
Закусивший удила.
Он ранен был одной-единой болью,
Когда мечом его смиряли пыл.
Он был не Шамиля покорен воле,—
Невольником своей свободы был.
И ради воли —
Прочь семью и жалость!
Чем век в неволе —
Лучше воли миг!
Шамиль сдается.
Битва продолжалась!
«Я не с тобой на этот раз, старик!
Ты пес, Шамиль!..»
Как прут под горным ветром,
Барятинского бровь пошла в изгиб,
«Они уже сдаются,
Ваша светлость.
Не сдался лишь один его наиб!
Один наиб!
Но это дух — не тело!
Неуловим, как рокот горных рек!..»
Шамиль в плену,
Но не предавший дело,
Сказал:
«Вот это — кремень-человек!»