Целый год строили нарты большой дом для общих сборов и празднеств. Хотелось им такой дом поставить, чтобы даже Сырдон похвалил его. И вот дом достроен, и Сослан пошел за Сырдоном и сказал ему: — Собрались нарты и просят, чтобы пришел ты и посмотрел новый наш дом.
- Что ж, я приду, посмотрю, - ответил Сырдон.
Вот пришли они вместе в большой нартский дом. Все нарты были в сборе и спросили они Сырдона:
- Скажи, по сердцу ли тебе наш новый дом? Не на
ходишь ли ты в нем какого изъяна?
Осмотрел Сырдон весь дом, в каждый угол заглянул и после этого сказал:
- Хорош-то он хорош... - и, не докончив своей речи,
ушел из дома.
Догнал его Сослан и спрашивает:
Вернулся Сослан обратно и сказал нартам:
— Похулил Сырдон наш дом, сказал - пусто у него в
середине.
Стали раздумывать нарты, что могли значить эти слова Сырдона. И первым догадался Сослан.
— Ведь у нас в доме над очагом еще цепь не висит,
значит, дом поистине пустой в середине, — сказал он.
Тогда сковали нарты тяжелую надочажную цепь и, когда она была готова, приладили ее, как полагается, в середине дома над очагом и опять послали Сослана за Сырдоном.
Когда пришел Сырдон, стали его опять спрашивать нарты:
— Посмотри-ка теперь. Чего еще не достает в нашем
доме?
Сырдон опять осмотрел весь дом и сказал:
— Хорош-то хорош... — и снова ушел.
Теперь пошел за ним Хамыц и, догнав его, спросил:
Долго думали нарты над словами Сырдона и догадались, что в новом доме в восточном углу не хватает хозяйки, а угол восточный, понятно, пуст без хозяйки. И пригласили тогда нарты женщину, нарядили ее, как молодую невесту, поставили в восточном углу и решили: «Сходим последний раз за Сырдоном».
Но не хочет никто из нартов идти за Сырдоном. И тогда сказал Хамыц:
- А ну-ка, схожу я за ним. Если не захочет идти, я
силой приведу его сюда.
Подошел Хамыц ко двору Сырдона и позвал:
- Сырдон, выйди-ка наружу.
Долго не откликался Сырдон на зов, но вот, наконец, вышел и спросил:
Но Хамыц схватил Сырдона и сказал ему:
- Нет, ты пойдешь!
Упирался Сырдон, и тогда Хамыц несколько раз легонько ударил его. Легко ударил, только для виду. И тут подчинился Сырдон, пошел вслед за Хамыцом. Но злой переступил он порог Большого Нартского Дома. И опять долго осматривал он дом и сказал потом:
- Раньше это нельзя было домом назвать, а теперь -
настоящий дом.
Очень обрадовались нарты, услышав похвалу Сырдона.
Но сердит был Сырдон, запомнил он обиду, нанесенную ему Хамыцом, и затаил в своем сердце желание отомстить ему.
Была у Хамыца корова. Семь лет не телилась она и до того стала жирная, что не только из нартского селения, но даже из далеких мест приходили люди, чтобы поглядеть на эту корову. И все дивились ей. Очень гордился Хамыц своей коровой. И вот решил Сырдон украсть ее.
Однажды ночью пробрался он к хлеву, где стояла на привязи корова. Но как ни старался Сырдон, не смог он открыть крепкие ворота хлева. Ни с чем вернулся он назад и долго раздумывал о том, как бы ему добраться до коровы и увести ее. И кое-что все-таки придумал. Однажды, когда день уже клонился к вечеру и коров должны были пригнать с пастбища, пробрался Сырдон в хлев Хамыца и спрятался там. Вот пришло вечером с пастбища стадо, и Хамыц загнал в хлев свой скот и крепко запер дверь. Тихо сидел Сырдон в хлеву и, дождавшись, когда все крепко заснули, он стал осторожно снимать с петель дверь хлева. И это удалось ему сделать легко и бесшумно.
Вывел Сырдон корову Хамыца и погнал ее, но не в тот свой дом, который все знали, а в другой, потайной, о котором никто не знал. Под мостом находился потайной дом Сырдона, и вся семья его жила в нем. Сам же Сырдон жил в доме на краю селения. Привел он корову Хамыца в свой потайной дом, зарезал ее и день за днем пировал вместе со всей семьей.
Хватился Хамыц - нет коровы. Начал искать и в нартском селении, и в окрестных селениях, но ничего не находил. Лопался от злости Хамыц.
— Что же остается мне делать? — подумал Хамыц. —
Пойду-ка я к вещей женщине.
Пришел он к ней и рассказал все по порядку.
- Я пришел спросить тебя, не посоветуешь ли ты мне
чего-нибудь, — сказал он.
И ответила ему вещая женщина:
Стал Хамыц подстерегать по утрам собаку Сырдона. И вот однажды, ранним утром, удалось ему поймать ее. Привязал он к ее ноге длинную туго крученую нитку и отпустил ее. Долго бил собаку Хамыц, а она все петляла в разные стороны, не хотела бежать к потайному дому Сырдона. Но Хамыц не отставал от нее. До полусмерти избил ее — что же еще мог он сделать? И чтобы спасти свою жизнь, со всех ног кинулась собака в подземный дом Сырдона, в тот, который был под мостом. Держа в руке другой конец крученой нити, Хамыц нашел дверь и оказался в потайном доме Сырдона,
Сырдона Хамыц не застал, но сыновья его малолетние все были дома. Испугались они. Котел был полон мяса и кипел.
Крепко запер Хамыц дверь дома и перерезал всю семью Сырдона - жену и двенадцать его сыновей. После этого вынул он из котла мясо коровы и вместо него свалил в котел всех убитых. Потом подбросил он в огонь дров, собрал все мясо, которое осталось от его коровы, и унес его к себе домой. После этого вышел он на Нихас. Сырдон тоже был на Нихасе. Увидев Хамыца, засмеялся он и сказал:
- Ну, как не пожалеть Хамыца? — Кто-то наслаждается жирным мясом его коровы, а ему самому голодать приходится.
И ответил ему Хамыц:
- Кто знает? Может, тот, кто полакомился моей коровой, полакомится после этого мясом своих сыновей.
Почуял Сырдон недоброе в этих словах. Молча встал он и торопливо направился проведать свою семью.
Вошел Сырдон в свой потайной дом, смотрит по сторонам и не видит никого из своей семьи. «Ну и семья! Только в завтрак и обед можно их застать дома. И куда они могли деться?» — подумал он. Взял он большую вилку, которой вынимают из котла мясо, подхватил ею мясо из котла и понял он, что стало с семьей его. Ноги и руки, головы и куски туловища подымал он вилкой из котла.
И тут оцепенел от горя Сырдон. А потом вынул он из котла останки своих сыновей. Взял он кисть руки старшего сына и натянул на нее двенадцать звонких струн, а струны те были из жил, что несли кровь к сердцам его сыновей. Сел он над останками своих сыновей, по звонким струнам ударил и запел-зарыдал:
- Беден я, мальчики мои, и не смогу устроить по вас поминки. Но всегда, когда люди будут класть на очаг приношение мертвым, будет в светлом раю поминаться имя твое, мой старший мальчик — ведь назван был ты при рождении Очаг - Конага. И тут еще громче запел и заиграл Сырдон:
Так одного за другим прославил он каждого из своих сыновей.
Глубокая яма была за дверью его потайного жилища, в этой яме похоронил он останки своих детей. А сам взял он в руки свой фандыр и пошел на Нихас нартов.
Встал он перед нартами и заиграл и запел:
— Нарты, вот вам мое подношенье. И позвольте мне жить с вами...
И, слушая песню Сырдона, нарты сказали:
— Разве можем мы оттолкнуть человека, который принес нам в дар такое сокровище!
И сказал тогда Урызмаг Сырдону:
— Если не жаль тебе подарить нам такое сокровище, то станешь ты всем нам любезным братом. И, как брату, открыты перед тобой двери во все наши дома, и на каждом Нихасе с почтением будем мы слушать тебя.
Взяли нарты из рук Сырдона фандыр, и сказали они друг другу:
— Если даже всем нам суждена погибель, то навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас и тот станет нашим навсегда.
СОДЕРЖАНИЕ