logo

М О Я    О С Е Т И Я



ПЕСНИ КАВКАЗСКИХ ГОРЦЕВ
ГЕРОИ НАРТЫ
Осетинский народный эпос
Заметка

Горец твердо верит в действительность жизни и подвигов героев-нартов, и сказания о них, в отличие от сказок и басен, названы «событиями», «хвалебными песнями». Нарты — название, распространенное по целому Кавказу, но необъяснимое ни на одном из горских языков. В Дагестане нар­ты служат общим названием для обозначения великанов, иног­да добрых, чаще злых, но всегда безыменных. У осетин и кабар­динцев, в самом центре Кавказа, отчасти у балкарцев и ингу­шей, нарты сами служат героями сказаний, названы не только по имени, но известна и родословная многих из них. По представлению горцев, нарты были одарены громадной силой, сами боги боялись их и редко отказывали в просьбах; все предсказанное партами сбылось или сбудется; но потом нарты возгордились, перестали чтить богов и даже пошли на них, за что и погибли. Большее объяснение о нартах дают историки и лингвисты, занимавшиеся сказаниями о них с научной целью. По заклю­чениям их — еще в ту эпоху, когда в горах Кавказа дымились вулканы (сказание о небесном кузнеце Курдалагоне), нарты как сильная народность пришли из средней Азии в Европу, и своим появлением среди дикого горского населения произвели такое глубокое впечатление, что и поздние потомки вспоми­нают о них, воспевая их доблесть, как доныне природные жи­тели Америки воспевают грозную доблесть «белых богов», пришедших из-за моря,—испанцев, сопровождавших Кортеца и Пизарро. При сходстве во многом сказаний о «белых богах» со ска­заниями о титанах и нартах есть между ними и та важная раз­ница, что в Америке сказания о «белых богах» кончаются побе­дой «белых», т. е. европейцев, в Европе же и на Кавказе ска­зания о титанах и нартах кончаются гибелью их. Отважные сокрушители неба исчезли: Прометей был прико­ван к Кавказской скале, а нарт Батраз за дерзкое посягатель­ство против духов был сражен небесным Бальсагом. Говоря иначе, в Америке европейская цивилизация осталась победительницей, в Европе же и на Кавказе древняя цивилизация Средней Азии была задавлена превосходным числом туземцев. Все же древние парты долго и жестоко боролись с тузем­цами и даже между собою. Это видно из критического разбора подлинных сказаний о нартах, каковы сказания о Батразе и Бурафарныге, о Батразе и Сайнаге, о мести Батраза нартам и др. Наконец, они были побеждены, упали до уровня туземцев и смешались с ними, еще в достаточном числе, чтобы сохранить следы своего происхождения. Нужно заметить, что у горских племен и даже у одного и того же племени существует масса вариаций этих сказаний. В одних подвиги Созрыко, Сослана, Хамыца приписываются Батразу, Урызмагу, Сырдону и т.п.; родословная спутана, анахро­низмы ужасные, на арене действий являются даже казаки ипушки; и задача обработки сказаний о нартах заключалась в оценке и выборе подлинных сказаний от наслоений позднейшего времени и приведении их в некоторую систему, ибо предложить читателю все вариации — значит ничего ему не дать, кроме хаоса. Песни эти передаются у всех народов Кавказа без всякого стихотворного размера, но весьма увлекательно, под звуки несложной бандуры. В частности, кабардинские сказания поражают богатством и содержания и языка. Поразительно меткие эпитеты украшают имена героев и героинь: «Смуглый Созрыко, муж железноглазый, кому нет равных, страшный наездник, когда сядет на коня,— выехал в ровное и чистое поле; Мудрая Сатана, людьми не разгаданная, фасоли собеседница (т. е. гадалка на фасоли), позвала свою «верную служанку».
Осетинские сказания, напротив, не отличаются красотами языка, слишком скудны эпитетами, но поражают обилием поговорок, своеобразным объяснением физических явлений и проис­хождений культа тех или иных священных мест. Возможно, что песни о нартах, как думают многие, составляли раньше одну эпическую поэму вроде «Илиады», «Одиссеи» или «Калевалы», были разрознены временем, и многие части канули в вечность вместе с лучшими певцами и, быть может, общей идеей этих песен, так долго влиявших на понятие горца о божестве, о физических явлениях, нравственных началах, загробном мире и т. п.