Возвращался раз с охоты,
С дальней горной, где блуждал
Нарт Хамыц, лихой охотник,—
И оленя с белой шерстью
Он у моря увидал.

Уж прицелился в оленя,
Натянувши быстро лук,
Только выпал он нежданно
У него из мощных рук.

Меч он выхватил булатный,—
Выпал также меч; олень
И не смотрит на Хамыца,
Все лежит, жует он жвачку,
Греясь нежно в яркий день.

Испугался нарт могучий,
Без оружья он идет,
Созрыко в пути встречает,
И уже насмешек ждет.

Усмехнулся смуглый горец;
«Что, Хамыц, ты без оружья,
И невесело идешь?
На кутан собакам нашим,
Точно, кушать ты несешь!»

Рассказал Хамыц про случай;
Посмеялся мощный нарт,
Стальноглазый, смуглый горец,
И стрелу готов метать.

Лук упал из рук у нарта;
Быстро выхватил он меч.
Но упал и меч, олень же
И не смотрит на лихого,
Встал и думал снова лечь.
Вскрикнул страшно стальноглазый.
Побежал к оленю тут,
И вскочил олень мгновенно,—
Чрез леса  и   через   реки
Побежал в вершины вдруг.

По следам за ним погнался
Смуглый горец удалой.
Он загнал оленя в башню,
Что стояла одиноко
На верху горы крутой.

И в кунацкую зашел он,
Нарт отважный, снял доспехи,
На треножнике присел;
Натянул на скрипке струны,
Заиграл он и запел:

«Гей, хозяева лихие!
Иль не видно вам из башни,
Что случилось на дворе?
В гости к вам явился горец!
Что ж, хозяева, доселе
Не выходите ко мне?»

Раскричались великаны:
«Ах, ты, горный клоп! Ты, верно,
И сестрицу напугал,
Отдыхавшую сегодня
В виде белого оленя
У морских зеленых скал».

Повалили быстро нарта
На широкий фынг и, шумно
Обнажив мечи свои,
Стали ими нарта резать;
Но о сталь его,— лихого.
Иступились все мечи.
Удивились великаны
И сестрице говорят:
«Весь из стали этот горец.
Нож стальной его не режет,
С ним не можем совладать.

На спине его заметны
Солнце, звезды и луна;
Не простой сегодня горец
Заблудился к нам сюда».

Говорила им сестрица:
«То могучий Созрыко,
На спине его лишь видны
Солнце, звезды, месяц ясный;
Как меня он станет сватать,
То отдайте за него,

Если только он построит
Для меня из камня башню
На крутом брегу морей;
По углам ее посадит
Лист волшебного Азана;
Вам же, братья дорогие,
Даст по сотне всех зверей».

Сватать стал он, смуглый, деву,
Согласились братья с ним
И тогда же объявили
Нарту мощному калым.

Призадумался немного
Стальноглазый, и домой
Он вернулся невеселый
Да с тяжелой головой.

Нартов вещая Сатана
Говорила так ему:
«Что случилось, стальноглазый?
Почему сердито нынче
Ты садишься на скамью?»

Отвечал он, стальноглазый:
«Гей ты, вещая Сатана!
Я печалью одержим!
Братья девицы Ацырухс
Заломили   мне   калым:

Я построить деве должен
На крутом брегу морей
Башню с деревом Азана,
А невесты славным братьям
Дать по сотне всех зверей.

Где же, вещая Сатана,
Я достану это все?
Без красавицы же милой,
Без Ацырухс горделивой,
Жить мне будет нелегко».

Говорила так Сатана:
«Гей ты, смуглый, стальноглазый!
Я зверей достану скоро;
У царя их, у Афсати
Испрошу я дудку; вдруг 
Заиграю, и сбегутся
Звери разные вокруг.

В царстве мертвых есть у Елды
Перстень дивный, золотой;
Если ты его достанешь,
Да широкий круг при море
Им очертишь,  нарт  лихой,

То появится сейчас же
Из обтесанных камней
Башня белая с зубцами
На крутом брегу морей.

Лист волшебного Азана
В царстве мертвых лишь растет;
Но, не знаешь разве, смуглый?
Всем легко пробраться к мертвым,
Путь туда нам всем указан,—
Лишь оттуда не ведет».

Говорил он, стальноглазый:
«Гей ты, вещая Сатана!
Нужно весь достать калым,
И, как вижу, путь далекий
В царство мертвых необходим.

Не могу я жить без милой,
Без Ацырухс горделивой;
Подкую Дурдура я,
Наша вещая Сатана,
И пущусь  быстрее   ветра
Я в загробные края».