Не задумался он, смуглый,
Хоть и понял козни их;
Приготовился и быстро
На владенья Елтагана,
На широкие поляны
Он погнал быков своих

И держал на видном месте.
Елтаган к нему явился,
Уж дорогою кричал:
«Кто, ишак он иль собака,
Не боялся Елтагана
И сюда пасти сегодня
Он быков своих пригнал?»

Испугавшись великана,
Отвечал он, смуглый, так:
«Я пастух быков двурогих
Стальноглазого лихого,
Не собака, не ишак!

Рано утром, до восхода
Солнца яркого послал
Нарт сюда меня с своими
Криворогими быками
И пасти их приказал».

Улыбнулся сын Куцыка:
«Да, слыхал не раз от сильных
Я про нарта Созрыко,
И узнать давно стараюсь,
Как могуч он, стальноглазый,
И какие игры часты
В Зилахаре у   него»

И ответил смуглый горец:
«Не  силен  ли  стальноглазый?!
Подставляет грудь стреле
С наконечником из стали!
Отскочив назад от нарта,
Стрелы падают к земле!»

И сказал он, сын Куцыка:
«Вижу я, пастух лихого,
Лук хороший у тебя
Под мохнатой черной буркой;
Бей сильнее, как лихого,
Ты стрелой своей меня».

Лук направил стальноглазый,
В грудь ударилась стрела
С наконечником из стали,
Но от тела великана
Отскочила вдруг она.

Вновь спросил он, сын Куцыка:
«А не можешь ли сказать,
Как еще силен и крепок
Стальноглазый, смуглый нарт?»

И ответил стальноглазый:
«Как он, смуглый, не силен?!
Как мечу подставит шею
На дубовой твердой плахе,
Остается здравым он!»

Говорил он, сын Куцыка:
«Горец! Вижу я, под буркой
Меч хороший у тебя;
Как лихого, бей сильнее
На дубовой твердой плахе
В шею красную меня».

И мечом булатным шею
Великана нарт хватил
На дубовой твердой плахе,
Но своим мечом и пары
Волосков не отрубил.

Стал задорней сын Куцыка:
«А не можешь ли сказать,
Гей, пастух лихого нарта!
Как еще силен и крепок
Стальноглазый, смуглый нарт?»

Отвечал он, нарт могучий:
«Как он, смуглый, не силен?!
Как из Терека зимою
Заморозить на неделю
Воду пустит в яму он,

Сам на дно последней сядет,—
То срывает головой
Лед недельный, так могуч он,
Стальноглазый нарт лихой!»

«Что ж,— ответил сын Куцыка,—
Так проделаем и мы».
Сел близ Терека он в яму,
А коварный смуглый горец
Пропустил к нему воды.

В дом пошел он Елтагана
И сказал его жене:
«Гей, стыдливая хозяйка!
Не путайся новой вести:
Елтаган со смуглым бьется
Одолеть не может нарта
И просил свой меч к себе».

И заплакала хозяйка
Елтагана-великана,
Волоса свои рвала,
Стальноглазому лихому
Елтагана меч дала.
Улыбнулся стальноглазый,
К Елтагану нарт пришел
И кричал он: «Ну, ломи же
Лед своею головою,
Гей ты, славный сын Куцыка!
Срок недельный уж прошел».

И недельный лед тотчас же
Сын Куцыка удалого
Головой своей сорвал,
Но широкими плечами
Великан во льду застрял.

И заметил  стальноглазый:
«Гей ты, красный сын Куцыка!
Если б с силою твоей
В голове был ум такой же,
Так не справиться бы с ней.

Но умом сильнее смуглый,
Что стоит перед тобой!
Шить себе задумал шубу,
Не хватило только шкуры,
И  решился  поживиться
Я твоею головой».

И сказал он, сын Куцыка:
«Эх, коварный, смуглый горец!
Я уже подозревал,
Что ты сам-то стальноглазый:
Сильно так меня оружьем
Здесь никто не ударял».

Так достал он, смуглый, ворот
Для красивой шубы новой,
Нартским женам передал —
И в глазах красавиц горных
Славу новую стяжал.