Камни мы... Суровый наш язык
Человек пока что не постиг.
Что уж тут поделать — камни мы.
Но над нами, как и над людьми,
Словно величавая река,
Проплывают  медленно века.
Но в далеком детстве то и знай
Мать-гора нам пела «а-лол-лай».
Среди нас и гладкие, как шелк,
И с шершавостью холодных щек...
А бывает  — в горного орла
Влюбится красавица-скала
И дает ему приют  ночной,
Овевая лаской неземной. ...
Мы живые. И не только зданья -
Можем выстроить воспоминанья,
Можем увести вас за собой —
И, кто знает, может, за судьбой.
Можем даже песней одарить...
Голоса то яростней, то тише...
Если камни могут говорить,
Значит, люди смогут их услышать.

ПЕРВЫЙ КАМЕНЬ:

Вот так же дни рыжели от заката,
И воздух пел, над крышами звеня,
И приходил ко мне Коста когда-то,
Задумчиво садился близ меня.
Невидимым теплом пытаясь греться,
Оттачивал он мысли острие...
Не облегчало раненого сердца
Участье молчаливое мое.
Был гнев его потоком неуемным,
Что, сдерживаясь разумом теснин,
Вдруг вырывался из ущелий темных,
Воинственный и грозный исполин.
Одна земля под ним и мной лежала,
Ему и мне одна была мила.
Меня, как тяжесть, на себе держала,
Его, как счастье, бережно несла.
Все потому, что, к ней вернувшись снова,
Хотел ее избавить от  беды;
Все потому, что песенное слово
Порой дороже хлеба и воды.
Я тень давал горянке чернокосой,
Несущей воду в длинном кувшине,
Порой не зная, слезы или росы
Стекают  по крутой моей спине.
Не только я — и братья мои тоже,
К родной земле мы жались потесней
И боль терпели, вздрагивая все же
Под жесткими копытами коней.

ВТОРОЙ КАМЕНЬ:

Я слушал их вместе,
Но чаще отдельно —
Счастливую песню
Любви беспредельной.
Он шел ко мне ночью,
Сомненьем измучен —
Родня, мол, не хочет,
Найдешь, мол, получше.
Она прибегала
Застенчивой серной:
Мы видимся мало —
Не любит, наверно...
О, как мне хотелось
Такими ночами,
Чтоб мертвое тело
Мое не молчало,
Чтоб трещинка каждая
Стала устами...
Влюбленные, жаждав,
От жажды устали.
И сплетнею мерзкой,
Змеей ядовитой
Расколото сердце
И песня убита ...
Но пара другая
Приходит на кручу.
Река ль привлекает,
Иль сам я везучий...
Робеет девчонка,
И парень робеет -
О яростнозвонком
Сказать ей не смеет.
Рука убегает,
Коснувшись руки,
И камни вздыхают
Под пеной реки.
Я б мог рассказать им
Живущую с нами
Легенду о братьях,
Что стали горами.
Как девушки тайно
К ним шли на закате,
Скрывая свиданья
От грозного Всати...
К чему ж это счастью
Рядиться в одежды,
Пугаться участья,
Утаивать нежность?
Любовь на земле
Не служанка — царица...
Коль время лететь —
Значит, надо решиться.
Вы крылья расправьте —
Вас ждет синева...
Влюбленные — правы,
Как песня права.

ТРЕТИЙ КАМЕНЬ:

Я — Обелиск.
Тише ...
Все, что ни скажете,—
Слышу.
Спят  под землей герои...
Я — часовой покоя.
Камень я... Только камень.
Но прикоснись руками —
Сердца почувствуй боль,
Пота почувствуй соль.
Я — обелиск, значит,
Кто-то, склонившись,
Плачет.
А на какой-то минуте
Вскинуты руки в салюте.
Я - обелиск,
Тише...
Постойте,
Вы разве не слышите?
Ведь это звучат из могил
Несыгранные сонаты,
Ведь это стучат шаги
Поэтов и космонавтов.
Я - обелиск ...
Не надо
Так громко — о героизме,
Не надо мыслей о бренности
Нашей земной суеты... Сумейте побыть немного
В их не дожитых жизнях,
С собой унести сумейте
Частицу их чистоты.
Я — обелиск.
Когда-то
Нас ставили наспех в поле,
Но были звезды крылаты
Над нашей земною болью.
Теперь я красив и строен,
Обтесан, отбелен, отмыт...
А где-то над павшим воином
Мой брат неуклюжий стоит.
Нас зовут обелисками славы,
Нам дарят  россыпи звезд,
Но мы еще и застывшие сплавы
Из материнских слез.

ЧЕТВЕРТЫЙ КАМЕНЬ:

Горы спят торжественней, чем люди.
День встречают  раньше, чем они.
Первый луч их равнодушно будит,
Алость на вершины уронив.
На одной из них живу и я.
В каждом туре* — памятке отважных —
Я лежу, как высший судия
Беспокойных и веселых граждан.
Мне гитары их слышны в ночи,
Лирика и прочие беседы.
Что за доля: затаись, молчи,
Спи — и бодрствуй, ведай — и не ведай,
Раз уж камнем ты на свет рожден...
Но порой мне хочется спуститься
С ними в мир, что жизнью напоен,
А не этой облачной водицей.
Угадать, откуда сила та,
Что ко мне их гонит неустанно...
Нелегко дается высота,
Но опять приходят  — вот что странно.
Горный хмель поистине неистов,
Опьянит не на день — навсегда,
Есть же люди, кроме альпинистов,
Но не поднимаются сюда.
И сужу о них я по девчонке,
Сдавленной огромным рюкзаком,
По мужчине, что, отсев в сторонку,
Загрустил, неведомо о ком...
И когда я их суровых песен
Пью неповторимый аромат  —
Жалко мне, что здесь им станет тесно,
Что опять они уйдут  назад!..

*Тур — пирамидка из камней, сложенная альпинистами на покоренной ими вершине

* * *
...Собирают хлеб и консервы —
В свой обратный неблизкий путь,
И еще в комок собирают нервы,
И побольше воздуха в грудь.
Та девчонка, с глазами фиалки альпийской,
И парень, что в песнях не знает  слов,
Говорят, что земля зовет альпинистов,
Как летчиков и моряков.
Но вслед им упрямо бросаю я
Обрывок мысли простой,
Что ведь горы — это та же земля,
Облеченная высотой.

* * *
Камни мы... Холодны и строги,
Очень редко мы говорим,
Раним чьи-то веселые ноги,
Святость тайн глубоко храним.
Мы согласны быть в стены влитыми,
Рассыпаться в ладонях ребячьих,
И лежать могильными плитами,
И ожить под резцом звенящим.
Мы познали и грусть, и гордость...
Но всего нам будет  больней,
Если вдруг позабудут  горы,
Что они состоят из камней.