На мраморе — цветы, цветы, цветы...
Беззвучная мелодия утраты.
В нем были до последних дней слиты
Чин генеральский — с простотой солдата.
В короткий срок проторенной тропой,
Неся в себе воспоминаний ношу,
Сюда приходит ветеран седой,
Чтоб помолчать с ним о недавнем прошлом.
Стоит старик... Питомцу строгих скал,
Ему, конечно, плакать не пристало.
Но если б мог, он сердце бы отдал,
Чтоб только билось сердце генерала.
Вот женщина неслышно подошла.
К груди прижала стиснутые руки.
Как будто бы с собою принесла
Всех горских женщин траурную муку.
Как будто болью матери-земли
Она сейчас наполнена до края
За всех сынов, которые ушли,
Ей и печаль, и гордость завещая.
Еще мальчишка прибежал сюда.
Весь в ссадинах от дружеского боя,
Он истинного боя не видал —
Лишь досмерти завидует героям.
Ушли они. Растаяли следы.
Шаги затихли. Улицы уснули.
Папахи сняв с вершин своих седых,
Безмолвно горы встали в карауле.