В 1942 году осетинская девушка спасла
жизнь солдату, родом с Украины.
Вновь они встретились лишь в 1980 году в Осетии.

*  *  *
Серебристые скалы
В ночной вышине,
Расскажите об этой женщине
Мне.
Возвратись,
Этот день,
Через толщу лет
И яви нам
Свой неугасший свет.
Чтоб исчезли морщины
У глаз и рта —
И открылась та, прежняя,
Красота.
Той смешливой девчонки,
Что в грозную ночь
Из укрытия в пекло рванулась —
Помочь!
Сколько ж было их,
Женщин, девочек, вдов,
Что бойцам отдавали
И кров, и кровь.
Слово «подвиг»... Оно —
Такое мужское,
Железное,
Выстраданное такое...
...Но пора от  раздумий
Идти к рассказу.

Шел бой.
Неожиданный.
Не по приказу.
Напоролась разведка
На вражью засаду.
Нелегко было
Маленькому отряду.
И хоть в форме немецкой
Шли солдаты по лесу,—
Что-то вдруг да не спелось
В задуманной песне.
Закричала пронзительно
Тишина.
Застонали деревья,
Пробудившись от  сна.
И три пары глаз
Сквозь щелку в сарае
Глядели,
Как пламя войны полыхает.
Как оно пожирает
Кусты и одежду
И на чьем-то лице
Загорается нежном.
Вправду — нежное...
Только пушок на губе.
Знать, на том оборваться
Солдатской судьбе.
Он упал под огромным
Раскидистым дубом.
На него, неподвижного,
Уставилось дуло.
Да раздумало —
Надо беречь патроны.
Лес из красного
Снова
Стал черно-зеленым.
Ночь спускалась все ниже,
И ветвей водопад
Низвергался безмолвно
На павший отряд.

*  *  *
Вцепились в нее
Две пары рук.
Мертвой хваткой
Вцепились вдруг.
Мало бед своих?
Чужая нужна?
Кто ему ты — сестра?
Невеста? Жена?
Да и, видно, не дышит...
А вернутся фрицы?
Кто отцу больному
Подаст  напиться?
Но она оттолкнула
Их движеньем руки:
«Ну хотя б похороним
Его по-людски».
Поползла,
Прижимаясь к мокрой земле.
Лишь глаза светлячками
Моргали
Во мгле.
Он лежал, недвижим.
Сквозь покров темноты
В незнакомые
Вглядывалась черты.
Интересно,
Глаза
Голубые иль карие?..
Фу ты, глупость какая
В мозг ударила...
Вот  и каска немецкая...
А — родное лицо.
Кто-то с черной каймой
Развернет письмецо,
Зарыдает,
Забьется в смертельной тоске...
Осторожно притронулась
К мертвой руке.
И —
Как птенчик в яйце,
Что-то в палец толкнулось.
И средь этого ада
Она улыбнулась.
Улыбнулась от счастья:
Он жив!
Он спасен!
...Только как же спасен,
Если занят Ар дон?
Если рыскают
Звери двуногие там,
Если крики их пьяные —
По дворам?
Если дом у девчонки
Сгорел дотла,
И в сарае семья
Неделю жила?..
Дом сгорел...
Мысль удачная,
Не ускользни:
Ведь не сунутся
К стенам сожженным они.
Пепелище — вот  подходящий приют.
... Жизнь, казалось, вместилась
В крохи минут.
От  сарая две тени
Метнулись к ней.
Стань же, темная ночь,
Еще почерней.
Понесли осторожно,
Рука к руке.
«Дивчина ...» —
Прошептал он
На своем языке.
И теплынью нежданной
Ее обожгло,
И — «ма хур» —
Возвратилось к нему тепло.
Стены дома родного,
Последнюю службу
Сослужить вам
Вашим хозяевам нужно.
Было семеро их —
Только трое осталось.
Помогите им, стены,
Еще самую малость.
Здесь когда-то она
Первый сделала шаг,
И чертенком ее называли
«Хайраг».
Здесь лепил ее брат
Из глины зверей.
Он схоронен
Среди подмосковных полей.
Станьте, стены родные,
Глухими, немыми.
Чтоб ни стон не прошел,
Ни слово,
Ни имя...
Если вы и забудете —
Мы не забудем:
Встали люди — стеною.
Стены были — как люди.
И война потом вспомнится
Неожиданно нам
Не суровым солдатом —
Кровь и пот  пополам.
Не дождем пулеметным,
Не бомб водопадом,
А девушкой этой
С испуганным взглядом.
С верой в победу,
С ночами без сна...
Этой девушкой
Вспомнится
Людям война.
...А пока что — вжатый
В угол топчан.
И снует она,
Валенками топоча.
Подоткнёт  одеяло,
Напоит  из ковша...
А сама —
В чем держится только
Душа....
Словно силу свою,
Как ни было мало,
А в него по капле
Переливала.
Это был ее фронт
И окоп ее мерзлый,
На ее самолете
Горящие звезды.
Это был ее пост.
Ее жизнь и работа.
Может, даже любовь...
В общем, главное что-то.
И сквозь шепот его,
Еще слабый, безвольный,
Прорывались Днепра
Благородные волны,
И шумели сады
Его Украины,
И смеялись глаза
Незнакомой дивчины.

*  *  *
Неправда ль, в этой женщине усталой,
В седом мужчине трудно их узнать?
Но все, что в нем она отогревала,
Сквозь годы возвратилось к ней опять.
Ни новый дом, ни внуков щебетанье,
Ни белый пламень в киевских садах
Не заслонят ему воспоминанья
О старых стенах. О селе в горах.
О женщине. Нет, девушке, девчонке.
Не будь ее — и словно не жил ты.
Жене иной раз странно: ну, о чем он
Задумается вдруг средь суеты,
В кругу друзей, на пляже, на банкете?..
Иль ночью вдруг задышит тяжело…
Не тронь... К нему пришла ЕГО Осетия,
К нему девчоночка - само бессмертие —
Ползет  через горящее село.