Цæмæн дæ саст къах,
цæмæн дæ арвдзæф?
Зæгъуй нæ паддзах,
кæнуй мин уайдзæф.
Цæмæн дæ къурма,
ку н'адтæ нурмæ?
Ци 'суон æз нурма?
Мæ уод æй хъурмæ.
Мæ рист, мæ гъæрзун
зин æй мæ уодæн.
Кустæн нæ бæззун,
дзурдæй æргом дæн.
Хъæбæр — мæ хуссæн,
хъæбæр — мæ кæрдзин
Цæрунмæ уе'хсæн
мæнæн — хъæбæр зин.
1927 анзи феврали 1 бон
«Может, ты обезножел, скажи, отчего?
Может громом тебя поразило?» —
Попрекают, не в силах понять одного —
Что ушла моя прежняя сила.
«Ты же не был таким, может, вправду оглох?»
Выясняют и мучают вволю.
Это так, да не так. Я воистину плох —
Потому что смертельно я болен.
Ведь и мне самому слышать их невтерпеж —
Эти стоны мои то и дело.
Для меня и работы уже не найдешь,
Но пишу я по-прежнему смело.
Как жестка подо мной напоследок постель,
Как чурек мои челюсти вяжет.
Эта жизнь среди вас, каждый прожитый день,
Для меня — непосильная тяжесть.