Мæ бон бакæла, цæмæн ма цæрун?
Мæ уарзон лæги ку нæбал уинун.
Мæ сувæллæнтти кæмæн фæххæссон,
Нæ фæххæсгæй сæ цæмæй исхæссон?
Цæмæн бартæстæн мæ уарзон лæгæй?
Кæми ма уодзæй мæнæй мæгурдæр.
Фудирай фæууон, мæ цæсти сугæй
æнæхай кæд æй æ циртдзæвæн дæр.
Бæргæ байдзулун мæ фуни'й уингæй,
Бæргæ феронх ун мæ берæ зинтæ.
Ку æй рагорун, æригъал уогæй, —
Ку нæ уорамун мæ цæсти сугтæ.
1913 анзи декабри 18 бон
Наше солнце закатилось, как еще живу?
Мужа милого отныне я не обниму.
А моих сирот голодных накормить кому?
Кто растить теперь их будет и учить уму?
Нет кормильца и не будет, горе слабым нам,
Нет бедней меня на свете, что за боль в груди,
И двойная тяжесть сердце рвет мне пополам —
Далеко его могила, некому пойти.
А во сне его живого вижу что ни ночь,
Забываю все обиды пролетевших дней.
Просыпаюсь — и утрату пережить невмочь,
И не чувствую, как слезы льются все сильней.