Фæззиндтæй одесæг,
æвзедуй лæхъуæнмæ
æ циргъ цæвæгæй.
Нæ фæндуй æ оси
æртæсун абони
æ уарзон лæгæй.
«Фæззинæд цъæх бæхгин,
фæлледзæд цæвæггин
æ цæсти 'нгасæй.
æрхæццæ 'й Уасгерги,
æрсæрфта нæ сæйги
æ гетен дусæй.
«Толдзæй уин хæдзæрттæ.
Уарзонæй цæретæ
они фехсудмæ».
Мæгурдæр фæууæнтæ,
омæй син байвардта
мæнгæттæ зæрдæ.
Фæццардæй еу анз ма, —
нæ бæлгæй адзалмæ,
фæззиндтæй имæ.
Дзиназуй æ осæ,
фæббæллуй æноси
æ ниммæлунмæ.
Нæуæг æй хæдзарæ.
æртæхуй лæхъуæн дæр
гæкгуги хузи.
Кæун ма — сæ барæ.
æрбадуй ностæ дæр
сæ фæткъуй буни.
Нæ гæкгуг сæударæй
фæууасуй бæласæй
æнæ фæлмæцгæй.
Нæ саудар гæкгугæн
аразуй минасæ
æ цæсти сугæй.
1913 анзи декабри 5 бон
Смерть явилась, глядит
И мужчине грозит
Косой неминучей.
А жена о родном
Молит ночью и днем
Под черной тучей.
«Пусть на белом коне
Всадник явится мне,
И смерть — растает!»
И Георгий своим
Рукавом над больным
Провел, спасая.
«Будут дни вам легки,
Пока дома крепки —
Дубовые бревна».
Так обманывал их,
Обреченных двоих,
Утешал любовно.
Муж и года не жил —
Смерть убавила сил,
Забрала с собою.
И вдова не живет —
Смерть все время зовет,
По мужу воет.
Крепки бревна и дом,
Обернувшись сычом,
Покойник с дуба
Слышит вдовий напев,
Горький плач, умерев,
Знать слышать любо.
Сыч на дубе своем
Кычет ночью и днем,
Кричит часами.
И, от горя мертва,
Угощает вдова
Его слезами.