Ханбекер æма Ханиффæ,
сæ сунтой дæр ма сæ хæццæ,
сæ дæлбазур æрбадунцæ —
хорискастæй хорæфтудмæ
кæрæдземæ фæдздзорунцæ;
ци нæ хæссунцæ сæ сæрмæ,
сæ фурхилтæй исхуарунцæ
сæ кæрæдзей сæ сæтæй.
Ку сæ фæрсай, ци кæнунцæ,
Уæд рæуæнттæ фæккæнунцæ,
сабур цæрунмæ, косунмæ
сæ синхонти нæ фæнзунцæ,
багъигæ'й си сæ хæссæг дæр,
фæндæ кæнун ин зонунцæ.
Ниссæ уадзуй сæ фæрсæг дæр,
нæ фæммæлуй сæ мæтæй.
Кустмæ цæугæй сæ хæссæг лæг
бæргæ фæууй хъæбæр цæрдæг, —
нæ фæндонбæл ку низзаруй —
æ цæсти суг æрæгъзалуй,
фæззæгъуй, цид, ци дессаг æй,
атæ кæугæй цæмæн зарун?
æвæццæгæн мæ низзарун
мæ рист зæрдæн кæун æй.
Уотæ заргæй ку бакосуй —
силти загъдæй ку фæттæрсуй,
фурæстонгæй æнæбари
æрæнцайгæй æ хæдзари,
фæсси ледзуй фурæфсесæй;
ка нæ ледзуй уæхæн тохæй,
фæззæгъуй, мæ куст феронхæй,
рафунæй уй æрхунæй.
æгуст æнцæ сæ кустæгтæ,
æдзæттæ 'нцæ сæ рæфтæдтæ,
сæ биццеутæ, сæ кизгуттæ
ци уинунцæ, уой кæнунцæ.
Ци кæнонцæ? Фурæстонгæй
Сæ кæрæдзей, сæ мадтæлтау,
цъæхахст гæнгæй, нихæй тонгæй,
агайунцæ дæндагæй.
Сæ куй ма дзи ку ниннеуй,
уæд сегасей гъæр ку сеу уй, —
æрæмбурд унцæ синхонтæ
сæ фæдесмæ, сæ дессагмæ.
æрæхсæвæ уй уалинмæ,
неугæ-рæйгæй, берæгъбалау.
'Ма сегасдæр ниххуссунцæ
мæстæйдзагæй, фæлладæй...
1917 анзи сентябри 8 бон
Ханбекер и с ней Ханифа,
С ними пес их хромоногий,
на крыльцо с утра садятся, —
от восхода до заката
все без устали бранятся;
как друг друга обзывают!
Без стесненья, безоглядно,
ссорясь, брызгают слюной.
Если спросишь, что случилось?
То причин находят много,
жить спокойно и трудиться,
как соседи, не стремятся.
Как устал от них кормилец!
От их вечных поучений!
И уходит их спросивший
прочь от свары, от такой.
Вот уходит их кормилец
беззаботно на работу, —
песнь веселую заводит,
весь слезами сам исходит,
удивленно тихо молвит:
почему пою сквозь слезы?
Может песнь моя тревожит
грусть израненной души?
Так в слезах и с песней бродит,
возвращаться в дом не хочет,
голод все же его гонит.
Но, когда домой приходит,
убегает он от ссоры;
кто же стерпит эту свару?
И усталый, засыпает,
все волненья сон глушит.
В беспорядке дом, заброшен,
не готовят в доме пищу,
дети-мальчики, девчонки
подражают во всем взрослым;
что им делать, им, голодным?
Как их матери, друг с другом
с ревом истошным дерутся,
ногти, зубы в ход идут.
Тут еще и пес завоет,
диким криком все исходят;
и сбегаются соседи,
удивляясь, что за люди?
Наконец, ночь наступает,
с воем, вроде волчьей стаи,
вся орава засыпает, —
сон, усталость их берут.